Айлин Уитфилд - Мэри Пикфорд Страница 8

Эта незначительная, казалось бы, роль содержала в себе один весьма важный элемент: внимание фокусировалось на исполнительнице. В течение какого-то времени властная героиня оставалась в центре внимания. В такие моменты начинающие артисты испытывают состояние шока: зияющая черная дыра просцениума, яркий насыщенный свет, ощущение невидимых зрителей. Одних все это возбуждает, других практически парализует. На премьере присутствовали канадские солдаты, посланные на бурскую войну. Перед отъездом в Южную Африку они пожелали посмотреть спектакль «Серебряный король». Атмосфера в зале была наэлектризована.

Мэри волновалась, но не испытывала страха. Она любила оставаться на сцене наедине со зрителями и не боялась их взглядов. Играя на сцене, человек выставляет себя на показ и тем самым как бы контактирует с другими людьми. В наиболее яркие моменты пьесы обмен эмоциями между зрителями и исполнителем становится чрезвычайно интимным. У ребенка (да и у многих взрослых) эта интимность нередко перерастает в любовь. Мэри, безусловно, купалась в подобных чувствах. Иногда она испытывала творческий подъем и начинала импровизировать. В конце спектакля Нелли и ее муж ведут очень важный разговор. Мэри в это время должна возиться с игрушками и не обращать внимания на родителей. Все бы хорошо, но, соорудив из своих игрушек пирамиду, она затем разрушила ее деревянной лошадью. Это испугало актеров и вызвало смех в зрительном зале.

Пикфорд радовалась: ей нравилось привлекать к себе внимание. Но однажды администратор резко заметил ей, что своими действиями она отвлекает зрительское внимание от актеров, которые его заслуживают. Мэри на всю жизнь запомнила этот урок.

После восьми представлений «Серебряный король» убрали из репертуара. Актеры акционерной компании вели изнурительный образ жизни. Днем они репетировали пятиактную постановку, а вечером играли ее перед зрителями. Каждую неделю они ставили новую пьесу и постоянно разучивали диалоги. После того, как Мэри и Лотти покинули театр, остальные актеры играли в нем вплоть до распада компании. Это случилось раньше, чем все они предполагали. Весной актеры собрались в театре и обнаружили, что Каммингс таинственным образом исчез вместе с их деньгами. Обманутые, без гроша в кармане, они отправились домой ждать начала театрального сезона в Нью-Йорке.

В Торонто Мэри не теряла времени зря. На репетициях и спектаклях она наблюдала за Мэгги Квинн, актрисой, игравшей главные роли. Занятая в роли дочери героини, Сисси, Мэгги, казалось, без конца говорила, в то время как Мэри, игравшая Веда, практически не открывала рта. Про себя она решила, что смогла бы сыграть Сисси не хуже других. Она любовалась собой перед зеркалом, копируя Мэгги Квинн. Ей казалось, что она навсегда останется в театре.

Каким-то образом она получила роль в пьеске под названием «Маленькая девочка» в торонтском театре «Шиас», где разыгрывались водевили. В те дни даже взрослые артисты начинали в водевилях; они добивались признания у публики, а потом играли в более серьезных вещах (даже Сара Бернар играла в водевилях). В «Маленькой девочке» играл известный тогда актер Роберт Хиллиард: у него была собственная труппа, но саму «маленькую девочку» подыскивали в тех городах, где гастролировал театр. В спектакле, премьера которого состоялась в Торонто 9 апреля 1900 года, речь шла о жене, которая бросает мужа ради театра, забрав с собой их маленькую дочь. Годы спустя, после смерти матери, друг семьи пытается воссоединить дочь с отцом. Он отказывается принять ее, пока не видит ее танцующей в платье с оборками. Танец покоряет его. Мэри, которой уже исполнилось восемь лет, фигурировала в афишах как «дитя Глэдис Смит» (все артисты назывались детьми, пока не достигали совершеннолетия). Ее героиня имела непосредственное отношение к ключевому сценическому конфликту, и Мэри на какое-то время оказывалась в центре внимания зрителей. Ей платили по пятнадцать долларов в неделю.

«Маленькая девочка» была первой пьеской в программе, и, освободившись, Мэри садилась в зале рядом с Шарлоттой. Третьим представлением вечера был водевиль с участием Мод Наджент; ей было всего одиннадцать лет, но она уже пользовалась большим успехом у зрителей. Впоследствии она прославилась как Элси Джанис и оставалась звездой сцены в течение всего «века джаза». Она умела произвести эффект и в 1900-х играла чувственную белокожую Анну Хельд, актрису, покорившую Париж. Одиннадцатилетняя девочка в такой роли — в этом было нечто захватывающее, интригующее. Мод помогало то обстоятельство, что она была невысокого роста. Она появлялась на сцене в платье до колен и с драгоценностями, которые сияли, будто настоящие бриллианты. Однако больше всего Смитов восхищало жалованье Мод, получавшей семьдесят пять долларов в неделю. Вскоре они нашли путь в ее артистическую уборную.

«Пусть ваша девочка посмотрит лучшие пьесы и самых выдающихся актеров, — посоветовала им мать Мод. — Но ей не следует никому подражать. Она должна прежде всего оставаться сама собой». В то время как женщины болтали, Мэри осматривала гардероб Мод. Для каждого представления у той было особое платье. Мэри решила, что для удачной карьеры ей тоже необходимо иметь побольше красивых платьев.

Вскоре она получила роль в постановке «Богемская девушка», которую «Гранд-опера» Стракошича показала в театре «Принсес» 9 мая. Вся ее роль заключалась в том, чтобы немного постоять на мосту. Несмотря на то, что Мэри уже играла в мелодрамах, опера поразила ее. Во время генеральной репетиции оглушительная музыка, яркий свет и пистолетные выстрелы приковали ее к месту. Внезапно из темноты появился краснолицый человек с «ужасными бакенбардами». Мэри страшно перепугалась и бросилась прочь со сцены. Лотти, у которой нервы были покрепче, пришлось заменить Мэри. Это был, пожалуй, единственный случай, когда младшей сестре досталась ее роль. Шарлотта любила всех своих детей, но, оставаясь практичной женщиной, понимала, кто из них самый талантливый. Осенью, когда еще одна труппа, «Валентайн Компани», обосновалась в «Принсес», именно Мэри, сидя на коленях у Шарлотты, читала репертуар театра, мечтая присоединиться к актерскому составу.

Ее актерские способности проявлялись во многом. С раннего возраста девочка настаивала, чтобы ее называли не Мэри, а Мариа; так звучало романтичней. Случалось, она поедала розы, купленные у местного цветочника, полагая, что когда-нибудь их красота отразится на ее внешности. Сосед Смитов однажды увидел, как Мэри колола свои щеки булавками, пока они не покраснели: она хотела походить на Нэтти Маршал, авантюристку из спектакля «Валентайн Компани». Еще Мэри любила фотографироваться. На снимках выражение ее лица не по-детски задумчиво; обычно она сидит, закинув ногу на ногу или развалясь в кресле. Овальное лицо спокойно, взгляд необыкновенно проницателен. Голову обрамляют нежные локоны.