Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 21. Декабрь 1911 — июль 1912 Страница 75

Средний размер крупнейшего помещичьего имения – 2200 десятин. Средний размер мелкого крестьянского участка – семь десятин.

Если бы земли тридцати тысяч крупнейших владельцев перешли к десяти миллионам крестьянских дворов, то землевладение этих дворов почти удвоилось бы.

Какие отношения по хозяйству между помещиками и крестьянами вытекают из такого распределения земли, об этом в следующий раз.

«Невская Звезда» № 3, 6 мая 1912 г. Подпись: Ρ. Силин

Печатается по тексту газеты «Невская Звезда»

Трудовики и рабочая демократия

Избирательная кампания по выборам в IV Думу внесла небольшое оживление и повысила интерес к политическим вопросам. Широкое движение, вызванное ленскими событиями, сделало это оживление серьезным, этот интерес особенно насущным. Более, чем когда-либо, теперь уместно обсуждение вопроса об отношении трудовиков, т. е. крестьянской демократии, к рабочей демократии.

Г-н В. Водовозов в статье «Трудовая группа и рабочая партия» (№ 17 «Запросов Жизни») излагает точку зрения на этот вопрос трудовиков, отвечая на мои статьи в «Звезде»: «Либерализм и демократия»[29]. Спор касается самой сути двух политических направлений, выражающих интересы девяти десятых населения России. Поэтому внимательнейшим образом отнестись к предмету спора обязательно для всякого демократа.

I

Рабочая демократия стоит на точке зрения классовой борьбы. Наемные рабочие составляют определенный класс в современном обществе. Положение этого класса коренным образом отличается от положения класса мелких хозяйчиков, крестьян. Поэтому не может быть и речи об их объединении в одной партии.

У рабочих цель – уничтожение наемного рабства путем устранения господства буржуазии. У крестьян – демократические требования, способные уничтожить крепостничество, во всех его социальных основах и проявлениях, но не способные даже затронуть господство буржуазии.

Общие у тех и других задачи сближают в России в данную эпоху демократию крестьянскую и рабочую, которые не могут идти иначе, как врозь, но могут – и должны в интересах успеха – совместно действовать против всего, противоречащего демократизму. Если эта совместность или общность действия не будет осуществлена, если крестьянская демократия не избавится от опеки либералов (кадетов), то не может быть и речи о серьезных демократических преобразованиях России.

Таковы взгляды рабочих демократов, марксистов, которые я развивал в двух статьях: «Либерализм и демократия».

Трудовики, взгляды которых излагает г. Водовозов, хотят быть «надклассовой» партией. Одна партия, по их убеждению, «вполне могла бы обслуживать интересы трех общественных классов»: крестьянства, рабочего класса и «трудовой интеллигенции».

Я сказал, что это «убеждение» противоречит 1) всем истинам экономической науки, 2) всему опыту стран, переживавших эпохи, подобные современной эпохе в России, 3) опыту России в особенно важный, особенно критический период русской истории – 1905 год. Я посмеялся над истинно кадетской претензией «обнять» разные классы и напомнил, что кадеты называют гг. Маклаковых «трудовой интеллигенцией».

Г-н Водовозов, не приводя этих моих доводов полно и связно, пробует возражать урывками. Например, против первого довода он говорит: «Крестьянство является массой, живущей своим трудом; его интересы – интересы труда, и оно поэтому составляет один отряд в великой армии труда, как другой отряд составляют рабочие».

Это не марксистская экономическая наука, а буржуазная: посредством фразы об интересах труда здесь затемняется коренная разница в положении хозяйчика и наемного рабочего. Рабочий не имеет никаких средств производства и продает самого себя, свои руки, свою рабочую силу. Крестьянин имеет средства производства – орудия, скот, землю, свою или арендованную, – и продает продукты своего хозяйства, будучи мелким хозяйчиком, мелким предпринимателем, мелким буржуа.

Крестьяне и сейчас в России нанимают для своих хозяйств не менее 2-х миллионов сельскохозяйственных наемных рабочих. А если бы все помещичьи земли без выкупа перешли к крестьянам, то они стали бы нанимать гораздо больше рабочих.

Такой переход земли к крестьянам составляет общий интерес всего крестьянства, всех наемных рабочих, всей демократии, потому что помещичье землевладение есть основа помещичьей политической власти такого типа, с которым особенно наглядно познакомил Россию Пуришкевич, затем Марков 2 и прочие «третьедумцы», националисты, октябристы и т. д.

Отсюда видно, что общая цель, которая стоит теперь перед крестьянами и рабочими, не имеет в себе ровнехонько ничего социалистического, вопреки мнению невежественных черносотенцев, а иногда и либералов. Цель эта – исключительно демократическая. Достижение этой цели было бы достижением свободы для России, но вовсе еще не уничтожением наемного рабства.

Для серьезной постановки совместных действий разных классов, для прочного и настоящего успеха таких действий, нужно ясное сознание того, в чем интересы этих классов сходятся и в чем они расходятся. Всякие заблуждения, «недоразумения» на этот счет, всякое затемнение дела фразами не может не иметь самого гибельного значения, не может не подрывать успеха.

II

«Труд земледельческий отличается от труда фабричного; но ведь фабричный труд тоже отличается от труда приказчика в лавке, – и, однако, «Звезда» усиленно доказывает приказчикам, что они представляют один класс с рабочими, что потому они должны смотреть на социал-демократию, как на свою представительницу…»

Так возражает г. Водовозов на доводы о глубоком классовом различии хозяйчиков и наемных рабочих! Рассуждения г. Водовозова проникнуты и здесь обычным духом буржуазной политической экономии. Земледелец-хозяйчик принадлежит к одному классу с фабрикантом или ремесленником-хозяйчиком, с торговцем-хозяйчиком; различие здесь есть не между классами, а между профессиями. Земледельческий наемный рабочий принадлежит к одному классу с фабричным и торговым наемным рабочим.

Истины эти – все самые азбучные, с точки зрения марксизма. И г. Водовозов напрасно думает, что если он назовет «мой» марксизм «крайне упрощенным», то этим он прикроет суть дела, именно, что трудовики постоянно сбиваются с марксистской политической экономии на буржуазную.

Такую же сбивчивость и в том же направлении обнаруживает г. Водовозов, когда мою ссылку на опыт всех стран и опыт России – относительно глубокого классового различия хозяйчиков и наемных рабочих – пробует опровергать указанием на то, что иногда один класс представляют разные партии или наоборот. Рабочие в Европе идут иногда за либералами и анархистами, за клерикалами и т. п. Помещики бывают иногда разделены между разными партиями.