Сергей Бояркин - Солдаты Афганской войны. Страница 8

Курсант разводит руки назад словно крылья самолета, подается головой вперед и гудит:

— У-у-у!..

В это время навстречу головной части самолета с размаху двигается кулак лейтенанта. От резкого столкновения рев самолета мгновенно стихает:

— Есть посадка! Встать в строй!

Этим командирам и предстояло в течение полугода сделать из нас настоящих солдат.

На гражданке мои знания о службе были сильно ограничены, и тогда я наивно полагал, что хороший солдат, это тот, который метко стреляет, хорошо знает военное дело, физически крепкий, находчивый, смелый и обязательно — надежный товарищ. Именно такими: веселыми, дружными и смекалистыми — их всегда изображали в фильмах и телевизионных передачах. Но как только я сам залез в шкуру солдата, вся эта чушь сразу же и навсегда была выбита из моей головы. Я понял, что моральные качества здесь никого не волнуют вообще — лишь бы хватало здоровья работать. От нас требовали только одного — полного повиновения. Сделать воина послушным, а значит — вытравить из него всякие проявления личности — задача не из легких, но здесь, в армии, эту задачу всегда решают с успехом.

ШКОЛА МУЖЕСТВА

Попробуй, парень, послужи два года,

И ты поймешь что значит жизнь

И как ценить свободу.

Процесс формирования защитников Отечества был для нас мучительным и трудным. Как тяжело расставаться со свободой, особенно в первые дни! Как тянут к себе еще свежие воспоминания о Гражданском мире! Hо жесткая реальность, давя своей необратимостью и безысходностью, вступает в свои права.

Военные специалисты хорошо отработали свою методику по превращению гражданского человека в образцового солдата, каковым по их мнению является тупой бессловесный исполнитель, готовый выполнить любую команду командира. Стержень всего — муштра.

У несведущего человека — кто не служил рядовым — представления о муштре весьма ограничены и примитивны. Эти представления, как правило, сводятся к обычной строевой подготовке. Со стороны может казаться, что эти часовые хождения строем нужны для парадов, чтобы колонны красиво печатали шаг. Вовсе нет! Строевая подготовка — это прежде всего начальный, но очень важный этап в становлении солдата. Неспроста, когда прибывают новобранцы, то перво-наперво их начинают усиленно водить строем — тут без этого не обойтись.

Времени на строевую подготовку никогда не экономят. От этого монотонного топанья человеческое мышление понижается до самого примитивного уровня — только достаточного, чтобы в нужный момент дружно опустить ногу. Когда целыми часами топчешь плац во всех направлениях под счет: "Р-рас, два!.. Левой! Левой!.. Р-рас, два!.. Левой! Левой!.." — то голова уже ни о чем более высоком думать не может, тело автоматически повинуется только командам, чувства и сознание притупляются.

На самом деле муштра — это очень широкий набор воздействий на человека, а не только общепринятое хождение строем. Весь день, с подъема до самого отбоя, только и выполняешь приказы: физические упражнения под счет до полного изнеможения, бесконечные работы — копание ям, уборка территории, мытье полов, зубрежка классиков марксизма-ленинизма и войсковых уставов. Тут не важно что делать, важно закрепить условный рефлекс: командир приказ отдает — ты приказ выполняешь. Главная задача — так подавить сознание нормального человека, чтобы он автоматически и бездумно выполнял все, что скажет командир: прикажет командир: "Убей!" — и солдат обязан убить такого же, как и он сам, человека; скомандует: "В атаку! Вперед!" — и солдат должен бежать навстречу смерти; чтобы слово командира, произнесенное четким и уверенным голосом, стало законом. Солдат не должен думать — за него думает командир, солдат должен только быстро и четко команды выполнять. А для того чтобы у солдата не работала голова, нужно чтобы постоянно работали его руки и ноги.

Но как ни тяжелы были физические нагрузки, еще более тяжелым было то, что нам систематически не давали выспаться. А когда день ото дня недосыпаешь, то голова нормально соображать не может — ходишь в болезненном, ненормальном состоянии, тут уже не до шуток и вообще полное безразличие ко всему. Я воспринимал это как настоящую пытку — готов был в любое время дня и в любом месте повалиться и мгновенно заснуть.

НОВЫЙ ДЕНЬ

Жизнь — это книга,

Армия — это две страницы,

вырванные на самом интересном месте.

Каждое утро ровно в шесть часов утра дневальный кричит:

— Рота, подъем!.. Выходи строиться!

Все вскакивают с постелей и, еще пребывая в полусне, быстро натягивают штаны и вылетают наружу как будто прокричали: "ПОЖАР!"

В тех, кто замешкался — штаны не может одеть или долго вошкается среди кроватей — уже летят: сначала сапоги, а потом и табуретки — только успевай пригибаться, чтоб невзначай и в тебя не прилетело.

Все взвода устремляются на плац. На всех форма номер два: голый торс, только в брюках и сапогах. На середину плаца перед взводами выходит офицер:

— На ширину вытянутых рук, разойдись!

Начинается муштра под названием "утренняя зарядка". Первые полчаса посвящены самым идиотским и примитивным упражнениям, типа: махи левой ногой к вытянутой правой руке и наоборот, приседания и наклоны в стороны, отжимания на кулаках или кончиках пальцев. После чего следует легкая пробежка вокруг плаца. Повзводно бежит весь полк. Сначала вразнобой, а на второй-третий круг в общем хаосе топанья начинает пробиваться единый ритм. Все под него подстраиваются, и вот уже взвода бегут дружно в ногу, все как один — очень эффектное зрелище. Создается ощущение, будто, содрогая землю, в ногу бежит стадо слонов.

На этом разминка заканчивается. Офицер-физкультурник уходит отдыхать, а взвода, ведомые сержантами, покидают плац и бегут кросс по дороге — километров на пять. Зарядка продолжается.

Уже на первых километрах выявляются слабаки, которые тащатся позади. Сержанты таких подгоняют мощными пинками. Но некоторые так задыхаются, что хоть запинайся — не помогает. Их приходилось тащить за руки другим курсантам. Кроссы мне были по плечу, но я старался затесаться куда-нибудь в середину, чтобы не выделяться. Путь и дистанция кросса были традиционны: надо добежать до небольшого пьедестала, на котором был водружен первый советский десантный танк — за малые размеры его прозвали «мандавошкой» (было довольно удивительно, как в нем мог поместиться экипаж из двух человек) — и потом сворачиваем на спортивный городок. Здесь нас уже поджидают целые ряды спортивных снарядов: турники, брусья и «крокодилы» — горизонтально установленные на высоте двух-трех метров металлические лестницы.