Андрей Громыко - Памятное. Испытание временем. Книга 2 Страница 77

Суждения японских деятелей

Встречи и переговоры в Токио, состоявшиеся во время моего визита в 1972 году, оказались полезными. Их итоги свидетельствовали о желании обеих сторон содействовать развитию советско-японских отношений.

В беседе с премьер-министром Сато я подчеркивал:

– Интересам наших народов отвечало бы такое положение, при котором Советский Союз и Япония имели бы не просто дружественные отношения, – хотя и эта формула весьма богатая по содержанию, – а добрососедские в полном смысле этого слова. Вот почему мы активно выступаем за углубление торгово-экономических, научно-технических и культурных связей с Японией, за непрерывность политических контактов и регулярность встреч между советскими и японскими государственными деятелями. И нет никаких оснований опасаться того, что улучшение отношений СССР с Японией будет происходить за счет ущемления законных интересов третьих стран.

Этот политический деятель Японии умел слушать. Его манера участвовать в беседе внушала уважение. В то же время Сато высказывался и так:

– Япония порвала с милитаризмом. Хочу сослаться при этом на конституцию и принятые на ее основе законы. Положение теперь не похоже на прежнее.

В такие моменты я не мог освободиться от мысли: «Так ли в самом деле думает японский премьер, как он говорит?»

История закрепила в сознании нашего народа настороженность к заявлениям о благих намерениях, с которыми выступают политики этой страны. Известно вероломное нападение Японии в 1904 году на Порт-Артур, которое привело к началу Русско-японской войны. Известны события у озера Хасан и на реке Халхин-Гол, когда японские милитаристы втайне подготовились и неожиданно решили испытать прочность советских границ. Известен и внезапный удар японской авиации по американской военно-морской базе в Пёрл-Харборе.

Не может не настораживать и тот факт, что в последние десятилетия на японской территории созданы и остаются американские военные базы. А это значит, что Япония не совсем свободна делать выбор, в каком направлении строить свою политику, – в направлении мира или в том, которое ей будет навязано извне.

Диссонансом с позитивным духом заявлений общего порядка, которые делались с японской стороны, в том числе в ходе моих визитов в Японию, звучали высказывания и премьеров, и министров иностранных дел этой страны по некоторым конкретным вопросам отношений с Советским Союзом. Как правило, главное место здесь все более отводилось так называемым «территориальным претензиям» к СССР.

Не все в Японии выбросили из головы территориальные амбиции, представляющие собой анахронизм в японской политике по отношению к СССР. Потому одной из основных целей контактов и переговоров с руководящими деятелями Японии и сегодня остается внушить мысль: чем скорее избавятся от этих амбиций те круги, которые определяют политику Токио, тем лучше будет и для Японии, и для мира в целом.

По убеждению Советского Союза, трезвость должна быть константой, а не преходящим явлением японской внешней политики. Будущее Японии, ее независимое существование лежат не на путях экспансии и реванша, а мирного сотрудничества со всеми странами и не в последнюю очередь с соседними. В историческом плане перед Японией стоит задача не допустить, чтобы петля, наброшенная на ее шею военными соглашениями с США, удушила эту страну как самостоятельное государство.

От имени советского руководства и по его поручению я, как министр иностранных дел СССР, излагал эти мысли японским деятелям на всех уровнях во время визитов в Токио. Это же в той или иной форме доводилось советскими руководителями до сведения премьеров и министров иностранных дел Японии, когда они посещали с визитами Советский Союз.

Среди видных государственных и политических деятелей Японии следует выделить Такэо Фукуду, занимавшего ключевые посты в правящей Либерально-демократической партии и в правительстве, в том числе премьер-министра, заместителя премьер-министра, министра иностранных дел, министра финансов и др. Он играл важную роль в руководстве внутренней и внешней политикой Японии в шестидесятых – семидесятых годах.

Фукуда является одним из состоятельных людей Японии, имеет широкие связи с деловыми кругами страны. По своим взглядам он – консерватор, сторонник тесного сотрудничества между Японией и США. В пору своего активного участия в политической жизни страны Фукуда пользовался в руководящих кругах Японии репутацией уравновешенного и даже гибкого деятеля, хорошо разбирающегося в экономике и внешнеэкономических проблемах.

В ходе своих визитов в Токио в 1972 и 1976 годах я имел ряд бесед с Фукудой. Должен отметить здравость суждений собеседника по ряду вопросов. Так, например, он подчеркивал:

– Япония и СССР имеют много общих экономических интересов. Японии необходимо широкое, основанное на взаимопонимании и доверии развитие советско-японских связей.

Хорошее суждение высказал этот официальный представитель Японии. Остается только действовать. Однако практическая политика Японии во многом расходится с мыслями, которые высказал Фукуда.

На протяжении всего послевоенного периода во время бесед с руководящими деятелями Японии представители соответствующих советских ведомств неизменно подчеркивали значение расширения сотрудничества двух стран в экономике, – особенно рыболовстве, – торговле и других областях. Внимание японской стороны обращалось на то, что такое сотрудничество во многом способствовало бы «потеплению» советско-японских отношений в целом.

Этот подход совпадал с настроениями в деловых кругах Японии. Там никогда не угасал интерес к развитию отношений с I СССР. Происходило и так, что перепады в политических отношениях с нашей страной, в основном навязываемые Японии извне, сковывали развитие советско-японских экономических и торговых связей. Да и сейчас эти связи отнюдь не свободны от таких влияний.

Одну особенность внешней политики Японии стоит отметить и сегодня. В то время как эта страна в области экономики, особенно промышленности и техники, быстро развивается, в области внешних дел она проявляет заметную инертность. Ее все больше тянет в трясину прежних экспансионистских концепций. А то «новшество», которое она вносит в свою международную политику и которое находит выражение в приобщении к стратегии НАТО, представляет собой какой-то уродливый излом для Японии как независимой страны. И уже совсем иронией отдает от попыток определенных кругов страны заставить японцев забыть о той страшной трагедии, название которой Хиросима – Нагасаки. Советское руководство никогда не пыталось злоупотреблять ссылками на эту трагедию в стремлении показать, что в борьбе за свое мирное будущее Японии не по пути с милитаристским курсом в политике.