Джерард Уильямс - Серый волк. Бегство Адольфа Гитлера Страница 74

Хуан Доминго Перон родился в 1895 году и вырос в седле и с ружьем на холодном, продуваемом всеми ветрами юге – аргентинском «Диком Западе». Он не принадлежал к аристократическому классу эстансьеро – владельцев ранчо, управлявших политической и общественной жизнью Аргентины, – поэтому им двигали скорее личные амбиции, нежели чувство долга перед страной и народом. Вступив в ряды армии в 1911 году, Перон не только преуспел в физической подготовке, но также заслужил уважение как знаток военной истории (он работал над публикацией пяти книг по наполеоновской эпохе), и к 1915 году этот «необычайно умный и проворный профессиональный солдат» стал одним из самых молодых лейтенантов действующей армии. В 1936 году он получил назначение на должность военного атташе в Чили, однако был выслан из страны за шпионаж. В 1938 году, перед началом Второй мировой войны, Перона послали в фашистскую Италию, где как опытный лыжник он был прикомандирован к «альпини»[466] – итальянским горным частям. 10 июня 1940 г., когда танки вермахта уже стояли возле Парижа, Муссолини, наконец, решил, что для Италии будет безопаснее выступить в войне на стороне Германии, и вскоре Перон уже был в Париже и лично наблюдал, как немцы проходят торжественным парадом по капитулировавшей французской столице.[467] По возвращении в Аргентину он использовал свой опыт личного знакомства с итальянским фашизмом и немецким нацизмом для построения собственной политической модели «Новой Аргентины». К лету 1941 года он со своей подругой Эвой Дуарте (меркантильной 22-летней актрисой, чья карьера в кино ограничивалась второстепенными и эпизодическими ролями, но которая завоевывала популярность на аргентинском радио) вошли в число тех граждан Аргентины, которые находились на содержании непосредственно у Берлина,[468] а точнее – у рейхсляйтера Мартина Бормана.

Большая заслуга в раскрытии связей ключевых фигур аргентинского общества с нацистами принадлежит Сильвано Сантандеру, бывшему депутату партии радикалов от провинции Энтре-Риос. Он был убежденным антифашистом, с 1939 года работал с Раулем Дамонте Табордой, и в 1944 году их нежелание молчать привело к выдаче ордера на их арест; это заставило обоих покинуть страну. Сантандер не стал перебираться дальше Монтевидео в Уругвае, и здесь, на другом берегу Ла-Платы, в изгнании, он продолжал неустанно трудиться.[469] В ноябре 1952 года он со своими сподвижниками отправился в ФРГ, получив сведения о том, что Комиссия по расследованию военных преступлений в Берлине в ходе поиска связей нацистов с Аргентиной обнаружила множество интересных документов. Впоследствии Сантандер издал две книги,[470] в которых раскрывалась подоплека прихода Перона к власти в Аргентине; в своей работе он опирался на документы, с которыми ознакомился в Берлине. Подлинность этих бумаг подтвердили следователь Госдепартамента США Уильям Сидни и глава Отдела изучения внешних активов при представительстве Верховного комиссара в США Герберт Сортер.

Среди этих документов находились секретные донесения из Южной Америки о дипломатах и нацистских агентах, предназначавшиеся Борману, Рейхсминистру иностранных дел Йоахиму Риббентропу и шефу агентурной сети генералу фон Фаупелю. Здесь были составленные от руки записки, циркулировавшие между Борманом и послом Германии в Буэнос-Айресе бароном Эдмундом фон Терманом (который, естественно, находился в звании штурмбаннфюрера СС). В одной из них фон Терман хвалил членов аргентинского правительства[471] как преданных друзей национал-социализма и отмечал, что доктор Мануэль Ареско, занимавший пост губернатора провинции Буэнос-Айрес в 1936–1940 гг., на своем ранчо «Эстансиа Монастерьо» установил «мощный радиопередатчик, который был средством постоянной связи» между Аргентиной и Германией. В планах Бормана относительно побега Гитлера этот аппарат стал ключевым звеном, поскольку с большой вероятностью позволял Людвигу Фройде использовать шифромашину Siemens & Halske T43,[472] которая была доставлена в Буэнос-Айрес в 1944 году.

Еще в мае 1940 года многие аргентинские сподвижники нацис-тов регулярно собирались в немецком посольстве в Буэнос-Айресе на дружеские партии в покер. Со стороны Германии играли: посол фон Терман, консульский чиновник в Чили князь Штефан цу Шаумбург-Липпе, военно-морской атташе капитан цур зее Дитрих Нибур, пресс-атташе Готфрид Зандштеде, директор компании Lahusen Рикардо фон Лёйте и банкир и мультимиллионер Людвиг Фройде. По другую руку от дилера сидели офицеры армии и флота, представлявшие Аргентину: генералы фон дер Беке, Пертине, Рамирес и Фарелл, полковники Перон, Брикман, Эблин, Миттельбах, Таубер, Гильберт и Гонзалес (поражает обилие немецких имен). Иногда к игре присоединялись глава юридического отдела Национального банка Аргентины Карлос Ибаргурен и начальник отдела расследований аргентинской полиции Мигель Бьянкарлос. От нацистов в покере «не было толку», и они крупно проигрывались. Разведка Союзников сообщала, что аргентинцы вставали из-за стола с улыбками на лицах и удивлялись, как наивны были их немецкие соперники; однако впоследствии, представ перед Комиссией по расследованию военных преступлений, фон Терман сказал: «Мы хотели, чтобы наши друзья были счастливы – мы всегда позволяли им выигрывать».[473]

Документ ФБР, датированный 1944 годом, подробно описывает, где именно в Аргентине Гитлер мог бы найти убежище в случае поражения в войне.

У пресс-атташе Готфрида Зандштеде было еще две обязанности: он являлся сотрудником транспортной компании Delfino и личным представителем генерала фон Фаупеля. ФБР подозревало компанию Delfino SA в активном участии в перевозках из Европы награбленных нацистами ценностей, организованных Борманом,[474] – сначала надводными судами и самолетами, затем – на подводных лодках. 8 сентября 1941 г. журнал Time сообщил:

Три месяца назад 32-летний депутат Рауль Дамонте Таборда начал [с санкции Конгресса] расследование анти-аргентинской деятельности, и с тех пор все ближе и ближе подбирался к змеиному гнезду, свитому в Аргентине, – немецкому посольству. На прошлой неделе депутат Дамонте решил, что схватил самую большую змею в этом гнезде.

Змеей, за которой он охотился, был не посол фон Терман, а Готфрид Зандштеде. Дамонте был уверен, что именно Зандштеде являлся главным шпионом нацистов в Аргентине, и что Терман лишь выполнял его указания – это подозрение впоследствии подтвердил сам Терман.