Александр Саенко - Человек, который был Богом. Скандальная биография Альберта Эйнштейна Страница 9

Величайший композитор

Ах, это сладкое слово — «слава». Кажется, что таких мгновений можно ждать всю жизнь, а потом, когда она, наконец, настала — спокойно умереть. Они с Эльзой путешествовали по миру. Альберта приглашали в Токио, Сингапур, Шанхай. Цейлонские рикши, «нищие с королевской осанкой»… «Я боялся пользоваться этим транспортом», — вспоминал он потом.

В Шанхае он вышел на пристань, сжимая в руках любимую скрипку. Недалеко стоял немецкий журналист. Он плохо знал китайский, и, заметив незнакомца, он обратился к одному из присутствовавших:

— Что это за молодой человек со скрипкой?

— O! Это великий Эйнштейн, он приехал с лекциями по теории относительности и Броуновскому движению.

Несколько дней спустя в одной немецкой газете появилась заметка: «Великий скрипач Эйнштейн решил познакомить Поднебесную с цивилизованной европейской музыкой. В частности, он исполнит произведения непревзойденного Броуна».

Альберт по возращении в Германию получил письмо с вырезкой из газеты. Он долго носил ее с собой, демонстрировал друзьям, твердя: «Кто сказал, что я ученый? Я — великий скрипач».

Но сравнение ему нравилось: даже с мелом в руках Эйнштейн считал себя музыкантом, извлекающим при помощи математических формул и искривлений пространства музыку из человеческих душ.

Нобелевская премия

Популярность следовала за ним по пятам. Передовые газеты считали честью взять интервью у Эйнштейна. Лекции пользовались огромным ажиотажем, и посетители согласны были даже сидеть на ступеньках, лишь бы увидеть «гения». Физики, журналисты, философы, математики искали его общества. Но Нобелевский комитет молчал. Каждый год Эйнштейна выдвигали в роли соискателя, но комитет отклонял кандидатуру вольнодумца. Эксперты будто оплакивали картину мира Исаака Ньютона, всего лишь за одно мгновение провалившуюся в небытие.

Все переменилось зимой 1921 года. Утром Альберту пришла телеграмма с призывом срочно отбыть в Стокгольм. «Вручили… возможно ли это?! — спрашивал он себя без конца. — Слава богу, дождался: 15 долгих лет…». Бросив все дела, он поехал в Швецию. Лишь формулировка омрачала прекрасное настроение — «За открытие принципа фотоэффекта», а не за «относительность». Впрочем, Альберт переживал недолго. «Пройдет еще не один десяток лет, прежде чем ее примут», — полагал он.

— Господин Эйнштейн, что вы скажете по поводу получения премии?

— За какую работу вас номинировали?

— Означает ли это вашу победу над противниками?…

Ученого осаждали журналисты, только он ступил на пристань, Эйнштейн улыбался. Вспышки фотокамер, ажиотаж среди журналистов, простые граждане Стокгольма, пришедшие встретить его… Что может быть лучше? Он на вершине славы!

На вершине мира

Зал был полон. Оркестр играл торжественный марш, но музыка не могла отразить полета души. Сидя перед громадной аудиторией (ни на одной его лекции не собиралось столько народу), он боролся со слезами. Он не помнил, чтобы хоть наполовину был так же счастлив.

Рядом расположились другие номинанты. Они улыбались, что-то живо обсуждали, смеялись, но Эйнштейн не вмешивался в разговор. В такую минуту ни на что не хотелось отвлекаться. Альберт пытался придать лицу серьезный вид, но внутреннее ликование скрыть не удавалось. Мысли путались. Окружающее казалось если не сном, так сказкой, красивой театральной постановкой, но все же это было правдой. А потом на сцене появился король — ему-то и предстояло вручать награды.

Сколько это длилось? Так время еще никогда не искривлялось в его жизни. Услышав свое имя, под фанфары и грохнувший от аплодисментов зал Эйнштейн направился к королю. Тот, поклонившись, протянул Альберту коробочку с золотой медалью и выгравированной по краям огромными буквами надписью — «Нобелевская премия». «Я не смогу сдержать слез, я просто…» — мысли вконец перемешались, он только видел перед собой громадный восторженный зал и вспышки фотокамер. Бессонные ночи, когда он пытался «оседлать луч света», волнение, когда услышал о «звездном» эксперименте англичан, где его данные подтвердились. А вот сейчас он на самой вершине славы!

Еще одна сенсация

— Не описать всех ощущений, я не могу сохранить привычного спокойствия, — смеялся он, — но сегодня я хочу вспомнить тех, кто мне помогал с теорией относительности… простите… с фотоэффектом. Я выражаю огромную благодарность своей бывшей жене, Милеве Марич… Я хочу поделиться с ней премией.

— Почему ваш брак распался?

На секунду глаза Эйнштейна словно покрылись пленкой, в них вспыхнула тревога, злость, но уже через мгновение они опять излучали свет и тепло.

— Тому есть причины, — сухо сказал он.

— Она поддерживала вас морально?

— О нет, — прошептал физик, — не встреть я ее, не было бы и теории… — он на секунду осекся.

«Идиот, — подумал он, — осел, как можно так проговориться?…»

— Да, — улыбнулся он задавшему больной вопрос журналисту, — она оказывала существенную поддержку.

Эйнштейн был словоохотлив, уделял внимание каждому, страстно желая скорейшего забвения нелепой оговорки, минутной слабости. Но его желание поделиться с Милевой премией стала сенсацией, и ее скрыть не удалось.

Вернувшись домой полторы недели спустя, он обнаружил в почтовом ящике письмо от Милевы: «Оставь все себе, мне от тебя ничего не нужно. Твоя „волшебница“». Она так и не встретилась с репортерами, не открыла правды, что она внесла значительный вклад в работу, а это, конечно, не могло не радовать премианта.

Психоанализ Эйнштейна

Эта встреча, казалось, не могла не состояться. В то время европейская интеллигенция на все лады повторяла только две фамилии: Эйнштейн и Фрейд. Один в мгновение ока стал «Богом» физики, а другой произвел фурор в психологии. Сама судьба, казалось, свела их вместе.

— Вас называют гением, — сказал Фрейд.

— Издеваются, сущие пустяки, — пожал плечами Эйнштейн.

— О вас пишут все газеты, даже для меня места не осталось, — оба долго смеялись над этой фразой, — мне всегда было интересно, как мыслят гении…

— Ну, есть некоторые отличия, — улыбнулся Альберт и взглянул в сосредоточенные глаза «знатока человеческих душ и не только». — Я вот заметил странную закономерность: самые лучшие идеи ко мне приходят в виде образов, так я и мыслю. Я придумал даже оригинальный метод — мысленный эксперимент. Стоит только подключить воображение, и все становится на свои места в физике и не только… Вообще, можно такое совершить…