Александр Бондаренко - Подлинная история «Майора Вихря» Страница 88

4 июля 1951 года от должностей министра госбезопасности СССР и председателя Коллегии МГБ СССР был освобождён генерал-полковник Виктор Семёнович Абакумов, а 12-го числа того же месяца он был арестован по обвинению «в государственных преступлениях».

Можно сказать, что с этого ареста начался очередной разгром системы государственной безопасности, который только усилился после смерти Иосифа Виссарионовича Сталина. Уже в марте 1953 года МГБ и МВД вновь были объединены в рамках одного ведомства — Министерства внутренних дел СССР, опять возглавленного Берией.

«Главные тенденции в этом процессе были направлены на сокращение штатов органов госбезопасности и упрощение их структуры. Только за три года (с 1953 по 1955 г.) общая штатная численность органов госбезопасности была сокращена на 52 %… Объективно Министерство госбезопасности нуждалось в реорганизации — достаточно отметить, что штатная численность личного состава ведомства в начале 50-х гг. превосходила его численность по сравнению с довоенным в три раза. Однако чёткая программа реформирования в этой области у лидеров партии и правительства отсутствовала. Руководство страны лишь интуитивно (а порой и просто произвольно) пыталось найти оптимальную структуру, которая бы эффективно обеспечивала безопасность Советского государства от внешних и внутренних угроз на новом этапе исторического развития СССР».[342]

Вот так… Всевластие дилетантов — наша хроническая болезнь. Можно сказать, «дурная болезнь», так как о ней стараются не говорить.

Неудивительно, что новое руководство страны спешило установить свой контроль над силовыми структурами, для чего первым делом было решено удалить «ставленников Берии», которого арестовали 26 июня 1953 года и расстреляли 23 декабря. В числе арестованных «ставленников» и даже «пособников» оказался и генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов. Его арестовали 21 августа 1953 года. Ни Судоплатову, ни Абакумову, ни ряду других высших руководителей госбезопасности никакие их громадные военные заслуги в зачёт не пошли. Счастье великое, что Павел Анатольевич «отделался» пятнадцатью годами заключения и вышел на свободу 21 августа 1968 года!

Естественно, что всё это сразу же отразилось на той «конторе», в которой служил Ботян.

«Приказом МВД СССР от 30 мая 1953 г. на базе Бюро № 1 МГБ СССР был образован 9-й отдел МВД СССР (проведение актов индивидуального террора и диверсий, начальник — заместитель начальника 2-го Главного управления МВД генерал-лейтенант П. А. Судоплатов). В июле 1953 г. 9-й отдел был расформирован; в сентябре 1953 г. при 2-м Главном управлении МВД был создан 12-й (специальный) отдел с теми же функциями…»[343]

13 марта 1954 года Указом Президиума Верховного Совета СССР был образован Комитет государственной безопасности при Совете министров СССР, в состав которого вошли основные оперативные управления бывшего МВД.

«С образованием КГБ понизился статус нового ведомства до комитета при Совете Министров СССР. Это был шаг ЦК партии на пути к полному подчинению КГБ партийному аппарату и лишения органов госбезопасности какой бы то ни было самостоятельности. Несмотря на то, что в названии нового комитета фигурировала частица «при», предполагавшая ведомственную подчинённость органам исполнительной власти, на самом деле линия на усиление контроля со стороны ЦК КПСС существенно усилилась, а Совет Министров СССР окончательно потерял былое влияние на государственную жизнь в стране и соответственно руководящие позиции в сфере обеспечения безопасности государства».[344]

После создания КГБ при Совете министров СССР «12-й отдел МВД был расформирован. На его месте в составе 1-го Главного управления (разведка за границей) был образован 13-й отдел, получивший неофициальное название «отдел «мокрых дел». Его задачи были такие же, как и у 12-го отдела МВД — проведение диверсий и актов террора за рубежом, подготовка нелегалов и спецагентов…».[345]

«Сразу же после образования КГБ в нём начались кадровые чистки. За два года из аппарата было уволено 16 тысяч сотрудников, охарактеризованных Серовым[346] как «не внушающие политического доверия, злостные нарушители социалистической законности, карьеристы, морально неустойчивые, малограмотные и отсталые работники».[347]

«Если бы наше руководство, Эйтингон и Судоплатов, осталось у власти, то есть на своих местах, моя судьба сложилась бы совершенно по-другому, — вздохнул Алексей Николаевич. — Это я определённо точно знаю! Но их арестовали, пришли новые люди и объявили, что всё, что делали наши предшественники, — это никуда не годится, идёт во вред советской власти. После того меня, без всяких на то объяснений, отозвали. Это было в начале 1955 года. Я вернулся в Москву. Мои жена и дочь оставались в Чехословакии… Прихожу на Лубянку и узнаю, что меня сократили. Мне говорят: «Езжай в Белоруссию!» Говорю: «Что я там, колхозником буду работать, что ли? Я защищал Москву — дайте мне жилплощадь в Москве, и пошли вы к чёртовой матери!» Вот так я, честно, и сказал! «Я прожил среди чужих людей — не пропал, я и здесь не пропаду!» Так и получилось… Я был уволен по сокращению штатов».

А ведь если подумать — были дом, семья, хорошая работа и достаток в Чехословакии, гораздо более спокойной стране, чем наша. Если очень постараться, то можно было бы, наверное, туда и вернуться — ведь всё равно «отвоевался», отдал Родине всё, что мог. Пора бы пожить спокойно. Но нет, таких мыслей даже не возникало, несмотря на то, что с Лубянки он тогда отправился прямо в неизвестность. Один-одинёшенек и совершенно никому не нужный в огромной и, в общем-то, чужой для него Москве.

…Никто никогда не скажет, сколько людей — умных, образованных, талантливых и прочее-прочее — не сумели найти себе место в этом городе и, в лучшем случае, бежали отсюда, а в худшем — опускались на самое «дно», чтобы сгинуть там бесследно. Ботян, однако, не тот человек, чтобы пасовать перед трудностями, чувствовать себя жертвой и опускать руки… «Чекисты не сдаются!» — уж этот девиз он помнил свято.

А далее, как говорится, «на ловца и зверь бежит». Вышел Алексей на Кузнецкий Мост и возле самой приёмной встретил одного из своих боевых товарищей, уволенного не то по «делу о сионистском заговоре в МГБ», не то как «ставленника». Но не в этом суть! Главное, что у этого товарища были большие связи и он уже успел стать заместителем директора ресторана «Прага», одного из лучших московских ресторанов.

«Они как раз в это время подбирали контингент со знанием иностранных языков, — рассказывает Ботян. — А у меня — чешский, польский и немецкий. «Слушай, Алексей, если хочешь, иди ко мне работать!» — предлагает он. Конечно, я пришёл, и меня тут же оформили… Потом была подготовка, не то чтобы сразу работать — месяца два, наверное, меня обучали тому, как гостей встретить, как провожать, какие блюда предлагать. И так я стал там работать…»