Елена Обоймина - Рудольф Нуреев. Я умру полубогом! Страница 8

В 1953 году Рудольфа пригласили в балетную студию при Башкирском театре оперы и балета. О нем уже знали как о талантливом мальчике-танцоре. Преподавала здесь Загида Бахтиярова, одна их первых балерин башкирского театра. Некоторые уроки вел главный балетмейстер театра Виктор Пяри. Студия готовила в основном артистов кордебалета, но Рудольфу доверяли и небольшие сольные партии. Он был оформлен как артист балета и получал небольшую зарплату: десять рублей за вечер. Но тогда деньги имели для Нуреева наименьшее значение: он был переполнен счастьем от того, что получил работу, и чувствовал, будто у него выросли крылья.

«В действительности же это была далеко не блестящая перспектива — все, что я делал в театре, это ходил по сцене несколько вечеров в неделю то слугой, то нищим, то римским солдатом или еще кем-то в этом роде, — спустя годы трезво посмотрит Рудольф на былые успехи. — Но исполнение этих маленьких ролей также требовало репетиций, и становилось все труднее и труднее пропускать уроки и удерживаться в школе. Даже более юные, чем я, когда решали идти зарабатывать себе на жизнь, просто заявляли об этом своим родителям, и те устраивали их для продолжения учебы в вечернюю школу. Но как я мог признаться, что зарабатываю всего 300 рублей в месяц? Наконец, представившись артистом Уфимского оперного театра, я побывал в различных рабочих коллективах, где предлагал давать еженедельные уроки народного танца за 200 руб. в месяц. Это требовало большого нервного напряжения, но я понял, что могу заниматься этим. Так или иначе, но я стал зарабатывать столько же, сколько зарабатывал мой отец в те дни. Обстоятельства складывались благоприятно».

Со временем обстановка в семье Нуреевых немного смягчилась: статус театрального артиста значил немало. Правда, десятый класс Рудик заканчивал уже в школе рабочей молодежи — учиться в обычной школе и работать оказалось непросто.

У Рудольфа появилось еще одно увлечение, сохранившееся на всю жизнь: живопись. Вместе с другом Альбертом Арслановым он коллекционировал репродукции картин. Юноши тайно откладывали деньги, чтобы отправиться в Москву и своими глазами увидеть подлинники любимых произведений. В 1954-м им удалось съездить туда на автобусе — из Рязани, где оба были на гастролях вместе с театром. По залам Третьяковки бродили до самого закрытия, забыв про еду и про все на свете.

В 1955 году Башкирская республика отбирала танцовщиков для участия в таком важном событии, как декада башкирского искусства — она проходила в Москве.

Наступил день, когда артисты балета Башкирского оперного театра должны были предстать перед комиссией, которая отбирала артистов для участия в декаде. Все было готово: и артисты, и члены комиссии, за одним исключением. Один из солистов балета отсутствовал по невыясненной причине. Тогда директор театра поднялся на сцену, созвал всех артистов и объяснил сложившееся положение. Он спросил, нет ли желающих выступить в этой партии, чтобы просмотр мог продолжиться.

Рудольфу все происходящее показалось фантастическим сном. Он машинально поднял руку и выступил вперед. Затем, после короткого занятия с балетмейстером, вышел на сцену и станцевал… Победа оказалась полной: его включили в программу конкурса!

Но в столице произошло непредвиденное. То ли по причине усталости и радостного возбуждения, то ли из-за того, что юный конкурсант еще не привык к обычному нормальному режиму взрослых артистов балета и к изнуряющему ритму их работы (только в день приезда прошло три репетиции!), он, неудачно приземлившись после пируэта, растянул связки на пальце ноги. Ступня Рудика вскоре так распухла, что он не смог даже надеть туфли и должен был оставаться в балетных тапочках.

Аккомпаниатор Ирина Воронина, которая по-прежнему покровительствовала Рудику, сделала все возможное, чтобы в столице заметили ее любимого ученика.

Через неделю, когда палец юноши уже зажил, по рекомендации Ирины Александровны Рудик отправился в класс знаменитого Асафа Мессерера, танцовщика Большого театра и одного из известнейших педагогов, занятия которого ежедневно посещали звезды советского балета, включая Галину Уланову. Мессерер попросил Рудика подождать, пока он закончит урок, и разрешил ему присутствовать в классе. Но в конце урока Мессерера вызвали по какому-то срочному делу, и в класс он не вернулся. Рудик готов был заплакать от огорчения. Следующий день оказался удачнее: проэкзаменовать молодого солиста из Башкирии поручили другому педагогу. В конце экзамена он сказал, что если Нуреев решит поступить в Московскую балетную школу, то, скорее всего, попадет сразу в 8-й класс, поскольку элементарные основы хореографии ему уже известны.

Все сказанное показалось Рудику почти чудом: неужели сразу 8-й класс? Но юношу ждало глубокое разочарование: в тот период школа Большого театра не имела интерната; иногородние ученики, посещающие классы, должны были жить где-то на свои собственные средства. А разве возможно на небольшую стипендию и прокормить себя, и оплачивать съемную квартиру в Москве? Другое дело — Ленинград. Интернат там уже существовал, и многие учащиеся жили в нем.

Академия русского балета им. А. Я. Вагановой — одна из старейших балетных школ мира, с именем которой тесно связаны расцвет и всемирное признание русской балетной школы. Находится в центре Санкт-Петербурга, на улице Зодчего Росси.

«Я сразу почувствовал, что Ленинград — это город, способный неуловимо соответствовать любому настроению. Часто ностальгический и печальный, обращенный в прошлое, он вдруг в солнечных лучах представал бодрым и веселым. Его старинные каменные фасады выглядели вечными и живыми». (Рудольф Нуреев)

К тому же имелась и еще одна важная причина, по которой следовало выбрать Ленинградское хореографическое. Аккомпаниатор Ирина Воронина приложила немало усилий для того, чтобы Рудольф попал именно сюда. Собрав подписи представителей балетной элиты из Уфы, она направила в Министерство культуры Башкирской республики письмо с предложением направить Нуреева на учебу в Ленинград. Из министерства пришел благоприятный ответ, о чем Рудольфу было известно.

Решение было принято: Ленинградское хореографическое! По возвращении в Уфу Рудик вновь заработал денег (как он сам рассказывал впоследствии, давал уроки танца не где-нибудь, а в артели сапожников!), купил билет до Ленинграда и отправился в путь.

Глава 2

В ленинградском хореографическом училище

Как только Рудольф прибыл в Ленинград, сразу же помчался к училищу на улице Зодчего Росси. Подумать только: здесь начинали свой путь почти все прославленные представители русского балета — Анна Павлова, Тамара Карсавина, Матильда Кшесинская, Павел Гердт, Алексей Ермолаев, Вахтанг Чабукиани и Джордж Баланчин… «Все они бежали по этой прекрасной улице. В свой первый визит туда я явственно слышал эхо всех моих кумиров», — признавался Рудольф спустя годы.