Оуэн Мэтьюз - Антисоветский роман Страница 9

Официальная история утверждает, что «люди приезжали со всех концов страны, многие в ответ на призыв партии и комсомола. Это были подлинные энтузиасты, страстно преданные порученному им делу и отдававшие ему все свои силы. Они составляли костяк строителей, авангард борцов за создание надежного фундамента социалистического хозяйства».

На самом деле все обстояло несколько иначе. Большинство стекавшихся на стройку людей были крестьяне, бежавшие от голода и войны, которую молодое советское государство развязало против своего же народа.

«Партия права в своем решении о переходе от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике ликвидации кулачества как класса», — гласит постановление ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 года. В мире куда более известен Ванзейский меморандум 1942 года «об окончательном решении еврейского вопроса», но приговор коммунистической партии, обрекший кулаков на истребление, погубил вдвое больше людей.

Для раскулачивания крестьян — лишения их земли и конфискации «запасов» зерна в пользу города и на экспорт — в деревни направлялись войска и оперуполномоченные НКВД, они выискивали зажиточных крестьян — таким считали любого, кто работал усерднее своих соседей или уклонялся от вступления в колхоз. Красная армия, закаленная в огне Гражданской войны, теперь воевала с крестьянами. Проводились массовые расстрелы, сжигались целые деревни, а жителей силой отправляли в ссылку, заставляя зимой идти пешком, или их везли в вагонах для скота в концентрационные лагеря, разбросанные по всей стране. Ссыльных крестьян охранники называли «белым углем».

«Это была вторая гражданская война, на этот раз против крестьян», — писал Александр Солженицын в своей эпопее «Архипелаг ГУЛАГ», «художественном исследовании» трагедии того времени. «Это был Великий Перелом, да только не говорят — чего перелом? Русского хребта».

К началу 1930 года после окончания этой войны, в которой одна сторона не имела оружия, в колхозы была объединена половина крестьянских хозяйств Украины. 2 марта 1930 года партийная газета «Правда» опубликовала статью Сталина «Головокружение от успехов», где он обвинил в жестокостях и перегибах при проведении коллективизации местные партийные кадры. На самом деле коммунисты на местах были растеряны и деморализованы. Крестьяне массами бежали из колхозов, и их сопротивление системе достигло таких масштабов, что сам Сталин вынужден был временно отступить.

Несмотря на террор, разыгравшийся в деревнях, Бибиков и другие партийцы всеми силами наращивали темп строительства громадного тракторного завода.

«Когда перелетные птицы стаями возвращаются из далеких южных стран, когда в небе начинает петь жаворонок и земля оттаивает под теплым солнцем, степь начинает сверкать тысячами лопат», — высокопарно пишет автор передовицы в «Правде». На самом деле люди работали в невероятно трудных условиях. Из-за нехватки гужевого транспорта — к 1934 году Россия лишилась половины поголовья лошадей — людям приходилось перетаскивать тяжелую глину, вырытую из котлована под фундамент, на носилках. Плотники наспех поставили 150 бараков для рабочих, а первые кирпичи для возведения дымовой трубы кирпичного завода обжигались во временной подземной печи. По наскоро проложенным рельсам на стройку пригнали два вагона, один переоборудовали под баню, другой — под передвижную больницу. В цехах из-под дощатого пола вылезала жидкая грязь, и каждый вечер у стен бараков выстраивались для просушки сотни мокрых лаптей. Стены завода медленно вырастали на месте той самой глины, из которой их строили.

Бурное строительство развернулось по всему Союзу. По велению партии в голой степи возводились гигантские металлургические комбинаты: на Урале — в Магнитогорске, в Томске; а в Свердловске строился громадный завод тяжелого машиностроения, будущий Уралмаш; еще один крупнейший тракторный завод в Челябинске, известный как ЧТЗ, а также завод комбайнов, «степных кораблей». На Украине поднимались новые металлургические заводы в Кривом Роге и в Запорожье, новые угольные шахты появились в Донбассе. Каждый день во время первой пятилетки закладывался фундамент одного предприятия и создавалось 115 колхозов. По всей стране претворялись в жизнь кажущиеся фантастическими проекты, утвержденные в Москве Политбюро. Государство уже доказало свою беспощадность к врагам революции, но расплата за невыполнение производственного плана была еще более жестокой. Однако трудно поверить, что эти чудеса индустриализации создавались лишь под страхом наказания. В пропагандистских целях газеты и журналы постоянно помещали снимки радостных, сияющих улыбками рабочих, но я думаю, в сердцах людей, участвовавших в этом грандиозном строительстве, действительно расцветала искренняя и торжествующая гордость за их свершения — пусть даже на краткий миг.

К концу лета 1930 года, меньше чем за один год пятилетки, был возведен остов завода — стены, тысячи квадратных метров застекленных крыш, трубы, горны, топки, дороги, рельсы. Начала выходить заводская многотиражка под названием «Темп», призывающая рабочих повысить производительность труда и ускорить строительство завода. Ее главным редактором стал Бибиков, он регулярно писал передовицы и руководил курсами для начинающих журналистов, которых набирал из числа наиболее грамотных рабочих. Кроме того, он отослал несколько статей для «Известий», ежедневной газеты, основанной еще самим Лениным. С каким волнением Бибиков покупал газету в день выхода его публикаций! — вспоминает Ленина. К сожалению, в большинстве случаев имя автора не указывалось, так что о содержании статей Бибикова нам остается только гадать.

Александр Григорьевич Каштаньер — в 1931 году в газете «Темп» он был стажером — написал в 1963-м для Людмилы свои воспоминания о Бибикове. «Тогда вашего отца знал каждый работник завода. Я слышал речи товарища Бибикова на стройке, в цехах, на собраниях. Помню, это были пламенные, зажигательные речи. В то бурное время даже название газеты — „Темп“ — отражало настроение строителей тракторного завода: работайте, не теряйте ни минуты, повышайте темп! Вы можете гордиться своим отцом: он был преданным солдатом ленинской гвардии. В наших сердцах хранится о нем яркая память!»

В феврале 1966 года (после официальной реабилитации Бибикова при Хрущеве) газета «Правда» опубликовала рассказ о строительстве ХТЗ, в котором передана особая атмосфера героического рождения завода. «Я провел воскресный день в доме [рабочего] Черноиваненко, и мы весь день говорили о сегодняшней жизни завода, — пишет неизвестный корреспондент. — Но память постоянно возвращала нас к тридцатым годам. Какое это было время! В СССР начиналась эпоха индустриализации! Мы вспоминали людей, работавших на ХТЗ, какими они тогда были. Суровый на вид, но исключительно справедливый директор Свистун, партийный агитатор Бибиков — жизнерадостный и душевный товарищ, вдохновлявший нашу молодежь на преодоление трудностей. Требовалось ли застеклить крышу в рекордно короткий срок, или залить гудроном полы, или установить новое оборудование — он добивался этого не приказами, а страстным убеждением». «Они не были обычными людьми, — говорит Черноиваненко глухим голосом, сдерживая волнение, — они были гигантами!»