Рой Дженкинс - Франклин Делано Рузвельт Страница 9

Приводя в порядок корреспонденцию ФДР во время его борьбы с пневмонией Элеонора натолкнулась на несколько писем от Люси Мерсер, которые не оставили сомнений в характере их взаимоотношений, хотя некоторые подозрения у нее уже появились около года назад. Искушенная в делах житейских Элис Лонгуэрт говорила, что Элеоноре стоило этого ожидать в виду разных взглядов на отдых и развлечение у супругов, кроме того, Элис полагала, что миссис Рузвельт приняла этот факт как нечто само собой разумеющееся. Однако эта находка стала чудовищным ударом для Элеоноры. Это не разрушило брак — развод обсуждался, однако не состоялся, — но изменило его характер. В отношениях супругов никогда не было страсти, хотя Элеонора испытывала к мужу возвышенные чувства в стиле одной из «Идиллий короля» английского поэта Альфреда Теннисона. Позднее этот брак трансформировался в мощное политическое партнерство, но с ограниченной ответственностью. Легенда о Гвиневре и сэре Ланселоте сменилась историей супругов Сиднея и Беатрисы Вебб, общественных деятелей и реформаторов начала двадцатого столетия, за тем небольшим исключением, что мировосприятие Франклина походило на мировосприятие Беатрисы, тогда как Элеонора, вследствие серьезного отношения к обязанностям, походила на Сиднея.

Два фактора особенно помогли Элеоноре свыкнуться с ее новым статусом, а также утвердиться в новой более политической роли. Во — первых, решение о сохранении брака было принято во избежание стресса у их пятерых детей. Кроме того, Франклин столкнулся бы с отказом по поводу повторного брака со стороны мисс Мерсер, прихожанкой римско — католической церкви. И, наконец, развод, несомненно, нанес бы урон его политической карьере. Элеонора смягчилась после обещаний, которых она наивно потребовала от Франклина, прекратить отношения с Люси Мерсер. Он держал свое обещание около двадцати лет, однако, ходили слухи, что ФДР организовал для Люси приглашение на его первую инаугурацию. Казалось бы, невинное приветствие из прошлого [30], но действительность была несколько иной. Помощником его длительного воздержания от отношений с Люси стал ее брак, состоявшийся через семнадцать месяцев после того, как Элеонора обнаружила переписку. Ее супругом стал мистер Уинтроп Резерфорд, богатый, респектабельный джентльмен среднего возраста, который скончался в начале 1944 года.

Вторым фактором стал упомянутый выше Луи Хоу. Это был человек, увлеченный политикой, который посвятил свою жизнь приумножению достижений на политическом поприще другого. Уверовав, что отсутствие физической привлекательности воспрепятствует ему в достижении политических высот, он решил достичь высокой цели, помогая восходящему светиле, и этим светилом еще в 1911 году он избрал Франклина Рузвельта. Хоу оставался верным спутником своего светила вплоть до смерти в 1936 году. Для ФДР он был очень ценным помощником, поскольку не только был всецело предан делу и своему патрону, но также обладал исключительно острым политическим чутьем. Он не был пустым мечтателем. Хоу интересовал конкретный успех для избранного им руководителя, и его больше занимали определенные шаги для претворения общей цели в жизнь, чем какие‑либо отдельные политические взгляды. Он был одним из соратников Рузвельта, обладавшим исключительными качествами, а также, в определенной степени, независимыми суждениями, и ФДР посчастливилось привлечь его к себе на службу. Второй соратник, Гарри Гопкинс, был еще более ценным приобретением.

Сначала дамы семьи Рузвельт — исключительный случай, когда Сара и Элеонора сошлись во мнении — невзлюбили Хоу. Обе считали его заурядным и наглым журналистиком; Сара называла его «дряным человечишкой»; Элеонора подхватила это выражение вслед за ней. Скорее всего, Сара не слишком изменила свое мнение о нем, хотя неоценимая помощь Хоу ее дорогому Франклину заставила ее нацепить маску лицемерия; она даже снизошла до того, что несколько раз пригласила семейство Хоу в Гайд — Парк на Гудзоне (его дочь училась в колледже Вассар, ниже по реке). Элеонора, напротив, кардинально поменяла свое отношение к нему как в душе, так и на деле. Это было отчасти благодаря ее широкому мировоззрению, отчасти благодаря стратегии Хоу. Он спрашивал ее советов в политических делах и таким образом усилил ее доверие и уверенность в своих силах до такой степени, что сам искал ее ценных, тактически продуманных советов. К 1920–21 годам между ними установились прочные дружеские и союзнические отношения.

