Александр Лебедь - За державу обидно Страница 73

В поисках командного пункта я обошел всю площадь. Странное это было зрелище. Кто-то недобро косится, кто-то сквозь зубы матерится. Большинство смотрят удивленно. Я, при росте 185 сантиметров, был в нашей группе самый маленький и самый худенький. Вадим Орлов был 190 сантиметров роста и весил 105 килограммов, а солдаты подобрались ему под стать. Некоторые люди пытались нас останавливать и с жаром доказывать, какие скверные люди армяне. Юноша интеллигентного вида развернул плакат, на котором красовалась надпись: "Ты - раб, ты - вор, ты - армянин". Подпись под цитатой была - А. С. Пушкин. Юноша громко восхвалял великого русского поэта, написавшего эти слова. В кустиках под деревами раскинулась масса палаток. На деревах огромное количество лозунгов на русском, азербайджанском и, черт знает, еще на каких языках. Здесь же массово резали баранов, жарили шашлыки, варили суп под названием то ли шулен, то ли шурпа, точно не помню. Внутренности, шкуры, вонь. По кустикам народ, за неимением другого места, справляет естественные надобности. На ступеньках Дома Советов толпа человек в 400, переделав фамилию 1-го секретаря ЦК КПА Визирова на армянский лад, скандировала: "Ви-зи-рьян! Ви-хо-ди! Ви-зи-рьян! Ви-хо-ди!.." Здесь же я разобрался, почему это происходит. Толпа, оказывается, третий день домогалась, чтоб товарищ Визиров явил свой светлый лик народу, а он, по каким-то там своим причинам, не являл. Толпа изощрялась в поисках средства для вызова вождя. В разных местах, в разных направлениях на площади стояли редкие цепочки заморенных солдат внутренних войск. Их никто не трогал, они никого не трогали. Наоборот, отношения были самые дружеские. Горожане угощали солдат сигаретами, фруктами. Здесь же, несколько в стороне, я отыскал вожделенный командный пункт, который представлял собой обычный с виду автобус ЛАЗ, но внутри это был, действительно, командный пункт. На командном пункте встретил я генерал-майора Сафонова, представителя внутренних войск. Когда я ему представился (а был я на тот период полковником), он меня радостно приветствовал:

- Во! Еще один дурак, кроме меня, объявился! Можешьбольше по площади не шастать. Я тебе точно говорю: никаких партийных и государственных руководителей ты не найдешь. Я здесь Бог, царь и воинский начальник! И притомне знаю, за каким чертом я сюда попал, что мне здесь делатьи до какого времени находиться.

- С кем у вас есть связь?- спросил я.

- Вниз со всеми.

- А вверх?

- А вверх!.. - генерал развел руками.

- Сколько вы здесь находитесь? - уточнил я.

- Двое суток.

- Какая у вас задача?

- Известная. Поддерживать общественный порядок. Неlопустить кровопролития. Только его, общественный порядок, никто не нарушает. Сам видишь.

- Так зачем меня к вам послали и какие действия я с вами должен координировать?

- А черт его знает? Садись, выпей чайку...

Чаю мне от такого муторного разворота не хотелось, я вежливо откланялся и пошел через площадь назад, к колонне. При всей неясности и двусмысленности полученной задачи одно ограничение было доведено: "В радиосвязь не входить". Посему я как истинный военачальник прогулялся до ближайшей будки-автомата. Бросил две копейки, набрал номер, который был мне дан (записан на клочке бумаги) и по которому велено было звонить в случае крайнего обострения обстановки или ее неясности. Нервно высокий голос отозвался: "Слушаю!" Я представился: "Полковник Лебедь, командир воздушно-десантной дивизии. С кем имею честь?"

- Генерал-майор... - и неразборчиво прозвучала фамилия.

Я вкратце доложил обстановку: с парашютно-десантным полком нахожусь на подступах к площади Ленина. Голова колонны 400 метров западнее площади. В контакт с представителем МВД вошел, координировать действия не представляется возможным. Он задачу не знает. Прошу уточнить задачу!

В ответ неожиданно истерически: "Немедленно атакуйте! Вырвитесь на площадь! Оцепите Дом Советов!"

Честно говоря, я слегка опешил. Я только что обошел всю площадь. Она была полна разными, всякими, но живыми людьми, которые в подавляющей массе своей вели себя пристойно. Солдат моих, сидевших на броне, вовсю угощали фруктами. Произошел, правда, мелкий инцидент: выскочивший из толпы шизофреник ударом кулака разбил губу прапорщику, но толпа сама же стукнула шизофреника по голове и сама унесла, принеся самые искренние извинения.

Прапорщик, который был в два раза больше шизофреника и раз в десять сильнее, сначала онемел от такой дерзости, а потом, осознав комедийность ситуации, громко расхохотался, за ним рассмеялись солдаты, а потом и люди. Это разрядило обстановку. Какая же на таком фоне может быть, к чертовой матери, атака?..

Я попытался объяснить ситуацию моему визави. Ничего из этого не вышло. Он зашелся в истерическом визге: "Полковник! Повторяю! Немедленно атакуйте!" Я на тот период был еще молодой полковник и командир дивизии тоже молодой. Я считаю себя человеком вежливым, по крайней мере настолько вежливым, чтобы не посылать незнакомых генералов на три известные буквы. Но тут меня заело. Этот истерический осел, распоряжающийся неизвестно от чьего имени, меня достал. Выполни я бездумно его команду - мог бы спровоцировать колоссальное кровопролитие, ибо атаковать в той ситуации, поскольку толпа стояла стеной, можно было только одним способом: всех под броню, автоматы в бойницы, пулеметы к бою и идти по трупам. Если такое количество людей собралось в одном месте, значит, у них на то была о-о-очень веская причина. И это были МИРНЫЕ люди. Я очень коротко, и, как мне показалось, емко высказал все, что я думал о его умственных способностях, и... положил трубку.

Сразу скажу, что все осталось без каких-либо последствий. Никогда больше не видел и не слышал этого генерала. Но его голос до сих пор звучит у меня в ушах - голос недоумка-фанатика, голос морального урода, способного бросить на непонятно какой алтарь и непонятно во имя чего сотни, если не тысячи, человеческих жизней. И чьими руками это делать? Руками армии, первейший, священный долг которой состоит в защите своего народа от внешнего врага. А кто он, этот свой народ, по национальности - какое это имеет значение!..

Я вернулся к колонне. Там уже находился генерал-лейтенант Костылев. Генерал Костылев - человек многомудрый, многоопытный. Он сразу нашел нормальный выход из положения, заставил заниматься всех привычным делом обслуживать технику, приводить в порядок обмундирование, оружие. Организовал дополнительное патрулирование. Я доложил ему содержание разговора. Генерал Костылев был немногословен:

- Как фамилия этого дурака?

- Не разобрал!

- Не врешь?

- Нет, точно не разобрал.

- Что ты ему сказал?