Тесен круг. Пушкин среди друзей и… не только - Павел Федорович Николаев Страница 73

19 (31) марта царь во главе союзных войск вступил в Париж. Н. И. Тургенев, участник и очевидец этого события, вспоминал: «Странную картину являл в то время сей большой город. Врагов, вступивших в него с оружием в руках, большая часть населения столицы приветствовала как освободителей. В то время император Александр проявил благородные и прекрасные черты характера. Напрасно было бы искать в истории другой пример такого великодушия и благородство со стороны победителя. Российский монарх возбуждал энтузиазм парижан, других государей практически не замечали. Даже когда видели их всех вместе, всё равно кричали: „Да здравствует император Александр!“»

В далёкой России юный поэт не без удивления восклицал:

В. Боровиковский. Император Александр I. 1801

В Париже росс! — где факел мщенья?

Поникни, Галлия, главой.

Но что я вижу? Росс с улыбкой примиренья

Грядёт с оливою златой.

Ещё военный гром грохочет в отдаленье,

Москва в унынии, как степь в полнощной мгле,

А он — несёт врагу не гибель, но спасенье

И благотворный мир земле (1, 88).

Вслед за капитуляцией столицы Франции последовали отречение Наполеона от престола и ссылка его на остров Эльба. На последний факт Пушкин откликнулся следующими строками в поэме «Бова»:

Вы слыхали, люди добрые,

О царе, что двадцать целых лет

Не снимал с себя оружия,

Не слезал с коня ретивого,

Всюду пролетал с победою,

Мир крещёный потопил в крови,

Не щадил и некрещёного,

И в ничтожество низверженный

Александром, грозным ангелом,

Жизнь проводит в унижении

И, забытый всеми, кличется

Ныне Эльбы императором… (1, 70)

Пока гениальный отрок упражнялся в стихосложении, столица готовилась к встрече победителей. По проекту А. Кваренги у Нарвской заставы были построены великолепные Триумфальные ворота. 12 июня 1814 года через них прошли воины Санкт-Петербургского ополчения. Газета «Северная почта» предупреждала читателей: «Мы не станем описывать здесь ни восхитительной радости родственников, увидевших драгоценных сердцам их юношей, которых почитали уже погибшими на поле брани; ни спокойной судьбам Всевышнего покорности матерей, коих чада не возвратились оттуда и кои утешали себя тем, что Промысел Божий сподобил их славной смерти за веру и Отечество; ни восторгов детей, кидавшихся на шею отцам своим, возвратившимся от военных подвигов, с отличиями на груди, коими дети не могли налюбоваться; мы, не описывая всего того, знаем, что русские, читая сие, сами себе всё то представить могут, ибо умеют всё то чувствовать».

30 июля в город вошли лейб-гвардии полки Преображенский, Семёновский, Измайловский, Егерский, Гвардейский морской экипаж и две роты гвардейской артиллерии.

Газета «Русский инвалид» писала: «Нынешний день принадлежит к числу прекраснейших: победоносные воины императорской гвардии возвращались домой, покрытые лаврами». 6 сентября в столицу вошли гвардейцы Павловского и Финляндского полков, 18 октября — кавалергарды и конная гвардия, 25 октября — лейб-гвардии Казачий полк. Петербуржцы с восторгом и искренней радостью встречали овеянных славой победителей.

Пушкин писал позднее: «Война была кончена. Полки наши возвращались из-за границы. Народ бежал им навстречу. Музыка играла завоёванные песни: „Vive Henri-Quatre“[61], тирольские вальсы и арии из „Жоконды“[62]. Офицеры, ушедшие в поход почти отроками, возвращались, возмужав на бранном воздухе, обвешанные крестами. Солдаты весело разговаривали между собой, вмешивая поминутно в речь немецкие и французские слова. Время незабвенное! Время славы и восторга! Как сильно билось русское сердце при слове „Отечество“! Как сладки были слёзы свидания! С каким единомыслием мы соединяли чувства народной гордости и любви к государю!»

8 января 1815 года Александр читал на экзамене стихотворение «Воспоминания в Царском Селе», посвящённое только что отгремевшим военным событиям. В нём трижды упоминался царь:

Достойный внук Екатерины!

Почто небесных аонид[63],

Как наших дней певец, славянской бард дружины,

Мой дух восторгом не горит? (1, 455)

Внука Екатерины II, то есть царя, славословил весь Запад: северный Агамемнон, царь царей, император Европы, спаситель Вселенной, ангел мира, а пятнадцатилетний поэт почему-то восторга по отношению к государю уже не испытывал, и этот фрагмент благоразумно убрал из стихотворения. Через пять лет внёс ещё две поправки, касающиеся Александра. 11-я строфа стихотворения заканчивалась призывом жертвенности: «За веру, за царя», в новой редакции стало «За Русь, за святость алтаря». В предпоследней строфе также опущено упоминание царя. Было: «Но что я зрею? Герой с улыбкой примиренья…» Стало: «Но что я вижу? Росс с улыбкой примиренья…» (1, 476).

За пять лет отношение Пушкина к царю изменилось кардинально. Уже в пятнадцать лет, в апогей славы Александра, личность его не вызывала восторга у юного поэта, не вдохновляла его, как барда славянской дружины[64].

«Сто дней»

В начале весны 1815 года Наполеон преподнёс всей Европе сюрприз. Оставив Эльбу, охранявшуюся англичанами, он с тысячью гвардейцев высадился на южном берегу Франции. Без единого выстрела с чьей бы то ни было стороны дошёл до Парижа и 8 (20) марта вновь занял престол Франции.

Возвращение императора простой народ встречал с ликованием. Наполеон снова воссел на трон Франции, когда монархи Европы растаскивали её по клочкам (Венский конгресс). Узнав о возвращении узурпатора, они прекратили все споры и двинули против Франции миллионную (!) армаду штыков. Участь завоевателя была решена — 18 июня он потерпел поражение под Ватерлоо и был сослан на остров Святой Елены.

Русские войска в этом сражении не участвовали, но Александр I второй раз побывал в Париже и вновь возвращался в Россию триумфатором. В Петербурге готовились к торжественной встрече царя. По этому случаю высокое начальство заказало Пушкину стихотворение. 28 ноября Александр препроводил директору департамента Министерства народного просвещения И. И. Мартынову «Оду Александру» («На возвращение государя императора из Парижа в 1815 году»):

Утихла брань племён; в пределах отдаленных

Не слышен битвы шум и голос труб военных;

С небесной высоты, при звуке стройных лир,

На землю мрачную нисходит светлый мир.

Свершилось!.. Русский царь, достиг ты славной цели!

Этой целью была столица Франции, и Александр I дважды торжественно въезжал в неё. Этим история не в малой степени обязана его супруге Елизавете