В эти несколько лет в жизни Франклина Рузвельта случилось два ощутимых поражения. Во время президентских выборов в 1920 году его кандидатуру с необыкновенной легкостью выдвинули на пост вице — президента от Демократической партии. Такая легкость могла быть вызвана только малой привлекательностью должности. По крайней мере, оглядываясь из нынешнего времени назад, заметно, что в то время политический поезд Демократической партии шел в неизвестном направлении. Политический курс Демократической партии, исчерпавший себя, да недееспособный президент Вудро Вильсон, чья политика стремительно утрачивала популярность, — все это приближало их шансы на победу к нулю. Губернатор — демократ от штата Огайо Джеймс М. Кокс получил наибольшее число голосов по списку своей партии и был выдвинут от демократов кандидатом в президенты, а привлекательность кандидатуры Рузвельта, который баллотировался с ним в паре как кандидат в вице — президенты, заключалась в его имени, молодости и военном опыте во время пребывания в Вашингтоне. Рузвельт запомнился тем (хотя сам он себя причислял к списку проигравших кандидатов в вице — президенты, которые наименее запомнились), что повторял путь Теодора Рузвельта. Однако ФДР был моложе: в тридцать восемь он достиг того, к чему ТР смог прийти только в сорок два. Разница заключалась в том, что ТР вытащил счастливый билет, тогда как ФДР проиграл и вынужден был томиться ожиданием еще долгих двенадцать лет, чтобы триумфально венчать свою голову лавровым венком.

Кокс и Рузвельт провели довольно приличную кампанию, твердо отстаивая позицию Вильсона о вступлении США в Лигу Наций. ФДР имел успех во время встреч с избирателями во всех регионах страны и обеспечил своей партии, равно как и себе, поддержку в будущем, завязав дельные знакомства. Он совершил лишь один промах, однако это полностью характеризовало его самонадеянное, не по возрасту ребяческое отношение к политике. В городке Бьютт в штате Монтана, парируя аргумент о том, что Британия с ее владениями получит шесть мест в Генеральной Ассамблее Лиги Наций, тогда как США только одно, Рузвельт заявил, что США обретут власть над большей частью марионеточных государств Центральной Америки, и это подчиненное положение настолько очевидно, что в случае с Гаити он даже сам ей написал конституцию.

Итоги ноябрьских выборов стали разгромными. В результате выборов, в которых впервые принимали участие женщины, Уоррен Гардинг, запомнившийся в политической истории США своим «картонным» президентством и, в отличие от Кокса и Рузвельта, не ездивший по стране, а, наоборот, выступавший из собственного дома перед привезенными избирателями («кампания с парадного крылечка»), одержал победу, получив 16 миллионов голосов и значительно опередив демократического претендента. За пару Кокс — Рузвельт отдали свои голоса девять миллионов человек. В процентном соотношении это был больший перевес, чем тот, который Рузвельт отвоевал в 1936 году, набрав двадцать семь миллионов против шестнадцати, и по причине все еще прочной поддержки демократов на Юге в 1920–м, выборы того года не обеспечили такой же огромный перевес в коллегии выборщиков.

И вновь проявилась непробиваемость Рузвельта, проявилось то качество, что ничто плохое к нему не пристает. Поскольку он играл вторую скрипку «в связке», потерпевшей поражение, его репутация практически не пострадала. Он вернулся в Нью — Йорк, устроился на скромную должность вице — президента в финансовую компанию и невозмутимо стал дожидаться продолжения своей политической карьеры. Затем, в первый август после вице — президентской кампании, отдыхая в Кампобелло, Франклин внезапно заболел полиомиелитом, к которому пять лет назад он отнесся с таким опасением, хотя считал его исключительно детским заболеванием. Рассказ о том, как после катания на лодках семья сошла на берег, чтобы затушить лесной пожар, после чего ФДР сделал пробежку до дома, искупался в холодной морской воде залива Фанди, а дома сел в мокром купальном костюме просматривать свежую корреспонденцию, слишком хорошо известна, чтобы повторять ее в деталях. Следующим утром он проснулся частично парализованным и ему пришлось надолго быть прикованным к постели. С тех пор без посторонней помощи он передвигаться не мог.

Период частичного восстановления в соединении с принятием своей немощи, которая ослабила, но не сломила его, занял, предположительно, месяцев тридцать пять до предвыборного съезда Демократической партии, который состоялся в Нью — Йорке в июле 1924 года. ФДР вновь громко заявил о себе, когда произнес речь «Счастливый воин» в поддержку выставления кандидатом на пост президента США губернатора штата Нью — Йорк Эла Смита. Смиту это не принесло победы, однако дало дополнительно около сотни баллотировочных шаров, прежде чем он и его основной оппонент Уильям Макэду, зять Вудро Вильсона и бывший министр финансов, сняли свои кандидатуры в пользу невыразительной компромиссной кандидатуры Джона У. Дэвиса, который был утвержден кандидатом Демократической партии на пост президента. На президентских выборах Дэвис проиграл с разгромным результатом немногословному Кальвину Кулиджу, набрав менее тридцати процентов голосов избирателей.