Диего Марадона - Я - Эль Диего Страница 77

Он пригласил меня к себе домой, в Сан-Паулу, и 13 сентября я отправился туда вместе с Гильермо Копполой, Марсело Симонианом и Даниэлем Болотникофф. Мы хорошо провели время, болтая не только о футболе, но и о многих других вещах, обсуждая возможность помощи детям из бедных семей в Бразилии и Аргентине.

В действительности я очень хотел стать играющим тренером, но только в «Боке». И были два момента, которые мешали осуществить это. Во-первых, у «Боки» не было в кармане ни шиша, и отнять хотя бы сентаво у Карлоса Эльера, вице-президента клуба, было намного сложнее, чем раздобыть горячую воду в Вилья Фьорито. Во-вторых, руководители клуба, особенно дон Антонио Алегре, не хотели даже ничего слышать об играющем тренере. Во главе команды стоял Сильвио Марсолини, который занимал эту должность еще в 1981 году, и никому не приходило в голову убрать его со скамейки запасных. В клубе начали распускать слухи, будто бы я раскачиваю почву под ногами Марсолини, и как только я появлялся на «Бомбонере», с ними сразу же начиналась истерика. Я приходил смотреть на «Боку», но как простой болельщик! Да, люди выкрикивали мое имя, но я не мог этому воспрепятствовать.

И в этой ситуации произошло самое лучшее, что могло произойти: компания «Пеле Спортс Маркетинг» пригласила меня в поездку по Европе.

По возвращении мне позвонил Эльер, а в воскресенье утром, когда я тренировался на поле в Тортугитас, раздался звонок по мобильному от Копполы. В тот же день Эльер с Копполой решили отобедать вместе, а я отправился смотреть по телевизору матч между «Бокой» и «Сан Лоренсо» в Кинта де Оливос вместе с президентом Аргентины Карлосом Менемом. В тот день «Бока Хуниорс» проиграл, и я пережил это поражение, словно сам принимал участие в игре. В плане «физики» я был готов на четыре балла из десяти, может быть, поэтому я так устал, грызя ногти.

Два дня спустя, 6 октября, я вновь был в гостях у президента страны, но на этот раз в более узком кругу: Менем, я, Клаудия, дети… Президент спросил меня: «Диего, что происходит с «Бокой»?», на что я ответил: «Я умираю от желания выяснить это, но пока еще не все плохо». На самом деле я прекрасно знал, что проблем было две: отсутствие денег и моя мечта стать играющим тренером.

В четверг они собрались без меня, все те, кто мог решить этот вопрос: Эльер и Спатаро со стороны «Боки», Коппола с Болотникофф с моей, и Карлос Авила… он пришел из-за денег. Обсуждались многие вопросы, в том числе, мое участие в товарищеских матчах в Японии, Южной Корее, Китае… Каждая из этих стран была готова заплатить больше миллиона долларов только за то, чтобы увидеть меня на поле в течение 90 минут. Когда переговоры закончились, мне позвонил Коппола: «Посмотри, Диего, эти люди действительно хотят видеть тебя в «Боке». Я прочувствовал это на своей шкуре. А все остальное, в том числе и вопрос с Марсолини, можно урегулировать. Подробнее поговорим потом».

Этот звонок меня обрадовал, и я отправился спать в превосходном настроении, думая об одной-единственной фразе: «Эти люди действительно хотят видеть тебя в «Боке».

Когда я встал на следующий день, я почувствовал себя просто великолепно; обнял Клаудию, поцеловал ее и сказал: «Клау, я счастлив. То, что они действительно во мне заинтересованы, делает меня счастливым».

После этого я отправился тренироваться в Сенард, где работал с момента моего возвращения из Европы. Вместе с Виламитханой, под контролем доктора Лентини, с другими ребятами, с жутким запалом. Я выкладывался как никогда, и как только закончил, так сразу же сделал заявление для прессы. Я сказал то, что должен был тогда сказать, чтобы уже ни у кого не оставалось сомнений: «Я очень счастлив получить это предложение. Я чувствую себя игроком «Боки». Если в 1981 году это была «Хроника», то теперь — программа «Голоса футбола», с радио «Свобода». По другому сотовому меня слушал Карлос Эльер, для которого я специально добавил: «Карлитос, мне нравится это предложение». И на этом я не остановился, а позвонил Марсолини: «Сильвио, все хорошо. Есть вещи, которые я не разделяю, особенно в футбольных вопросах, но я знаю, что мы сможем прийти к общему знаменателю… Однажды мы уже смогли это сделать». Да, однажды мы уже это сделали — в 1981 году, когда он меня не хотел видеть в команде, но был вынужден меня принять; теперь я не хотел его, но был вынужден его терпеть.

Все было хорошо. У меня не было никакого права их торопить, и одна возможность вновь надеть футболку «Боки» делала меня очень, очень, очень счастливым. Вопрос с деньгами был решен, поскольку бизнесмен Эдуардо Эурнекиан, глава «Америки», взял эту сделку на себя. Он нашел Гильермо где-то в кафе, спросил его обо мне, и сказал ему: «Я хочу заняться этим делом». В итоге мы обо всем договорились, и сумма, которая была мне обещана, практически не отличалась от той, что я получал в «Наполи» с 1987 по 1993 год, а тогда речь шла о 20 миллионах долларов за 4 года.

Тогда мне оставалось только ответить Пеле, поблагодарить его и молиться, чтобы дни до моего дебюта пролетели быстро. Грондона попытался было обратиться в ФИФА, чтобы мне немного скостили срок дисквалификации, однако понимания там он не встретил. Так что мне оставалось только ждать.

Для начала я вернулся на «Ла Бомбонеру». «Бока Хуниорс» тогда представлял из себя жалкое зрелище, и я прекрасно осознавал это. Однако, после того, как я услышал старую песню

«Он стоит десять «лимонов»,

Его зовут Марадона.

И все «курицы»

Отсасывают по полной»

Ко мне вернулось хорошее настроение. В воскресенье, 11-го, когда я вновь появился на этом стадионе, который был для меня словно родным домом, я спустился в раздевлаку, поздоровался с ребятами, которых уже считал своими партнерами, и сидя в ложе на «Ла Бомбонере», стал свидетелем… еще одного поражения, от «Бельграно» из Кордобы. Там же, на трибуне, я прочитал факс, который прислал мне Пеле, извещавший о том, что сделка сорвалась:

«Моим друзьям в Аргентине, в связи с последними событиями, в которые оказалась вовлечена компания, президентом которой я являяюсь, а также Диего Армандо Марадоне я должен сообщить следующее:

1. Диего продолжает оставаться лучшим футболистом современности, а его оригинальный и созидательный футбол, еще долго будет восхищать всех тех, кто, как и я, любит эту игру.

2. К сожалению, бюрократические препоны между адвокатами и клубами помешали материализовать один из самых интересных проектов, которые я задумывал в своей жизни: сотрудничество между Диего Марадоной и моей компанией. Они не смогли интерпретировать то, что для меня и Диего было ясно и понятно.

3. Ничто не изменится в отношениях между Марадоной и Пеле. Я всегда уважал его как футболиста, но с момента нашей встречи я научился уважать его и как личность».