Дуэль Пушкина. Реконструкция трагедии - Руслан Григорьевич Скрынников Страница 81

Портрет работы Ж.-Б. Сабатье, 1838 год

Как бы то ни было, но у Катерины Гончаровой были причины горько жаловаться на судьбу. В письмах к братьям невеста Жоржа писала: «…в тех горестях, которые небу угодно было мне ниспослать… моё счастье уже безвозвратно утеряно… я прошу у Бога… положить конец жизни столь мало полезной, если не сказать больше, как моя… смерть для меня – вот что мне нужно, вот о чём беспрестанно умоляю всевышнего» (письмо 9 ноября); «я венчаюсь… если Бог поможет», «я жду конца всего этого со смертельным нетерепением…» (письмо 3 декабря)1024. «Счастливая» невеста блистательного кавалергарда была несчастна из-за того, что принуждена была играть жалкую и унизительную роль, начисто погубившую её безукоризненную репутацию. Сёстры Натали и Катерина были влюблены в Дантеса. Различие заключалось в том, что младшая не захотела пожертвовать своим добрым именем ради увлечения, тогда как старшая не захотела упустить шанс на замужество.

Отказ от дуэли

В письме от 11 ноября 1836 г. Жуковский объявил Пушкину, что его «вчерашнее официальное свидание» может считаться «не бывшим» и что он (Жуковский) слагает с себя официальную миссию посредника: «Этим свидетельством роля (посредника. – Р.С.), весьма жалко и неудачно сыгранная, оканчивается. Прости. Ж.» Своё письмо Жуковский закончил ссылкой на то, что Геккерн умоляет Пушкина о милосердии: «Он в отчаянии, но вот что он мне сказал: „я приговорён к гильотине, я взываю к милосердию (Пушкина. – Р.С.); если это не удастся – придётся взойти на эшафот и я взойду, потому что мне так же дорога честь моего сына, как и его жизнь“»1025.

Демарш Жуковского умерил гнев Пушкина, и он дал знать, что мир с Геккернами возможен. 13 ноября утром Геккерн обратился к Загряжской со словами: «После беспокойной недели я был так счастлив и спокоен вечером…» Слова посла означали, что 12 ноября поэт согласился помириться с Дантесом. Только это могло успокоить и осчастливить Геккерна-отца. Подтверждением такой интерпретации служит письмо Жуковского от 13–14 ноября 1836 г. Жуковский уведомлял поэта: «дело теперь должно кончиться для тебя самым наилучшим образом»1026.

Адресуя письмо Загряжской, посол подсказывал ей слова, которые она должна была пересказать от своего имени Пушкину: «…забыл просить вас, сударыня, сказать в разговоре, который Вы будете иметь сегодня, что намерение (брак Катерины. – Р.С.), которым вы заняты, о К. (Катерине. – Р.С.) и моём сыне существует уже давно, что я противился ему», но теперь «я вам заявил, что дальше не желаю отказывать в моём согласии, с условием, во всяком случае, сохранять всё дело в тайне до окончания дуэли»1027. Версия министра сводилась к тому, что Дантес давно решил жениться на соблазнённой девице, но не мог исполнить своё намерение из-за запрета отца. Впервые Геккерн упомянул о К. Но он не пояснил, что сын сватается к ней, ограничившись глухой ссылкой на некое «дело». «Вы знаете, – завершал своё письмо барон, – что с Пушкиным не я уполномачивал вас говорить…» Однако это была лишь уловка.

Конспективные заметки Жуковского позволяют установить некоторые подробности дела.

«После того как я отказался.

Присылка за мною Е.И. Что Пушк. сказал Александрине.

Моё посещение Геккерна.

Его требование письма.

Отказ Пушкина. Письмо, в котором упоминает о сватовстве.

Свидание Пушкина с Геккерном у Е.И.»1028

Жуковский отказался от своей миссии 11 ноября, после чего в роли посредника выступила Александрина Гончарова. Именно ей Пушкин сообщил нечто очень важное, вследствие чего её имя попало в конспект Жуковского («Что Пушк. сказал Александрине»). Е.И. Загряжская незамедлительно послала за Жуковским, и они вместе обсудили новость, после чего Жуковский вернулся к роли посредника и отправился к барону («Моё посещение Геккерна»).

Дальнейшие события П.Е. Щёголев реконструировал следующим образом. Пушкин виделся с Загряжской и согласился на свидание с Геккерном, которое состоялось, возможно, в тот же день 13 ноября. В официальной обстановке, в присутствии Загряжской Геккерн сообщил Пушкину о предполагаемой свадьбе Дантеса с Катериной Гончаровой. После этого «Пушкин нашёл возможным пойти на уступки и согласился взять свой вызов обратно»1029. С.Л. Абрамович отнесла свидание к 14 ноября, а результаты встречи изложила, следуя схеме П.Е. Щёголева. «По-видимому… посланник подтвердил сообщение Загряжской о согласии обеих семей на брак Жоржа Геккерна с Екатериной Гончаровой. Пушкин заявил, что ввиду этого просит рассматривать его вызов как не имевший места. Геккерн потребовал, чтобы поэт письменно подтвердил своё словесное заявление»; всё это позволило «привести дело к мирному исходу»1030.

В действительности, согласие Пушкина на мир не решило дела. В переговорах наступила тягостная пауза. Переговорами руководил опытный дипломат, в глазах которого устные недокументированные соглашения не имели никакой цены. Но как только речь зашла о том, как мотивировать отказ от дуэли в письменном документе, возникли непреодолимые разногласия.

В приведённом выше конспекте Жуковского заключается видимое противоречие. После слов «Его (Геккерна. – Р.С.) требование письма» следует фраза: «Отказ Пушкина. Письмо, в котором упоминает (слухи) о сватовстве»1031. Итак, барон потребовал письма. Пушкин отказал ему в письме. Кто же в таком случае написал упомянутое письмо со ссылкой на сватовство Дантеса?

Архивы сохранили два текста «письма Пушкина», не им составленные. Один текст писан рукой Жуковского, другой – Дантеса. Если бы Пушкин послал своё письмо с отказом от дуэли по назначению, оригинал сохранился бы в архиве дипломата. Но названного письма в архиве Геккернов нет. Нет его и среди бумаг Пушкина.

Копия пушкинского письма, писанная Жуковским, является черновиком. В ней имеются пометы, не принадлежащие Жуковскому и сделанные более тёмными чернилами. После слов «по слухам», несколько выдаваясь над строкой, стоит жирный вопросительный знак, выведенный неизвестной рукой. Выделенное слово кроме того подчёркнуто жирной чертой и перед ним проведена черта, наподобие скобки. Ещё один вопросительный знак выставлен после слова «случайно»1032. Пометы подтверждают, что письмо было черновым документом, подлежавшим правке.

Проект послания Пушкина сопровождали краткие инструкции посреднику. В самом конце страницы рукой Жуковского приписаны строки: «…в случае, если господин Геккерн потребует указать причину вызова». В ответ следовало объявить: «За то, что он вёл себя по отношению к моей жене так, как я не могу перенести…» Заявление от первого лица доказывает, что Жуковский писал черновик под диктовку Пушкина.

Текстологическое сравнение не оставляет сомнения насчёт взаимосвязи вариантов Жуковского и Дантеса. Вариант Жуковского: «Узнав случайно, по слухам, что г-н Ж. Геккерн решил просить руки моей свояченицы мадемуазель К. Гончаровой, я прошу г-на барона Геккерна-отца соблаговолить рассматривать мой вызов как не бывший»1033. Вариант Дантеса: «…я прошу г.