Мария Николаева - Свами Вивекананда: вибрации высокой частоты. Рамана Махарши: через три смерти (сборник) Страница 8

С самой юности Вивекананда почитал всякую женщину как мать, и подобное отношение словно щитом заслоняло его разум от заражения похотью.

Когда он учился в колледже, его позиция впервые подверглась испытанию на прочность: готовясь к экзаменам, он отдыхал в промежутках между занятиями, предаваясь пению, в которое вкладывал всю свою душу. В доме напротив жила молодая вдова, и скоро, очарованная его голосом, она влюбилась без памяти, лишь наблюдая за ним из окна. Однажды вечером в дверь комнаты постучали, и на пороге перед Вивеканандой предстала юная красавица, взволнованная первой встречей. Всего несколько секунд промедлил он в изумлении и сразу пал к ее ногам со словами: «О, мать! Зачем ты пришла? Позволь мне почтить тебя, как свою мать!» Женщина все поняла, мгновение спустя он остался один и сразу сменил комнату для занятий.

Вивекананда интуитивно отказывался от заключения брака, вступая в конфликты с отцом, но только Рамакришна разъяснил ему подлинный смысл брахмачарьи: «Сохраняя чистоту в течение двенадцати лет, человек развивает восприятие тонких энергий и становится способен схватывать истинную суть вещей. Постепенно он очищает сознание настолько, что достигает прямого видения Бога». Поразительно, но отец Вивекананды внезапно скончался от сердечного приступа именно накануне того дня, когда собирался заняться выбором невесты для сына, после чего тот обрел свободу решать свою судьбу согласно предназначению.

Таким же святым, как «материнство», было для Вивекананды понятие «братства», и он стремился сплотить всех учеников Рамакришны в единое тело, движимое общим духом. Однако после ухода учителя у них не осталось дома, где они могли бы жить вместе, ибо были слишком бедны, чтобы платить за аренду. Сарада Деви, супруга Рамакришны, которой суждено было превратиться из застенчивой индуски в святую мать ордена, со скорбью наблюдала, как разбредаются ученики в разных направлениях. Тогда она обратилась с молитвой к самому Рамакришне, которого почитала как воплощение Бога: «Господи, неужели все должно закончится вместе с твоим уходом? Мое сердце надрывается от скорби, когда я вижу твоих учеников, просящих милостыню от дверей к дверям. Молю тебя, пусть они живут вместе и хранят твои идеалы…» В критический момент Рамакришна явился в видении одному из своих мирских почитателей, который был довольно богат и вместе с тем набожен. Прервав его медитацию, он произнес с возмущением: «Чем ты занят, когда мои дети слоняются по дорогам в поисках пристанища? Посмотри, в каком жалком положении они оказались! Ты должен устроить для них жилище…» Вскоре неподалеку от Калькутты на средства преданного Рамакришны был арендован дешевый дом, в котором постепенно собрались все его ученики.

Но в действительности единство учеников Рамакришны держалось не на обретении общего жилища, а было заслугой непреодолимого для всех магнетизма личности Вивекананды, которого они единодушно воспринимали как преемника любимого учителя. Вдохновение монашескими идеалами разгоралось в сердце Вивекананды подобно всепоглощающему пламени и охватывало души его братьев, к которым он обращался с призывами: «Пусть человеко-творение станет единственной целью жизни каждого из нас! Пусть только духовное делание занимает наше время, а мирские помыслы развеются как дым! Рамакришна завещал нам только одно – реализовать Бога!»

Со временем сознание единства превратилось в настоящее чувство, что все они связаны чудесной духовной силой, более мощной, чем любые личные соблазны. Годом позже (1887) все вместе они приняли санньясу, проведя соответствующие ритуалы и приняв новые монашеские имена, и провели три года в совместных медитациях и подвижничестве. Но постепенно стремление к жизни странствующих отшельников завладело ими с новой силой, заставившей их воплотить этот древний идеал: один за другим братья стали покидать дом.

Странствующий монах: от дворца к дворцу

Уход из монастыря не был простым делом для Вивекананды, ибо его удерживало чувство ответственности за братьев: он уходил и возвращался, поначалу странствуя вместе с кем-нибудь из них, но внутри него созревала решимость обрести свой собственный путь. Постепенно он начал ощущать саму привязанность к братьям как цепи, хотя и золотые, но все же удерживающие его от богореализации. Наконец он понял, что для каждого из братьев пришло время покинуть монастырь и испробовать свои силы на собственном пути, поэтому сам стал побуждать их отправиться в странствия. Иногда он встречал их в пути, но скоро запретил кому бы то ни было следовать за ним и даже несколько раз менял свое монашеское имя, чтобы оставаться неузнаваемым. Впоследствии он тоже мало рассказывал о своих скитаниях и духовном опыте, поэтому долгий период в целых шесть лет его жизни (1887–1893) удается восстановить лишь по отрывочным воспоминаниям разных людей, с которыми сводила его судьба, и на карте его путешествий остается много белых пятен. Очевидно, пережитое им было настолько священно для него самого, что он не делился им даже со своими братьями, а в полном одиночестве, хотя и окруженный людьми, готовился к исполнению миссии.

Как сказано, «не может укрыться город, вверху горы стоя», – так и Вивекананда, при всех стараниях скрывать свое высокое положение и хорошее образование, неизменно оказывался центром внимания, куда бы он ни пришел в облике нищего бродяги. Всякий раз события разворачивались словно по заданной схеме: никому не известный монах являлся в город или деревню, где очень скоро при случайной встрече какое-нибудь высокопоставленное лицо – ученый или раджа – замечал его необычность и вскоре приглашал погостить в своем доме, что традиционно для Индии. При более близкой беседе обнаруживались незаурядный ум Вивекананды и его духовная одаренность, а через несколько дней он оказывался в окружении целой толпы людей, ищущих его наставлений. Некоторое время он гостил там же, беседуя с посетителями и занимаясь медитацией, изучением санскрита и другими делами. Наконец, несмотря на попытки удержать его и окружить удобствами, он покидал приютивший его скромный дом или роскошный дворец, взяв в руки свое единственное имущество – длинную палку и сосуд для воды, отказавшись от подарков и пожертвований. Снова лишившись всего, он отправлялся туда, где никто никогда о нем не слышал, однако история неизменно повторялась…

Но не только дворцы служили пристанищем Вивекананде в пути: случалось ему и проводить ночи в глухих джунглях, милостью божьей избегая верной гибели при встречах с голодными тиграми и разъяренными обезьянами, и падать на пустынной дороге без сознания после нескольких дней без пищи, и отражать нападки дурных людей. Однажды с ним произошел случай, который при всем бесстрашии заставил его впредь быть осторожнее даже в выборе гостеприимных хозяев.