Цзюн Чан - Императрица Цыси. Наложница, изменившая судьбу Китая. 1835—1908 Страница 9

На самом деле причиной, по которой Цяньлун категорически отверг миссию Макартни, можно назвать отсутствие у него полной уверенности в надежности своей власти в Китае, и именно поэтому он закрыл свою страну для внешнего мира. Власть императора на территории его обширной империи строилась на абсолютном и безусловном повиновении ее населения. Любое общение с иностранцами, способное нарушить такое слепое подчинение, представлялось опасным для устойчивости императорского трона. С точки зрения Цянь-луна, подданные вполне могли выйти из подчинения, если допустить их общение с иностранцами, особенно в то время, когда в широких массах уже и так проявляется непозволительное своенравие. Цинская династия, которая процветала благодаря благоприятному климату на протяжении длительных отрезков времени (приблизительно 50 лет при императоре Канси), к концу XVIII столетия вступила в фазу заката. Произошло это во многом из-за резкого увеличения численности населения, случившегося в результате внедрения в Китае высокопродуктивных культур – картофеля и кукурузы, завезенных с Американского континента. К моменту приезда лорда Макартни население Китая за полвека увеличилось в два с лишним раза и превысило 300 миллионов человек. Еще через 50 лет оно значительно превышало 400 миллионов человек. Традиционная система хозяйствования не позволяла обеспечивать пропитание столь многочисленного населения. Лорд Макартни отмечал: «Теперь не проходит даже года без восстания в какой-нибудь провинции. Понятно, что мятежи оперативно подавляют, однако частота их выглядит убедительным симптомом скрытого заболевания. Приступы ее удается снять, но болезнь не излечивается окончательно».

В сущности прогнав лорда Макартни, император Цяньлун написал обидное для короля Георга III послание, в котором пригрозил использовать силу для изгнания английских торговых судов, если те появятся у его берегов, а закончил свое письмо такими словами: «Не осуждайте меня за то, что я не прислушался к вашим уместным случаю предупреждениям!» Он вел себя как зверь, у которого шерсть поднимается на загривке при появлении запаха опасности. Политика «закрытых дверей» императора Цяньлуна основывалась на предусмотрительности и тщательных расчетах, а вовсе не была причиной его невежественного тщеславия, как часто об этом говорят.

Его преемники в лице сына и внука придерживались все той же политики «закрытых дверей», а империя между тем продолжала слабеть. И спустя полвека после провалившейся миссии лорда Макартни англичане распахнули настежь эти ворота, в качестве предлога использовав Опиумную войну 1839–1842 годов, когда состоялась первая военная схватка китайцев с представителями Запада.

Опиум производился в Британской Индии, а английские (главным образом) купцы ввозили его в Китай контрабандой. Власти в Пекине запретили ввоз, выращивание и курение опиума с 1800 года, ведь в столице прекрасно осознавали, что этот наркотик наносит громадный вред хозяйству, равно как и самому населению. Описание наркоманов современником рисует в воображении живую картину: «С обвислыми плечами, слезящимися глазами, постоянным насморком и прерывистым дыханием такие люди выглядели скорее мертвыми, чем живыми». Возникло большое опасение, что через какое-то время страна вообще может лишиться на что-либо годных солдат и тружеников, не говоря уже о серебре, служившем в Китае валютой. В марте 1839 года император Даогуан, будущий свекр Цыси, отправил в Кантон, у берегов которого стояли на якорях иностранные суда, в качестве императорского специального уполномоченного бесстрашного борца с наркотиками Линя Цзэсюя. Уполномоченный Линь приказал этим купцам выдать весь опиум, находившийся в их распоряжении, а когда его приказ не стали исполнять, оцепил войсками иностранное поселение и объявил о том, что освободит их только тогда, когда опиум, находящийся в водах Китая, сдадут властям. В конечном счете уполномоченному Линю доставили 20 183 ящика опиума общим весом больше миллиона килограммов. После этого он снял оцепление. Затем приказал уничтожить опиум за пределами Кантона; и его сначала расплавили, а потом утопили в море. Перед этим уполномоченный Линь исполнил жертвенный ритуал, посвященный богу моря, во время которого умолял его «приказать рыбам уплыть на время подальше, чтобы не отравиться».

Уполномоченный Линь Цзэсюй знал, что «во главе Англии стоит женщина, причем весьма юная, и все распоряжения исходят от нее». Он составил письмо королеве Виктории, которая находилась на троне с 1837 года, и попросил ее о сотрудничестве. «Я слышу, что в Англии опиекурение находится под категорическим запретом, – написал Линь. – Значит, англичане в курсе, какой вред наносит это зелье. Если ваши власти запрещают травить свой собственный народ, тогда они должны запретить травлю народа других стран». Император Даогуан одобрил данное письмо. Неясно, кому уполномоченный доверил его доставку адресату, но письменных свидетельств того, что королева Виктория его получила, не существует[6].

Владельцы крупнейших торговых компаний и чиновники из торговых палат от Лондона до Глазго буквально встали на дыбы. Действия Линь Цзэсюя охарактеризовали как «конфискацию» британской собственности, а потом зазвучали призывы к развязыванию войны ради «наказания и репарации». Министр иностранных дел лорд Пальмерстон, представлявший сторонников «дипломатии канонерок», выступал за применение оружия. Когда 8 апреля 1840 года этот вопрос обсуждали в парламенте, в ту пору еще молодой член парламента и будущий премьер-министр Уильям Гладстон страстно выступил против войны: «…По своему происхождению война – еще больше несправедливое дело, она покроет нашу страну несмываемым позором. Право слово. Джентльмен напротив прошлым вечером выступил с зажигательной речью по поводу британского флага, победно развевающегося над Китаем… но сейчас под эгидой этого благородного лорда наш флаг развевается над защитниками перевозчиков постыдной контрабанды. Нет, я уверен в том, что правительство ее величества никогда из данных соображений не будет убеждать парламент в поддержке этой чудовищной по своей несправедливости войны».

Но вотум недоверия, предложенный оппозицией в лице Тори, не прошел с разницей в девять голосов – 271 к 262. И в последующие два года под прикрытием огня эскадры британских боевых кораблей 20 тысяч морских пехотинцев (в том числе 7 тысяч индийских солдат и офицеров) совершили вылазки на южное и восточное китайское побережье, захватив Кантон и Шанхай (его – ненадолго). В отсутствие канонерок и из-за слабого оснащения армии китайцы потерпели поражения, а их правительство в 1842 году заставили подписать Нанкинский договор, по условиям которого Пекину предстояло выплатить США контрибуцию в размере 21 миллиона долларов[7].