Виктор Козодой - Александр Иванович ГУЧКОВЪ и Великая русская революция Страница 8

А уже 19 октября происходит поистине историческое событие. Впервые в России в состав правительства приглашаются представители общественности. Граф Витте делает предложение войти в правительство Д. Шипову (известному земскому деятелю), а чуть позже – А. И. Гучкову, предлагая ему пост министра торговли и промышленности. Переговоры шли несколько дней, но выяснив, что пост министра внутренних дел предлагается П. Н. Дурново, оба «заявили решительно, что о вступлении нашем в состав кабинета не может быть и речи, если П. Н. Дурново будет предложен пост министра внутренних дел»137.

У П. Н. Дурново была репутация человека, о котором у многих складывались крайне неблагоприятные впечатления. С точки зрения Гучкова, трудно было придумать человека, менее отвечающего задачам, которые ставила себе верховная власть, и если нужно было составом министерства успокоить общественное мнение, то это отпадало138.

А. И. Гучков прямо заявляет С. Витте: «…Могу вас уверить, что все то впечатление, на которое вы рассчитываете, будет начисто смыто, раз после опубликования списков министров окажется, что мы согласились войти в состав того же министерства, в каком и Дурново. Мы будем в этом отношении бесполезны, потому что тот капитал, на который вы рассчитываете, будет в 5 минут растрачен, если противник всякой общественности становится во главе министерства…»139 Хотя Милюков несколько по-другому интерпретировал данную ситуацию: «…Гучкова оттолкнули не столько… идеологические соображения, сколько возможный скандал в случае назначения полицейским членом кабинета дискредитировавшей личности, как П. Н. Дурново…»140

С. Витте позже вспоминал об Александре Ивановиче: «…Гучкова я лично совсем не знал, знал, что он из купеческой известной московской семьи, что он университетский бравый человек и пользовался в то время уважением так называемого съезда общественных (земских и городских) деятелей. Я после узнал, что это тот самый Гучков, которого я уволил из пограничной стражи Восточно-Китайской дороги года два или три до моего с ним знакомства. По-видимому, этот эпизод оставил в Гучкове довольно кислое ко мне расположение…»141

Во время переговоров, Александр Иванович Гучков, единственный из присутствовавших на совещании, был приглашен к Николаю II. В ходе встречи царь сказал ему, что «не удается составить полуобщественный кабинет…»142 Вот и вторая встреча не оставила какого-либо существенного следа в душе Александра Ивановича.

Назначение не состоялось. Тем не менее Александр Гучков, выражаясь современным языком, попал в «обойму». Вскоре его включают в состав участников Совещания от «общественных кругов» для обсуждения вопроса об изменении положения о выборах в Государственную Думу от 6 августа 1905 года. Совещание проходило в Царском Селе под председательством Николая II, о чём сам Николай II сделал запись в своём дневнике: «5 декабря. Понедельник. В 11 час. в Большом Дворце происходило заседание совещания по вопросу о выборах. Перерыв был для завтрака. Затем сидели до 7 часов. Вернулся изведённый и мокрый»143. Могут же эти представители общественности своими разговорами довести до предела первое лицо государства. Пригласят их, как порядочных людей, они же начинают резать правдуматку прямо в глаза, не щадя никаких чувств.

Выступая на совещании, Гучков раскритиковал Положение от 6 августа, указывая, «что он отстранил от участия в выборах слишком много лиц». И заявил: «Не следует бояться народных масс, привлечением их к участию в политической жизни страны будет достигнуто наиболее прочное успокоение…»144 В итоге Гучков выступает за всеобщее избирательное право, отмечая, что это «явится актом доверия, справедливости и милости». Говорил горячо, убежденно. Указывал на то, «что неравенство, классовые деления вызывают всеобщее осуждение, и если мы эти остатки прошлого закрепим, … то не будет удовлетворения, которого жаждет нация; что акт великой справедливости должен совершиться, и только путём, что предоставляется всем без различия языков и сословий145. И это всё при государе. Вот и приглашай их на совещания.

Против идеи народного представительства выступал П. Н. Дурново, член Государственного Совета, «предостерегая против этого строя, находя, что он – как ни строить сам избирательный закон – будет большой фальсификацией народного и общественного настроения: предполагается, что народ, а на самом деле это самозваные вожаки – учительницы, фельдшера…»146 П. Н. Дурново знал, о чём говорил, имея опыт министра внутренних дел, он был хорошо осведомлен о «революционировании этих кругов»147. Вызывает любопытство тот факт, что недовольство верховной власти политической позицией врачей и учителей имеет давнюю историю.

