Махмут Гареев - Моя последняя война (Афганистан без советских войск) Страница 8

С моей стороны было сказано, что пока остаюсь при своем мнении, но если после более тщательного ознакомления с обстановкой на месте, моя позиция окажется ошибочной, то я упорствовать не намерен. Вместе с тем, высказал пожелание, чтобы и представители КГБ более внимательно относились к военным аспектам обстановки в Афганистане. Без укрепления армии и доверия к ней со стороны афганского политического руководства невозможно будет решать задачи противостояния вооруженной оппозиции. На этом мы расстались. Но как потом оказалось, отношение к армии было одним из самых трудных вопросов нашей работы с президентом и сотрудничества с представителями нашего КГБ.

В результате встреч и бесед с должностными лицами различных ведомств, занимавшихся делами Афганистана, ознакомления с донесениями представителей МИД, КГБ, Главного разведывательного управления, военных советников, сообщениями иностранной прессы складывалась весьма удручающая картина о положении в Афганистане. Главная суть всех суждений, донесений и сообщений сводилась к тому, что моджахеды окрылены, значительно усиливаются и готовятся к решающим схваткам за власть, а правительственные круги Республика Афганистан в связи с выводом советских войск находятся в шоковом состоянии. И нет какой-либо надежды, что режим Наджибуллы может продержаться хотя бы несколько месяцев. Мне и Д. Т. Язов говорил: "Поработай там 2-3 месяца, а там посмотрим". Словом, все источники информации, как сговорившись, так нагнетали обстановку вокруг Афганистана, что меня не покидало ощущение, что моя миссия обречена на неизбежный провал.

Меньше всего меня беспокоила моя личная судьба, ибо военный человек к таким поворотам судьбы всегда должен быть готов. Больше тревожили судьба порученного дела, мысли о том, как добиться того, чтобы Республика Афганистан, куда столь уже вложено, могла одна, без помощи советских войск устоять перед новым отчаянным напором вооруженной оппозиции. Для любого генерала, военного руководителя самое страшное - это потерпеть поражение, не выполнить поставленную задачу. От тяжести нахлынувшей ответственности, тревоги, неопределенности и казавшейся тогда безысходности складывающейся обстановки - все мое сознание и нервы были напряжены до предела. Но вместе с тем, чувство ответственности и годами выработанные опыт и закалка помогали собрать себя в кулак, быть внешне спокойным и сосредоточиться на предстоящих делах. Забегая вперед, хочу сказать о том, что положение в Афганистане не во всем было таким уж безнадежным, как это тогда изображалось в Москве и в средствах массовой информации за рубежом.

6 февраля 1989 г. наша оперативная группа вылетела в Ташкент, а оттуда с бывалым опытным экипажем ВВС Туркестанского военного округа поздно ночью добралась до Кабула.

Как всегда при посадке на Кабульском аэродроме самолет сделал несколько кругов с тем, чтобы произвести постепенное снижение в горных условиях местности. И хорошо было видно, как в разных местах шла стрельба и трассирующие пули устремлялись вверх. Создавалось впечатление, что в городе идут бои. Но это была обычная стрельба вверх многочисленных часовых и сторожевых застав, охраняющих Кабул. С этой постоянной беспорядочной стрельбой с расходом большого количества боеприпасов пытались безуспешно бороться, но в конечном счете пришлось ко всему этому привыкнуть.

На аэродроме нас встретил генерал армии В. И. Варенников с группой офицеров. Валентин Иванович был уже назначен заместителем министра обороны Главнокомандующим Сухопутными войсками и по должности и по воинскому званию был старше меня и поэтому мог и не встречать меня лично, а послать, скажем, начальника штаба своей оперативной группы генерал-лейтенанта В. А. Богданова. Но понимая, какие нелегкие дела мне предстоят и, видимо, желая с самого начала морально поддержать нас он все же счел нужным, несмотря на позднее время, лично прибыть на аэродром и встретить нашу группу. На военной службе такое подчеркнутое уважительное отношение к офицерской чести и достоинству имеет всегда большое значение.

А в данном случае оно способствовало налаживанию контактов между убывающей и вновь прибывшей оперативными группами и афганской стороной. Валентин Иванович и его офицеры ознакомили нас с обстановкой и помогли быстрее войти в курс дела, познакомиться с основными афганскими должностными лицами. Несколько дней мы вместе с генералом Варенниковым участвовали на заседаниях Ставки Верховного Главнокомандования, а затем уже перед отъездом все эти дела он полностью передал в мое ведение. Он же до конца продолжал руководить нанесением бомбо-штурмовых ударов по группировкам Ахмат Шаха и мне практически не приходилось вмешиваться в эти дела. На первой же встрече с Президентом - Верховным Главнокомандующим вооруженными силами Республики Афганистан Наджибулла неожиданно и в ироничной форме спросил: "Как же вы осмелились прибыть к нам в такое время, когда уже нет советских войск, как же мы будем держаться?"

Я ему сказал, что в русской армии издавна существует поговорка: "Хороший командир может и одного татарина построить в две шеренги". Будем стараться все вместе, как мусульмане, удваивать наши шеренги и напрягать наши силы до последней возможности. Подчеркнул также, что самое главное сейчас - активизировать работу в войсках, преодолевать настроения обреченности и внушить уверенность в способности Республики Афганистан устоять перед натиском оппозиции. В свою очередь он ознакомил меня со своим пониманием обстановки, рассказал о сложных противоречиях в НДПА, правительстве и армии.

Примерно через неделю генерал армии В. Варенников со своей группой убыл из Афганистана. А мне со своей группой и афганскими властями предстояло вступить в новую полосу афганской жизни без советских войск. Рассмотрим, какой же она оказалась в действительности.

2. Тяжелый замах оппозиции и решающие испытания Республики Афганистан в 1989 году

Бывший командующий 40-й армией генерал-полковник Б. Громов пишет: "Вывод Ограниченного контингента явился, по сути, началом окончательного поражения правительственных войск. На завершающем этапе войны афганские части, в том числе и военно-воздушные силы, вели боевые действия по защите Кабула, Джелалабада и некоторых других крупных городов без нашей помощи всего несколько недель. После того, как оставленные 40-й армией трехмесячные резервы были исчерпаны, революционное правительство в Кабуле пало под натиском оппозиции"{30}.

Я давно знаю генерала Б. Громова как очень способного, энергичного военачальника, отношусь к нему с большим уважением и высоко оцениваю его заслуги, проявленные в Афганистане. Но думаю, что при написании этого места в книге его кто-то подвел. Тем более, что на стр. 338 книги по этому поводу сказано несколько иначе.