Александр Музафаров - Семейные драмы российских монархов Страница 73

Другое дело — царевич Константин. Ведь если принять за основу сведения Саблукова, то получается, что великий князь проснулся гораздо раньше (если вообще ложился спать), а значит, видел гораздо больше и принял в произошедших событиях определённое участие. Какое? Попробуем построить непротиворечивую версию на основе известных нам фактов.

Итак, вечером 11 марта император Павел приказывает снять караул лейб-гвардии Конного полка от дверей своей спальни. Возможно, что он высказал всё, что думает о «впавшем в якобинство» полке, его шефу — Константину Павловичу. Царевич не мог не понять, что происходит что-то неладное — накануне его вместе со старшим братом привели к дополнительной присяге на верность, теперь этот выговор, подозрительные перемещения караулов… Около полуночи Константин замечает приближающиеся к замку гвардейские колонны, он отправляет своего ездового в полк с приказом зарядить оружие и быть наготове.

В это время в замок проникает группа Беннигсена и Палена. Возможно, царевич услышал производимый ими шум, или, что вероятнее, до него добежал один из камер-гусаров, охранявших вход в императорские покои и теперь отчаянно пытавшихся поднять тревогу. Взяв саблю, Константин отправляется к спальне отца и появляется именно в тот момент, когда мятежники убивают императора.

У читателя не может не возникнуть вопрос: если Константин не был замешан в заговоре и дело обстояло так, как описано выше, то почему он не вмешался? Почему не бросился на защиту отца, который отчаянно звал его на помощь? Увы, знакомство с дальнейшей биографией великого князя показывает, что он часто терялся в критических ситуациях и был даже склонен к некоторому паникёрству.

В 1807 году, после поражения русской армии под Фридландом, цесаревич стал одним из наиболее ревностных сторонников немедленного заключения мира с Бонапартом на любых условиях: «Государь! Если Вы не желаете заключить мира с Францией, то дайте каждому из ваших солдат хорошо заряженный пистолет и скомандуйте им пустить себе пулю в лоб. В таком случае вы получите тот же результат, какой вам дало бы новое и последнее сражение».

В 1812 году цесаревич опять настаивал на заключении мира с Наполеоном, в результате чего был сослан из действующей армии в Тверь под надзор сестры Екатерины Павловны.

В 1825 году Константин, которому уже присягнула столица, отказывался и занять трон, и подтвердить своё отречение от престола, что привело в итоге к трагическим событиям 14 декабря.

В 1830-м, узнав о начале восстания в Варшаве, Константин бросает свой дворец, бросает сохраняющих верность присяге польских солдат и офицеров и бежит в Россию. Оказавшись в штабе армии Дибича, он снова сеет панические настроения и в итоге выслан из армии.

Вот и в роковую ночь царевич попросту испугался. Он не умел так владеть собой, как его братья Александр и Николай, да и что он мог сделать один против группы озверевших от выпитого спиртного и собственной крамольной наглости офицеров?

Но его появление тем не менее сыграло важную роль в последующей истории заговора. Первоначальный план, в котором подразумевалось возложить всю ответственность на Зубовых, потерпел крах — появился свидетель, видевший слишком много и обладавший слишком высоким рангом, чтобы его можно было заставить замолчать.

Поэтому и было столь велико потрясение Александра — вместо того, чтобы взойти на престол как законный государь, казнивший убийц своего отца, он выступил в глазах многих причастным к заговору, если не лидером оного. Тайное стало явным, и стало явным слишком быстро.

И тут молодой император проявил качества будущего великого дипломата и политика. Его потрясение, помимо прочего, было ещё и своеобразным тайм-аутом, под прикрытием которого он отчаянно искал приемлемый выход из ситуации. К моменту паленовского «Довольно ребячиться, ступайте царствовать!» план в общих чертах был уже готов. Александр разом оборвал все надежды заговорщиков на официальное признание их заслуг. Обнародованный утром 12 марта 1801 года манифест уведомлял страну о трагической кончине от апоплексического удара императора Павла Петровича и ни о чём более.

А что же Константин? Он тоже принял для себя решение, о котором через несколько дней сообщил Саблукову: «После того, что случилось, брат мой может царствовать, если это ему нравится; но если бы престол когда-нибудь должен был перейти ко мне, я, наверное, бы от него отказался». Как известно из истории, своё слово царевич сдержал. Вот вам и ещё одна точка выбора пути российской истории.

Хотя Александр и отклонил по понятным причинам предложение Г.Р. Державина провести формальное следствие по делу о цареубийстве, но подверг опале основных организаторов переворота. Если причина наказания Платона и Николая Зубовых очевидна, то почему пострадали два человека, которые отсутствовали в момент убийства в покоях Павла и не могли нести ответственность за его убийство, — генерал Пален и граф Панин. Это наказание — одно из малопонятных мест устоявшейся версии переворота. Если Пален и Панин были основными инициаторами и организаторами заговора, то почему молодой царь смог так легко избавиться от них? Вспомним, Елизавета смогла избавиться от Лестока и Шетарди только через несколько лет, а Екатерина была вынуждена терпеть графа Панина до самой его смерти.

И вот тут необходимо вернуться к другому сомнительному моменту истории — образованию заговора. Обычно предполагают, что инициатором мятежа выступил граф Панин, который посредством адмирала де Рибаса привлёк к участию генерала Палена, а потом и наследника престола.

Этот эпизод является одним из наиболее сомнительных моментов устоявшейся версии истории переворота. Никаких доказательств участия в заговоре адмирала де Рибаса не существует. Как уже упоминалось выше, флотоводец имел репутацию весьма хитрого человека и настоящего мастера придворной и политической интриги. И действительно был знаком и с графом Паниным, и с генералом фон Паленом. Но и только. Версия об участии в заговоре де Рибаса сильно напоминает логическую реконструкцию, которою создали современники мемуаристы, а потом закрепили историки. Повторяем, никаких достоверных доказательств соучастия адмирала в заговоре нет. С большой вероятностью можно предположить, что он пал жертвой собственной репутации.

Но если подвергнуть сомнению роль де Рибаса в заговоре, то кто же тогда свёл Панина и Палена и послужил настоящим инициатором интриги? Был ещё один человек, с которым и дипломат, и генерал встречались и обсуждали предстоящий переворот, — цесаревич Александр.