Константин Золотовский - Подводные мастера Страница 9

Глобус взглянул на буек и быстро спустился под воду. На грунте он по обыкновению пел.

Напевая флотский марш, подошел он к разгруженному судну, взял в руки трос и перенес его к форштевню. Тут ему показалось, что сегодня вокруг него слишком много акул.

Глобус удивился, поднял голову и, протерев носом затуманенное от дыхания стекло, посмотрел вверх.

Почти над самой головой его, чертя острыми плавниками большие круги, плавало целое стадо белобрюхих акул.

«Откуда это их поналезло столько? — подумал Глобус. — А ну-ка пугну я их!»

Он нажал головой на золотник. Из шлема вырвалась вверх рокочущая цепь пузырей.

Акулы бросились в стороны, но через каких-нибудь полминуты вернулись назад, еще ближе к водолазу. Глобус перестал петь.

— Пузыри не помогли, — сказал он и поднял с грунта увесистую кувалду.

Он стукнул несколько раз по корпусу судна. Удары в воде громче, чем в воздухе. Акулы опять разбежались. Глобус принялся за прерванную работу, а минут через пять снова увидел сквозь стекло очень большую акулу, которая шла к нему. Глобус ждал, что она свернет. Но она не сворачивала. Тогда он решил сам уступить ей дорогу и отошел шага на три. Акула круто повернула за ним. Тогда Глобус подобрал сигнал и шланг и всплыл на палубу затонувшего судна. Акула метнулась за ним.

Глобус дал сигнал: «Поднимай кверху!» Его стали поднимать. Акула повернулась вверх брюхом, чтобы схватить его.

Глобус дернул сигнал «тревога» и стремительно понесся кверху.

Акула гналась по пятам.

Еще секунда — и Глобус на трапе, но акула догнала его и сильно рванула за ногу. Глобус выскочил на самые верхние ступеньки трапа и с грохотом повалился на кунгас. С водолаза сияли шлем. Феска у него сбилась на мокрый лоб, и лицо было в красных пятнах. Когда сняли груза, Криволапов спросил:

— Ты чего выскочил?

Глобус не ответил.

Он поднял ногу и посмотрел на нее — цела. Поднял другую, а на калоше нет свинцовой подметки.

— Это как же, птички-воробушки? — удивился Криволапов.

— Акула откусила.

— Свинцовую-то подметку? — улыбнулся Авдеев. — С каких это пор акулы свинец едят?

— Честное слово, откусила! — сказал Глобус.

— Может, для смеха отрезал? — спросил Криволапов и строго взглянул сперва на водолазный нож у пояса в медном футляре, а потом на самого водолаза.

— Не отрезал я, — обиделся Глобус, — и в воду больше не пойду — опять схватит.

— Ладно, после разберем, как на работе шутки шутить, — строгим голосом произнес Криволапов.

— Авдеев!

— Есть! — отозвался Авдеев. — Уже одеваюсь.

Авдеев шагнул на трап, на него надели шлем, он улыбнулся за стеклом и быстро ушел под воду.

Не прошло и трех минут, как сигнальная веревка затрепетала в руках у Криволапова, и весь кунгас вдруг вздрогнул от удара о днище. Водолазы быстро подобрали шланг и сигнал, ноги кувырнулись обратно под воду, а вынырнул помятый шлем. Авдеев схватился за трап, вскарабкался по ступенькам и так быстро перебросил ноги на кунгас, будто на них были не пудовые калоши, а обыкновенные ботинки.

Сняли шлем.

Авдеев отдышаться не может.

— Акула… едва убежал!..

— Вот я же говорил, — сказал Глобус, — я же говорил!

— Что ты говорил? — накинулся на него Криволапов. — Да где это видано, чтобы акула гналась за водолазом? Что она — тигр? — Криволапов подергал седеющие усы. — Я здесь двадцать пять лет работаю, ни одна не трогала. Птички-воробушки! Тьфу! — старшина утер усы. — Засмеют ведь, если рассказать!..

— Давай рубаху! — сказал он качальщику.

Качальщик вынес из рубки водолазную рубаху. Криволапов сел к борту и, сердито отдуваясь, начал одеваться.

Авдеев и Глобус взялись за упругий фланец рубахи, натянули ее на Криволапова и надели манишку. Потом застегнули ремнями ботинки-калоши, и Криволапов, ступая по ошметкам жира на палубе, прошел на корму и встал на трап. За стеклом иллюминатора лицо его было сердитым. Моржовые усы шевелились. Криволапов, качая широкими плечами, шагнул вниз по гулким ступенькам и скрылся под водой.

Авдеев и Глобус тревожно стояли со шлангом и сигналом в руках.

«И с чего она на меня набросилась? — думал Глобус. — Может, оттого, что я пел? Так я всегда под водой пою; что я вежливо уступил ей дорогу, а она подумала: я молодой, неопытный, струсил. Но Авдеев старше меня, а тоже накинулась. Неужели и на Криволапова бросится? Уж он-то старый водолаз и опытный…»

И только подумал это Глобус, как из воды, подпрыгнув на метр, вылетел Криволапов. Взмахнув руками, он ухватился за трап. Выходить из воды в шестипудовом снаряжении не просто: на плечах у водолаза будто два человека сидят. Но Криволапов загрохотал по трапу так тяжело и скоро, что водолазы даже сигнал и шланг подобрать не успели.

А Криволапов поджал под себя ноги и грохнулся на палубу. Сняли с него шлем. Старшина облегченно вздохнул всей грудью и смахнул с лица крупные капли пота.

— Ну что? Я же говорил! — сказал Глобус.

— Снимай груза! — сердито ответил ему Криволапов.

Сняли с него груза, манишку и стянули рубаху.

Криволапов не любил сидеть без дела ни минуты. Он схватил фуражку, пнул ногой рыбий пузырь и сказал качальшикам:

— Прибирай палубу!

Качальщики взялись за швабры, резинки и совки.

— А как же с работой быть? — спросил Авдеев.

— Нельзя, — ответил Криволапое, — взбесилась акула. — Он недовольно дернул себя за ус. — А с чего она бешеная, не знаю.

— Нам и не узнать, — сказал Авдеев, — а вот на рыбной станции есть ученый рыбовод, старик Холодеев, тот бы нам сразу сказал.

— Сказать-то бы сказал. — согласился Криволапов, — да стоит ли гнать 30 километров на станцию?

— Давай сгоняю! — весело вызвался Глобус. — В момент Холодеева на кунгас доставлю.

И он, напевая, полез за веслами и уключинами.

Качальщики старательно лопатили палубу, а совками подхватывали жирную грязь и бросали за борт.

Криволапов свернул папироску и подошел к борту закурить. Брошенная из совка грязь медленно расплывалась в воде, меняла очертания. Радужные блестки жира всплывали кверху.

И тут Криволапов увидел, как из прозрачной глубины вышли две акулы, перевернулись вверх брюхом и жадно глотнули кинутую из совка жирную грязь. Криволапов даже пальцы обжег.

— Птички-воробушки! — вырвалось у него.

Он быстро поднял с палубы водолазный ботинок, погрузил его в воду и стал соскабливать с подметки грязный жир.

Акулы так и метнулись к ботинку: еще миг — и схватили бы его вместе с руками.

Но Криволапов моментально выдернул ботинок из воды и довольно усмехнулся в усы.