В. Васильев - Оноре Габриэль Мирабо. Его жизнь и общественная деятельность Страница 8

Из произведений Мирабо, относящихся к этому времени, обращает на себя внимание его брошюра, написанная против ордена Цинцината, учрежденного в Соединенных Штатах. Американские консерваторы с Вашингтоном во главе задумали создать наследственный класс людей из высших офицеров армии, сражавшихся за освобождение Соединенных Штатов. Эти лица должны были принадлежать к ордену Цинцината, основанному в память войны за освобождение, и носить орденский знак, передававшийся по наследству; выдающиеся лица страны и даже иностранцы могут быть причисляемы к нему, если пожелают. Члены должны вносить известные суммы, из которых составится капитал, предназначаемый для благотворительных и других целей общества. Орден имел уже десять тысяч весьма влиятельных членов, его президентом был выбран Вашингтон.

Для разоблачения этой затеи перед обществом Мирабо издал брошюру, переведенную на английский и немецкий языки. “Что такое орден Цинцината? – аргументирует он. – Это организация, которая создала себя помимо закона, сошлась добровольно с целью породить из себя наследственную военную аристократию и поработить страну, которая только что отвоевала себе свободу. В истории не в первый раз наследственная военная аристократия вытекает из добровольного союза влиятельных воинов. Римская аристократия была первоначально таким же добровольным союзом воинов; вначале они были так же бедны, как и прочее население, ничем от него не отличались. Члены ордена Цинцината уже теперь возвышаются над обществом гораздо более, чем римские аристократы в начале своего существования. А из этих воинов-земледельцев, из этих Цинцинатов выросли гордые патриции, римские сенаторы, которые в своих деспотических руках держали весь тогдашний мир. Французская аристократия вначале также не была сословием, а состояла из высших военных офицеров; она сама себя сделала наследственной. Только понемногу аристократы выделялись из числа прочих граждан, а кончали тем, что признавали себя особой породой, делили все население на два класса: высший, предназначенный господствовать, и низший, судьбою которого было порабощение. То же будет и в Соединенных Штатах; члены ордена Цинцината сражались вместе с народом за его освобождение только для того, чтобы хитростью уничтожить дело его героических усилий. Демократия погибнет, и порабощение народа будет более тяжким, чем при господстве английского короля. Пусть американцы не забывают, что после свержения ига Тарквиния римская аристократия управляла плебеями с большей жестокостью, чем цари; гнет аристократии тяжелее гнета государей. Когда военная аристократия даст американцам почувствовать свою тяжелую руку, они восстанут, начнется смута, а смута кончится тем, что явится спасительный гений, который водворит над ними свою неограниченную власть. Всего опаснее добровольное отношение народа к подобному добровольному союзу, постепенное и незаметное развитие в нем раболепия. Народ вообще склонен преувеличивать заслуги, в особенности военные, и давать лицам, их оказавшим, слишком большую власть над собою. Если же люди, оказавшие заслуги, превращаются в наследственную аристократию, то происходит замечательное явление: чем дольше существуют аристократические роды, тем менее можно считать за живущей аристократией прав, вытекающих из заслуг; умаляясь в своем достоинстве, она оттесняет от заслуг лиц из народа, способных их оказывать, а между тем раболепное преклонение народа перед нею возрастает тем более, чем древнее делаются роды.

Брошюра была подвигом с его стороны. Таким образом, в его жизни на каждом шагу сменяются добро и зло, прекрасные, возвышенные и очень плохие поступки. Явление естественное для слишком впечатлительного и живого человека, с детства вращающегося в грязной среде и удрученного гнетом бессердечной тирании. Урок назидательный, над которым стоит приостановиться и призадуматься.

Теперь нам приходится рассказать эпизод, из которого видно, как окружавшая Мирабо грязная среда все более засасывала его. Он влюбляется в незаконную дочь голландского аристократа Гарена. Ей было девятнадцать лет, и она носила вымышленную фамилию де Нера. Ни одна женщина не имела на Мирабо такого сильного влияния, и он признавал ее по сравнению с собою высшим существом. До этого времени все женщины, с которыми он сходился, не исключая его жены и любовницы Софи, подливали грязи в его и без того далеко не ангельское существование; теперь, наконец, появилась женщина, которая, удивляясь его гению, решилась отдаться ему с тем, чтобы смывать с него грязь, в которую он всегда готов был окунуться, и держать его в чистоте. Одну из главных причин его неблаговидных поступков составляло его мотовство; она всячески старалась ограничивать его в этом отношении, уменьшала штат его прислуги, рассчитывала кучеров и лакеев. Когда он дарил ей бриллианты, взятые в кредит, она возвращала их ювелирам. Де Нера решилась пожертвовать своим спокойствием, чтобы разделять все опасности его жизни, и прощала ему его неверности. Однако, несмотря на ее геройскую решимость, эта самоотверженная женщина не могла дожить с ним до дней его славы: поведение Мирабо в частной жизни было до такой степени невыносимым, что она вынуждена была его оставить. Их сожительство может послужить уроком для всякой нравственной женщины, которая вздумала бы пожертвовать собою и своей честью ради исправления порочного мужчины. Как бы ее влияние ни казалось ей великим, а его раскаяние искренним, все быстро исчезнет, старое возвратится, неспособный обуздать себя человек и с нею поступит так же, как поступал с другими.

Глава V

Мирабо в Англии. – Возвратясь оттуда, он пишет по поручению министра Колонна, воюет с денежными тузами и наконец получает дипломатическое поручение в Германию. – Письмо, обращенное к Фридриху-Вильгельму II при его восшествии на престол. – Неудавшаяся попытка получить дипломатический пост

Чтобы спастись от грозившего ему заключения, Мирабо бежал в Англию, Тут его деятельность приняла новое направление; он написал брошюру “О свободном плавании по реке Шельде” и проложил себе этим путь к дипломатическому поприщу. В интересах Франции он сделался защитником Голландии против справедливых, впрочем, требований австрийского императора. Брошюра опровергала притязания Австрии на свободное плавание по Шельде, необходимое для развития бельгийской промышленности, а ее автор замышлял союз между Францией, Англией, Голландией и Пруссией против Австрии и России с целью обуздать завоевательную прыть этих двух держав.

Книга обратила на Мирабо внимание государственных людей, и, когда он в 1785 году возвратился во Францию, то стал писать политические памфлеты в интересах министра Калонна. Известность его была уже так велика, что люди, богатые знаниями, соглашались быть его сотрудниками ради большего успеха его брошюр по современным вопросам. Это давало ему возможность развивать изумительную деятельность.