В итоге Николай II не захотел менять избирательный закон от 6 августа, а лишь дополнил его. Было решено предоставить 260 мест выборщикам от рабочих, которые избирались бы отдельно, а также предоставить избирательное право всем частным и государственным служащим в городах и всем квартиронанимателям148.

Постепенно в ходе политических баталий происходило дальнейшее размежевание в стане либералов. Сложились два крыла: «большинство», которое стало ядром для образования партии конституционных демократов, и «меньшинство», лидеры которого (Д. Шипов, граф П. Гейден и А. Гучков) решили создать свою партию.

Идея создания партии, со слов Д. Шипова, возникла у него вместе с А. Гучковым «во время многочисленных поездок в конце октября – начала ноября из Москвы в Санкт-Петербург и обратно»149. А. Гучков, сочувствовавший конституционному режиму, тем не менее отрицательно относился к агрессивной тактике лидеров образующейся партии кадетов. Он исходил из положения, что необходимо объединить все общественные силы, которые могли бы на предстоящих выборах в Государственную Думу составить противовес кадетам и их левым союзникам.

Вскоре на совещании земских и городских деятелей в Москве 6—13 ноября произошел раскол. «Меньшинство» приняло решение не участвовать в дальнейшей работе съезда и совещаниях.

Было собрано свое совещание из лиц, которые в разное время устранились от участия в съездах земских и городских деятелей, и принято решение создать новую политическую партию – «Союз 17 октября». Призвать к объединению всех, «кто отвергает одинаково и застой, и революционные потрясения, и кто признает необходимость создания сильной и авторитарной власти». Среди учредителей, подписавших воззвание «Союза», были граф П. Гейден, Д. Шипов, А. Гучков, М. Красовский, М. Стахович, князь Н. Волконский, С. Четвериков, Г. Крестовников, Н. Хомяков, М. Родзянко, С. Маслов и Н. Гучков150. Подписано было воззвание 10 ноября 1905 года151. Так началась новая страница жизни А. Гучкова – его партийная жизнь.

Вместе со своими соратниками он погружается с головой в партийное строительство, и достигает определенных успехов. В ноябре—декабре 1905 года были образованы отделения Центрального комитета в Москве и Петербурге. Первое собрание в Москве прошло 3 декабря, на нем присутствовало более 200 человек, а 4 декабря состоялось аналогичное собрание в Петербурге с явкой более 500 человек152. Помимо ЦК были созданы и Городские советы «Союза» в столицах. Началась работа по развертыванию партийной сетевой структуры на местах, где насчитывалось около 60 отделов153.

Всего же в период активных избирательных кампаний в 1905—1907 годах было создано около 260 отделов Союза, при общей численности примерно до 80 тысяч человек154. Так, в Сибири 14 декабря 1905 года открылся Томский отдел, в первой половине апреля 1906 года – Омский отдел. Всего в 1906—начале 1907 года отделы «Союза 17 октября» образовались в трех губернских и областных центрах (Томск, Омск, Красноярск), а также в девяти населенных пунктах (уездных городах) Томской губернии: Барнауле, Бийске, Змеиногорске, Каинске, Мариинске, Кузнецке, в селах Камень (Барнаульский уезд), Спасском (Каинский уезд) и в Нарыме155.

Правда, следует заметить, что во время партийного строительства возникали определенные курьезы. Так, в октябре 1906 года А. И. Гучкову поступила телеграмма из Томска от местного отдела партии, где сообщалось, что «легализация собраний отдела воспрещена…»156. Вникнув в ситуацию, подключил Столыпина П. А., вслед за этим Гучков А. И. получает телеграмму уже от Томского губернатора, где сообщалось, что никаких препятствий для партии не чинилось и вообще нет никаких проблем. В связи с этим А. И. Гучков направляет 12 октября 1906 года письмо Ю. Н. Милютину: «Или все губернаторы лгуны, или лгуны все председатели наших отделов»157. Судя по всему, томские коллеги по партии, рассчитывая на дальность расстояния от Томска до Санкт-Петербурга и невозможность проверить фактическую ситуацию на местах, решили вместо реального дела продемонстрировать имитацию кипучей деятельности, а недостатки в собственной работе списать на «противодействие» властей. Как говорится, не они первые, не они последние. Эта «традиция» активно работает до сих пор.