Ролан Быков - Я побит - начну сначала! Страница 78

Картина «Чучело» — наиболее близка нашей режиссуре, ее, так сказать, номенклатурному прейскуранту. Тут они разбираются в цене. «Айболит» же не имел еще ценника.

«Чучело» сегодня и сражение со студией и Госкино — уже вполне высота и особенно в глазах людей.

Пусть так! Но со времени «Такой любви» и «Айболита» утекло много воды. И пусть окружающие много не поняли из того, что я делаю, но в общем был спад. Не внутри — был спад на «выходе», как говорят повара.

Хотя — обо всем этом когда-нибудь потом.

Что же я скажу завтра? Или не задумываться, а высказаться спонтанно? Ясно одно: как и картину, которую я делал, исключая их из сознания, так и завтрашнее выступление не должно включать в себя нашу кутерьму.

Если придут Шарапов и Велихов, Прокофьев и Мишин (боюсь, что их не будет), могло бы «иметь место» некоторое (со вкусом) излияние. Но встать над суетой надо в любом случае. Мы в храме, мы перед ликом, что нам дрязги.

(Но ведь были изгнаны из храма!..)

Да! Но я не думаю, что сегодня в этом дело.

Итак:

Хотелось бы очень коротко сказать о детстве, о духовности, о спасении, о чуде доброты. Хотелось бы — не соображаю!

Ночь. Весь день звонили, спрашивали о премьере. Слухи шли, что ее отменили. Звонил Вульман, сообщил, что копию Сизов не дает... да... это все да!!! Но все-таки премьера будет! (Состоится!)

Сегодня на плечи художника ложится особая ответственность, во-первых, за все, что происходит в мире. Самоустранение от решений глобальных вопросов — особая опасность жизни людей. Нет прощения художнику — как нет прощения убийце. Можно понять, но не простить вину художника, если он не вмешивается в жизнь.

Пафос нашего времени — действие, действенность, деятельность. Оно сменило время фразеологии.

Ответственность и действенность. Смелость и честность. Иметь позицию — основное.

Боже! Ничего не приходит в голову как программа.

Начнем с конца.

Мукасей — четвертая картина, реанимация классического стиля — спокойствие, требований много.

Маркович — дебют, поздравить с дебютом. Только юмор.

Губайдулина — композитор, широко известный в мире, человек этически близкий картине.

Курганский — каких мастеров вырастил «Мосфильм». Владимир Курганский — «мосфильмовец», и он за смену перезаписал картину — 13 частей.

Суеверный страх перед сердечной социальной проблемой, страх в том, что в ее решении, в самом факте решения есть уже крамола.

04.12.84 г.

Я, словно древний старец, Проваливаюсь в сон, Как у ручья скиталец, Когда вернулся он.

Когда усталость множит Болезни и года, Когда нас не стреножат Печаль или беда. Люблю тебя, как прежде, Быть может, не любил.

28.04.85 г.

Глава II: «Жизнь в гомосфере»

1. Академик Дмитрий Сергеевич Лихачев предлагает ввести новый термин, определяющий выделение общих проблем человеческого духа:

«Цивилизация, техническая цивилизация, НТР — все это хорошо усвоено. А вот духовная культура, культура, духовное начало — понятия достаточно расплывчатые»

И действительно, мы легко рассуждаем о бездуховности, но как только речь заходит о духовности, сразу же цепенеем: от духовности так близко до духовенства, а от него до «опиума для народа», что само слово «духовность» означает порог, дальше которого мы идти не решаемся. Хотя вовсе напрасно — душа человека, душа народа категории вполне живые для нашего времени. Но, наверно, Д.С. Лихачев прав:

«Я давно уже остро ощущаю необходимость найти точный термин, который вмещал бы в себя комплекс понятий, связанных с внутренним миром человека, его развитием, его тончайшими и сложнейшими системами связей людей между собой, человечества со всей природой планеты и Вселенной. Нечто всеобъемлющее, как ноосфера Вернадского, как биосфера, но заключающего в себя иную основу — человечность, гуманность, одухотворенность».

[Собственно, это довольно общо, ибо определение духовности и духовного начала — это и взаимоотношения человека с самим собой, это постижение идеала и вся область отношений Бога и врага человеческого — вот ведь чему важен адекват. Если заменить религиозную фразеологию, то гомосфера сразу же должна быть определена как сфера жизни духа в самом главном его проявлении: в борьбе Добра и Зла. Но эти понятия никогда не могли заменить Бога и Сатану, ибо тут уже речь идет о Воле добра и зла и примате Добра над злом, тут уже есть понятие греха — вины перед добром, понятие благодати, измерения, стоящего над законом, понятие единовластия и т.д. Так что «гомосфера» Вернадского остается понятием столь широким, что расплывчивость понятия не исчезает, а главное, мы так и не сможем заговорить ни о чем «божественном».] И далее Д.С. Лихачев:

«Вы понимаете, я веду сейчас речь об очень важной, четко просматриваемой области важнейших жизненных интересов, стремлений, нужд и надежд народа, людей, каждого человека. Именно человека, а не абстрактной усредненной статистической личности. Это огромная сфера, охватываюшая гуманистическую сущность общества». Вот! И, я даже бы сказал, всего живого, всего сущего на планете и даже во всей Вселенной. (Вот: и тут же возникло библейское слово «сущего» — по краю ходит академик!) «Человекосфера»... или для подобия с принятыми уже понятиями этой категории — на международной латыни — гомосфера!

...Термин найден!

Так что, когда мы говорим об искусстве, мы сразу касаемся жизни человека в гомосфере, и это обязывает.

Лихачев видит гуманизацию гомосферы в росте интереса к памятникам культуры, но в «Чучеле», например, я не случайно противопоставлял интерес деда к картинам своего предка (и тут есть «время собирать камни») и орды туристов (где нет ничего духовного, кроме автоматизма массовой культуры). Интерес к народному творчеству может быть и духовен и бездуховен, и тогда открытие гомосферы снова станет открытием типа «апрель бывает в апреле»... Термин есть, область ограничена, но этого мало — нужно определение направления движения духа. В области ноосферы Вернадского или биосферы нет законов хороших и плохих, на крайний случай есть законы образования и разрушения образований. Вечность природы не создает трагизма смены жизни и смерти, в гомосфере как раз важно иное: в ней важны различия высокого и низкого, нравственного и безнравственного, греховного и божественного. Гомосфера — область, где познание факта вовсе ничего не означает (как это имеет место в ноосфере или биосфере). Самое важное — духовная, гуманистическая, этическая оценка этого факта, ибо духовность заключается в познании добра и истины, ибо истина — это правда жизни с точки зрения духовного идеала. Важен не факт, а его оценка, важно измерение «по образу и подобию своему». (А это, кстати, формула актерского творчества по К.С. Станиславскому: «идти от себя». Не зря церковь уничтожала скоморохов и видела бесовство в лицедеях — они претендовали на божественную миссию, создавая характеры по образу и подобию своему.)