Павел Кузнецов - Дни боевые Страница 8

Меня возмущала неискренность Назарова.

О тяжелых условиях вступления нашей дивизии в первый бой знал не только Назаров, знала и вся 182-я стрелковая дивизия, которой он командовал. Она прошла с боями сотни километров, растеряла часть своих сил н вооружения, но зато приобрела боевой опыт. Отдохнувшие в обороне и хорошо изучившие местность и противника, ее командные кадры, главным образом штабы, могли бы оказать нам посильную товарищескую помощь...

Под вечер, когда бой стал стихать, я позвонил по телефону командиру Новгородского полка.

- Обстановка без изменений, - ответил он на мой вопрос. -Полк форсировал Лужонку, подошел вплотную к переднему краю н скован огнем. Подразделения окопались и ведут огневой бой.

- На какой населенный пункт вы наступаете?

- Я уже докладывал и послал письменное донесение со схемой. Там всё указано.

- Ну, а все-таки?

- На Красею.

- С правым соседом вы имеете связь?

- Нет. При выходе на исходный рубеж мы никого не обнаружили.

- Где ваш командный пункт?

- На каком-то хуторе, точно не знаю.

- А не кажется ли вам, что ваш командныи пункт в МТС, а полк находится на участке соседа и наступает не на Красею, а на Иловку?-продолжал я допрашивать Фирсова.

- Что вы, что вы, товарищ первый! - удивился он,

- И все же это так, - сказал я. - Наступаете вы на Иловку, справа от вас Ильина Нива, а слева - Лужно. Ваш КП расположен в МТС, и все командиры штаба, кроме вас, теперь уже об этом знают. Посмотрите еще раз на карту.

Я решил временно приостановить наступление, в течение ночи перегруппировать части к своему левому флангу, привести их в порядок и только с прибытием Казанского полка возобновить активные действия общими усилиями всей дивизии. Свое решение доложил командарму с просьбой утвердить его.

Но, должен сказать, решение мое так и осталось решением, а события развернулись совсем иначе. Майор Фирсов приказа о перегруппировке не выполнил. Из боя полк он вывел, а передвигать влево не стал, имея на этот счет собственное мнение. Явившись ко мне, продолжал уверять, что полк находится на положенном ему месте, что передвигаться ему незачем и что ошибается не он, Фирсов, а я и штаб дивизии. Пришлось временно командование Новгородским полком возложить на начальника штаба Николая Павловича Свистельникова.

Наступило четвертое утро нашей боевой жизни. Из-за леса выплыло осеннее солнце и залило своим золотистым светом и маленькую полянку с овражком, где приткнулся наш командный пункт, и обступивший ее со всех сторон кустарник.

В это утро мы не проявляли активности. Молчал и противник. Я все еще ожидал ответа командующего на мое решение. Тихо было на КП - "порядок" навела немецкая авиация. Нас бомбила шестерка "юнкерсов". О налете напоминали огромные воронки и вывороченная черная торфянистая земля.

Из своих неудобных щелей на свет появлялись штабные командиры: измятые, выпачканные в глине, усталые. И эта ночь не принесла им ни успокоения, ни отдыха. Да и как можно отдыхать, когда кругом три дня подряд рвались снаряды и мины! Нервы были напряжены, сон не приходил.

Умение сохранять силы в бою приходит вместе с умением воевать, когда исчезает возбуждение, когда человек начинает мыслить, как в обычных нормальных условиях. Такое время для нас еще не наступило...

К нам спешил наш, третий по счету. Казанский полк. С раннего утра он находился на марше. Навстречу ему выехал комиссар дивизии, а начальник политотдела со своими политработниками провел там всю ночь. Ожидал я полк к полудню.

Казанский полк считался у нас средним. По своим командным кадрам и сколоченности он не уступал Карельскому полку, а до прибытия Михеева к карельцам даже превосходил его.

Командир полка подполковник Степан Иванович Герасименко был не только прекрасным организатором, но и настоящим хозяином, глубоко вросшим в учебную жизнь и быт своей части. Его дополнял военком - старший батальонный комиссар Григорий Яковлевич Антонов, такой же деловой и энергичный. Жили они между собой очень дружно. Хорош был в полку и начальник штаба майор Иван Максимович Саксеев: спокойный, вежливый, усидчивый. Штаб Казанского полка был лучшим среди штабов других частей.

Пока подходил Казанский полк. мы получили новый приказ командарма, вносивший и задачу существенные изменения. В бой вводилась танковая бригада. Казанский полк переподчинялся командиру этой бригады. Танковая бригада, усиленная Казанским полком, наносила удар на Лужно, Красею, выполняя тем самым главную задачу. На Новгородский и Карельский полки ложилась вспомогательная задача: обеспечение флангов ударной группировки. Таким образом, Казанский полк должен был вступить в бой, так же как и другие полки до него, прямо с марша.

С подполковником Герасименко я встретился около полудня неподалеку от своего командного пункта. Он ехал верхом в сопровождении ординарца, впереди шли дозоры боевого охранения. Я еще издали узнал Герасименко по посадке. Не виделись мы с ним почти месяц, расстались па Дальнем Востоке, а встретились в Новгородской области, под Лужно...

На радостях крепко расцеловались.

- Как доехали? Все ли в порядке? - спросил я Герасименко.

- Доехали хорошо. Перед выступлением провели по батальонам митинги. Люди обо всем знают. На марше получил задачу прямо из армии. Не понимаю только, почему полк должен наступать с танковой бригадой, а не со своей дивизией. - Герасименко пристально посмотрел на меня. - И времени на подготовку дали уж очень мало, - продолжал он. - Сейчас 12.00. а готовность к 16.00 - осталось четыре часа. За эти четыре часа полку надо подойти, провести рекогносцировку, занять исходное положение, увязать взаимодействие. Времени в обрез. А я еще должен обязательно встретиться с командиром бригады. Мне сказали, что он где-то здесь, на рекогносцировке...

Слушая Герасименко, я не мог понять, чем вызвана такая спешка, почему не дали на подготовку весь сегодняшний день, как я просил, почему и третий полк будет брошен в бой с ходу?

- Да, времени на подготовку действительно маловато. Надо спешить, сказал я и, развернув свою карту, стал объяснять Герасименко обстановку.

Неожиданно из кустарника на поляну выползли два танка. На одном из них, опершись о башню, стоял полковник в очках. Это и был командир бригады. Заметив нас, полковник соскочил на землю. Познакомились.

- Вот и хорошо, что все собрались, - сказал я. - Обсудим предстоящую задачу.

- Атаковать танками Лужно прямо в лоб я не могу,-заявил командир танковой бригады, - меня расстреляют. Попытаюсь обойти и атаковать с фланга. В лоб пусть атакует пехота.

- Пехоте без танков взять Лужно так же тяжело, как и танкам без пехоты, - доказывал я и настаивал усилить полк хотя бы одной ротой танков непосредственной поддержки. В конце концов командир бригады согласился с моими доводами и пообещал выделить танковую роту.