Павел Дыбенко. Невероятные приключения уголовника и революционера - Владимир Виленович Шигин Страница 86

думая, что на них движется противник. В начале наступления я находился вместе с командиром корпуса, с которым были также начальник штаба Качалов, военком Соколов и консультант из оперативного отдела армии. Мы скакали в арьергарде нашей лучшей 2-й кавдивизии имени Блинова, которой командовал тогда знаменитый деятель Октября Дыбенко. Когда нашу конницу стали расстреливать с близкого расстояния, мне приказали немедленно найти повозки штаба корпуса и вместе со штабом выходить из огненного кольца к исходным рубежам корпуса. Я нашел свой штаб, и мы скакали во всю мочь через глубокий тыл противника под проливным дождем. Наконец ночью второго дня штаб корпуса вырвался из замкнутого круга. Два дня, 4 и 5 июля, наша конница выходила из окружения, потеряв половину своих бойцов вместе с конями. В некоторых эскадронах оставалось по 5 человек. Это была катастрофа”.

К концу дня 20 июня сводный корпус Жлобы был разгромлен полностью. В качестве трофеев войскам, принимавшим участие в этот побоище, достались 40 орудий, 200 пулеметов, 2000 пленных и более 3000 лошадей.

Уничтожение конного корпуса Жлобы стало громом среди ясного неба для Москвы. За последнее время большевики привыкли к победам и холодный дождь Мариупольского разгрома всех буквально оглушил. Оказалось, что полководческий талант Д.П. Жлобы был сродни воинскому таланту Дыбенко. Что касается П.Е. Дыбенко, то во время напряженнейших и кровопролитнейших боев он остался верен себе. Бросив, как обычно, дивизию на своих заместителей, Дыбенко все время держался около Жлобы. Выбранная для спасения собственной жизни тактика оказалась наиболее верной. Когда стало ясно, что вырвать корпус из окружения невозможно, Жлоба бросил всех еще остававшихся бойцов в безумную атаку на пулеметы, а сам с небольшой группой командиров, воспользовавшись возникшей суматохой, вырвался из окружения. Вместе с Жлобой вырвался и Дыбенко, тогда как его дивизия была уничтожена. Захвачен белыми был и весь штаб дыбенковской дивизии. По отзывам современников и Жлоба, и Дыбенко и все другие, оставшиеся в живых командиры, в течении нескольких дней находились в полной невменяемости. Что и говорить, “красного Мюрата” из Павла Ефимовича и не вышло.

В дни разгрома группы Жлобы А.М. Коллонтай писала Дыбенко: «Мой любимый, мой милый, милый собственный муж! Не хватает мне твоих милых сладких губ, твоих любимых ласк, всего моего Павлуши, все думы о тебе, о твоей большой работе. Милый, иногда мне кажется, что в эти знаменательные дни, пожалуй, лучше бы, если бы ты был ближе к центру. Когда человек на глазах, ему дают ответственные дела, ставят на ответственный пост. Я все еще как-то не верю, что мы далеко друг от друга, так живо ощущение твоей близости. Мы с тобой одно, одно неразрывное целое. В тебя, в твои силы я верю, я знаю, что ты справишься с крупными задачами, которые стоят перед тобою во флоте, но знаю также, мой нежно любимый, что будут часы, когда тебе будет не хватать твоего маленького коллонтая. А большой, пожалуй, даже чаще будет нужен тебе. Нужна очень интересная агитационная работа — думаю, как бы помочь тебе в этом?.. Мой милый, милый Павлуша, чувствуешь ли, как мои мысли летят к тебе? Ласки вьются волною вокруг тебя и хотят проникнуть в твое сердечко. Как хотелось бы обхватить обеими руками тебя за шею, вся-вся прижаться к тебе, приласкать твою милую голову, найти губами губы твои и услышать твои милые ласковые слова, в ответ на которые так сладостно вздрагивает и сладко замирает сердце. Милый! Любимый! Твой голубь так страстно хочет скорее, скорее прилететь в твои милые объятья!..»

На столь проникновенные строки Дыбенко отвечал не менее эмоционально, но более безграмотно: «Дорогой мой голуб, милый мой мальчугашка, я совершенно преобразился, я чувствую, как во мне с каждой минутой растет буря, растет сила!.. Шура, голуб милый нежный любимый несколько слов пишу тебе под звуки боя. Я потерял в бою почти весь командный состав. Жажду видеть моего мальчугашку и сжат его в своих объятиях. Невообразимая тоска охватила меня. Кипит работа. Но все это тоска кроме моего мальчугашки. Ты единственное достойное существо, тобою наполнены все мои фибры.» Что и говорить, любовные признания Павла Ефимовича выглядит местами даже трогательно, особенно про фибры, хотя и несколько пошловато.

Из Москвы для расследования обстоятельств разгрома примчалась правительственная комиссия в составе Розалии Землячки (от ЦК РКПб), Глеба Бокия (от ВЧК) и Клима Ворошилова (от РВС Республики). Д.П. Жлобе предъявили обвинение в неудовлетворительном командовании вверенными войсками. Вместе со Жлобой попал под очередное следствие и Дыбенко. Правительственная комиссия приговорила Жлобу к изгнанию из рядов Красной Армии. Впрочем, Жлобу вскоре восстановили в РККА, назначив командовать кавдивизией и отправив искупать вину в поход на Батуми. Что касается Дыбенко, который так же должен был понести наказание, то он, по обыкновению, никакого наказания не понес. Дыбенко просто отстранили от командования и Павел Ефимович убыл в Москву продолжать учебу в академии. На этом Гражданская война для него закончилась.

В результате блестящей победы при Лихтфельде, армия Врангеля смогла перехватить стратегическую инициативу и продолжить наступление на Екатеринослав и южную Малороссию. А сама война на юге Росси затянулась до ноября 1920 года, когда Южный фронт под командованием М.В. Фрунзе, взломав укрепления белых на Перекопе и Чонгаре, окончательно занял Крым.

Глава девятнадцатая

Кровавый лед Кронштадта

А едва закончилась Гражданская война, властям снова напомнили о себе революционные матросы. 24 февраля 1921 года в Петрограде начались забастовки и митинги рабочих с политическими и экономическими требованиями. Петроградский комитет РКП (б) расценил волнения на заводах и фабриках города, как мятеж, и ввёл в городе военное положение, арестовав рабочих активистов. Эти события послужили толчком к восстанию гарнизона Кронштадта. 28 февраля 1921 года в Кронштадте состоялось собрание команд линкоров «Севастополь» и «Петропавловск», на котором была принята резолюция с требованиями провести перевыборы Советов, упразднить комиссаров, предоставить свободу деятельности социалистическим партиям, разрешить свободную торговлю. При этом, приезжавшие в Кронштадт и выступавшие там представители партии большевиков вели себя столь вызывающе, что не только не успокоили матросов, а еще больше накалили обстановку. Изучая документы по Кронштадтскому мятежу, у меня создалось впечатление, что представители РКП (б) сами провоцировали матросов на выступление. Это имело свою логику. Гражданская война к этому моменту была победно завершена и теперь для власти самую большую опасность представляли именно неуправляемые революционные матросы.

1 марта 1921 года на Якорной площади Кронштадта состоялся 15-тысячный митинг под лозунгами «Власть