Екатерина Мишаненкова - Алла Пугачева. Единственная звезда Страница 8

А еще после конкурса эстрады об Алле Пугачевой вспомнил композитор Микаэл Таривердиев, который как раз работал над музыкой к фильму Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С легким паром!».

Любая женщина – всегда актриса. И если она плохая актриса, она проиграет.

В 1975 году Алла Пугачева исполнила песни для кинофильма «Ирония судьбы/ или С легким паром!», сразу ставшие хитами.

Композитор Микаэл Таривердиев вспоминал: «Когда только начались съемки “Иронии судьбы”, мы стали искать певицу. Я пробовал очень многих. Была такая прелестная певица Валя Пономарева – она пробовалась, кто-то еще. Это было хорошо, но все же не подходило. Тогда я попросил Раису Александровну Лукину, замечательного музыкального редактора, найти Пугачеву…

Начали мы с ней работать. Работали много, около месяца. Хотя, казалось бы, поет всего четыре романса. Вообще, конечно, ей трудно с нами было. Эльдар требует от нее одного, я – другого. Совсем замучили ее. На каждую песню было сделано по тридцать дублей. За целый день писали по одному романсу. В итоге она записалась замечательно.

Когда фильм вышел, прошло буквально несколько месяцев, нас пригласили на телевидение, где Пугачева должна была спеть романс из фильма не под фонограмму, а вживую. Я должен был ей аккомпанировать. И вдруг она стала петь совершенно по-другому. Она пела жестко, очень жестко: “Мне НРАВИТСЯ, что вы больны не мной”. Я не мог заставить ее спеть, как три месяца назад, в фильме… Мы с ней поссорились. Потом Пугачева совсем ушла в поп-культуру, хотя, мне кажется, могла бы стать звездой другого плана, типа Барбары Стрейзанд. Но она выбрала свой путь. Я понимаю, что она даже выиграла от этого…

Но когда показывают “Иронию судьбы” и я слышу ее пение, то вспоминаю, как это было очаровательно. Какая в ней была тонкость, нежность и ранимость…»

Я не певица. Я – женщина, которая поет. Я пою только о том, что пережила, передумала, прочувствовала сама.

В 1975 году Алла Пугачева поехала от СССР на конкурс «Золотой Орфей».

Вообще-то должен был ехать Георгий Минасян, солист эстрадного оркестра Армянской ССР под управлением Константина Орбеляна. Но неожиданно кандидатуру Минасяна отвергло Министерство культуры (ходили слухи, что его заподозрили в «ужасном преступлении» – гомосексуализме). Срочно нужна была замена, и Орбелян рекомендовал Пугачеву, которую помнил по эстрадному конкурсу.

Он был человек влиятельный и к тому же с 1972 года представлял Советский Союз в жюри «Золотого Орфея», поэтому к его мнению прислушались, но предупредили, что Пугачева обязана привезти первый приз, иначе с ее эстрадной карьерой будет покончено.

Начались срочные сборы – у Аллы не было ни денег на расходы, ни даже приличного платья, достойного такого известного конкурса. Пришлось собирать по всем друзьям и знакомым, а платья срочно шить. А перед самым конкурсом сообщили, что Орбеляна в жюри не будет – как раз в это время его оркестр пригласили на гастроли в США. А значит, Алла Пугачева должна была рассчитывать только на себя.

По условиям «Золотого Орфея» каждый участник должен был исполнить одну песню свою и одну болгарского автора. Со своей сложностей не возникло – взяли «Ты снишься мне». А в качестве болгарской была выбрана старая песня «Арлекино» композитора Эмила Димитрова, лет пятнадцать назад пользовавшаяся в Болгарии большой популярностью.

Как правило, всю жизнь я иду на сцену не за деньгами, а чтобы вместе со зрителями плакать и смеяться, падать и взлетать в порыве единения душ, умирать и воскресать, чтобы, расставаясь, мы чувствовали себя обновленными и возрожденными из пепла, счастливыми от прикосновения к тайне под названием «блаженство творчества».

«Арлекино» – Гран-при конкурса «Золотой Орфей» и первый триумф Аллы Пугачевой.

Работа над песней «Арлекино» велась в большой спешке, времени было мало. Павел Слободкин сделал аранжировку, а вот стихи никак не могли найти. Наконец Алле понравился текст Бориса Баркаса:

По острым иглам яркого огня…Бегу, бегу – дороге нет конца…

С этой песней она и вышла перед болгарской публикой, с подозрением ожидающей, что сейчас сделает из их старого хита эта незнакомая певица.

«Старую, любимую песню – ей полтора десятка лет – было не узнать, – писал Владимир Быстров в сочинской газете «Черноморская здравница». – Что сделали с ней Алла Пугачева и аранжировщик Павел Слободкин? Это был какой-то взрыв страсти, горького веселья, предельной откровенности и ликующей красоты. А зрители – они-то что скажут, как отнесутся к Арлекину в совсем незнакомом образе?

Реакция зала обрушилась из приемника, как грозовой разряд. Я не засек времени, но, по-моему, не меньше десяти минут продолжалось это неистовство – овации, крики восторга, экстаз. И вот тут-то случилось то, чего раньше никогда не происходило на международных конкурсах: советской артистке так и не дали уйти со сцены, покуда “Арлекин” не прозвучал повторно».

Композитор Эмил Димитров, услышав, как Алла поет его песню, примчался к ней с огромным букетом роз. А вот в СССР сочли, что исполнение было какое-то не советское, и не сразу решились пустить ее в эфир. Но стоило это сделать, как уже через несколько недель песня «Арлекино» звучала из каждого магнитофона.

Со времени циркового училища у меня была тяга к песне с комическим поворотом, с жонглированием и «глотанием шарика», к песне, позволяющей наполнить себя болью и насмешкой, иронией и печалью.

Триумф на «Золотом Орфее» сделал Аллу Пугачеву звездой, но рассорил с некоторыми прежними друзьями.

Сам конкурс по телевидению в СССР показали с большим опозданием, председатель Гостелерадио Лапин Пугачеву терпеть не мог. Когда передача все же вышла в эфир, Алла была на гастролях в Минеральных Водах. На следующий же день на концерте ее встретили овациями и требованиями спеть «Арлекино».

Фирма грамзаписи «Мелодия» сориентировалась быстрее всех и через полтора месяца после «Золотого Орфея» выпустила гибкую пластинку Аллы Пугачевой с песнями «Посадим, поокаем», «Ты снишься мне» и «Арлекино». Тираж в четырнадцать миллионов был распродан за несколько дней.

Павел Слободкин, с которым у Аллы завязался роман, энергично занялся продвижением ее карьеры, но вот у «Веселых ребят» это энтузиазма не вызвало. «Несколько наших музыкантов, – вспоминал Слободкин, – обвинили меня в том, что я чрезмерно выделяю в группе Пугачеву. Так, в первую очередь, считал Саша Буйнов… Надо заметить, что Алла действительно боролась с другими артистами, которые у нас пели. Она всегда ясно видела перед собой самую вершину Олимпа и шла туда прямой дорогой».