Витус Беринг - Камчатские экспедиции Страница 90

Так как царь был занят в то время искоренением множества непорядков в стране и ведением трудных войн, на которых, конечно, должен был сосредоточить все свои усилия, то это предприятие было отложено. Оно, однако, не было совсем забыто: в 1725 году по собственноручной резолюции императора был послан на Камчатку капитан Беринг с командой в составе двух лейтенантов и 50–60 человек моряков и чинов Адмиралтейства.

Так как вскоре после того славный государь скончался, то продолжала руководство экспедицией его супруга, царица Екатерина Алексеевна. Эту экспедицию я называю Первой, а потому нашу экспедицию нельзя назвать иначе как Второй.

Беринг и его спутники держали путь через Россию и Сибирь и достигли наконец в 1727 году Камчатки, где построили довольно большой палубный бот – длиной в шестьдесят футов, и в 1728 и 1729 годах совершили морской вояж, пройдя от Камчатки к северо-востоку и достигнув восточной оконечности Азии на широте 64°, а от реки Камчатки к востоку примерно на 27° долготы.

В восточном направлении они не видели никакой земли, хотя и плыли под парусами на восток в течение нескольких дней.

Причина этого, я полагаю, та, что они недостаточно далеко зашли к северу, ибо впоследствии другие, также русские, суда заметили, что с Чукотского Носа, составляющего восточную оконечность Азии, в ясную погоду видны высокие горы по направлению прямо к востоку, видимо, составляющие часть какого-то материка. Это, по моему мнению, не может быть не чем иным, как только частью Северной Америки.

Эта Первая экспедиция затем вернулась снова на Камчатку, а в 1730 году возвратилась в Санкт-Петербург.

Так как ее открытия и наблюдения не казались особо существенными, что объясняется малочисленностью команды, недостатком провианта и другого снаряжения, точно рассчитать которые вперед не было возможности, равно как рядом несчастных случайностей, то и было решено снарядить нашу Вторую экспедицию, которая, как выше сказано, началась в 1733 году. Все это я счел нужным изложить, так как, задумав составить отчет об этой экспедиции, я назвал ее Второй экспедицией.

Из указа Сената Витусу Берингу об организации и задачах Второй Камчатской экспедиции

1732 г., декабря 28.

Высочайше утвержденные правила, данные капитан-командору В. Берингу относительно его плавания в Восточном океане.

Сенат, слушав экстракт и доношения и мнения коллегии Адмиралтейской об экспедиции Камчатской и смотря тамошних ландкарт и при том довольно рассуждая, дабы та экспедиция действительно в пользу вашего императорского величества и к славе Российской империи (что отдаленные тамошние, также и северные сибирские места поныне неизвестными почитаются) отправлена быть могла, определили и вашему императорскому величеству для всемилостивейшей конфирмации всеподданейше доносит следующее.

1. Понеже по указу вашего императорского величества, состоявшемуся апреля 17 дня 1732 года, велено капитан-командора Беринга отправить паки на Камчатку, и по поданным от него пунктам и предложениям о строении там судов и прочих дел к государственной пользе и умножению вашего императорского величества интереса и к тому делу надлежащих служителей и материалов, откуда что надлежит отправить, рассмотря, определение учинить в Сенате. А сверх того, по тому ж требованию, что возможно отправлять и оному Берингу вспоможение чинить сибирскому губернатору с товарищами и иркутскому вице-губернатору. А определенного в Охотск Григория Скорнякова-Писарева перевесть в прежнее место, где он содержан. И по силе того вашего императорского величества указа об отправлении его, Беринга, и с ним по его требованию морских офицеров и прочего в Адмиралтейскую коллегию и в другие места, о чем куда надлежало, указы тогда ж посланы, и ему, Берингу, особливо дан указ, в котором то внесено, что уже в 1731 году определено было внутрь Камчатки и в Охотске, и около тех мест Писареву исправлять, но после того, по определению сенатскому июня 12 дня для наивящего исполнения на означенной экспедиции, велено из Академии наук для астрономических обсерваций послать одного из членов – профессора, а со студентами и с инструментами астрономическими и с прочими.

Также присовокупить к тому профессору пробирного мастера Гардеболя, который в 1727 году в партии с капитаном Павлуцким отправлен на Камчатку, да двух или трех человек послать с екатеринбургских заводов, в сыскании и в пробах рудных наученных людей с принадлежащими ж инструментами и припасами, чтоб оные, где найдены будут богатые металлы или минералы, могли на больших пробах действительно плод показать, не пропуская времени. На что Академия наук доносила, представляя резоны, дабы не одного профессора послать, и при том назначила самих ехать желающих двух профессоров и других мастеровых, также требовала студентов. И по определениям сенатским велено таких студентов выслать в ту Академию из Московской славяно-латинской школы 12 человек для показания им надлежащей до той экспедиции науки и практики в натуральных вещах. А ноября 24 дня разные инструкции, что тем назначенным профессорам в той экспедиции чинить, в Сенат из той Академии по силе сенатского указа поданы.

Между тем сентября 12 дня в Сенате ж рассуждено, что при отправлении капитан-командора Беринга о морском хождении и о прочем сочинить особливую довольную инструкцию, также отправить другого из русских капитанов морских доброго и нескольких из унтер-офицеров. И для совета в том призываны в Сенат коллегии Адмиралтейской члены, и по представлению их о всем, что до той экспедиции касается, сообщено было в Коллегию адмиралтейскую, на что оная в Сенат представляла свое рассуждение и мнение, утверждая за полезно в той экспедиции разные водою обсервации и изыскания учинить не токмо от Камчатки до Японии и Америки, но и в северном крае от устьев речных морем от Оби, Лены, Колымы, также и от города Архангельска к Обскому устью. А морских судов иметь 3 бота и 5 дупель-шлюпок. На них, опричь капитан-командора Беринга, назначила капитана Шпанберга и капитана ж лейтенанта Чирикова, которые и в Первой экспедиции были, да лейтенанта одного, унтер-лейтенантов – 3, прочих служителей и солдат – 157 человек. И тако по вышеобъявленным обстоятельствам полная и удовольствованная экспедиция быть может. А в Охотске, где первая пристань к Восточному и Камчатскому морю есть, также и на самой Камчатке командиров достойных не определено.

И хотя по приговору правительствующего ж Сената мая 2 дня 1732 года по 10 пункту и велено Сибирскому приказу определить на Камчатку особливого командира, из обретающихся в Сибири или на Камчатке, к чему представлен вышеупомянутый капитан Павлуцкий, который обретается там с партиею с 1727 года для покорения иноземцев, кои прежде ясак платили и от малолюдства на Камчатке отбыли, и других, не бывших в подданстве, однако ж при нынешнем случае, как в приуготовлениях, так и для поправления внутреннего в такой дальности и новом обширном месте, одному тому, который определен или по прежнему указу определится на Камчатку, исправиться за невозможность признавается. Того ради отправить в Охотск командира, выбрав здесь достойного, которого для такой дальности удовольствовать жалованьем, и подчинить тому охотскому командиру Камчатку и все тутошные поморские места, потому что поныне все состоит в ведомстве одного якутского воеводы, у которого и без того довольно в ведомстве останется, как явствует из ландкарт.