Амазасп Бабаджанян - Танковые рейды Страница 92

Одно из многочисленных знамен, установленных на здании рейхстага

История Великой Отечественной войны знает примеры, когда танковые армии использовались не только для развития успеха наступления, но и для отражения ударов противника при проведении наших оборонительных операций. Так было летом 1943 года под Курском, когда танковые армии Центрального и Воронежского фронтов находились во втором эшелоне; в оборонительных боях они измотали, обескровили наступающую ударную группировку врага и тем подготовили условия для нашего контрнаступления.

Но Берлинская операция — наступательная, и 1-я танковая армия — крупное танковое объединение, — действуя здесь, по существу, как танки непосредственной поддержки пехоты, несла значительные потери. Единственный аргумент, на мой взгляд, в пользу такого ее применения при штурме Берлина — то, что это финальная сцена войны, после которой сразу же должен был опуститься занавес — капитуляция врага.

Мне возразят, что были и положительные примеры действий танковых армий в первом эшелоне — танковые армии прорывали вражескую оборону и выходили в ее глубину. Но ведь какая это была оборона! Разве можно сравнить ее, слабую и неглубокую, с тем, что противник организовал вокруг Берлина.

Уроки бывают разные. Берлинская операция — тоже урок, который нам преподала победа.

Берлин пал. Но еще продолжали сопротивление вражеские войска в Чехословакии. И тогда на помощь Златой Праге прямо через Рудные горы рванулись войска 1-го Украинского фронта. Танки Д. Д. Лелюшенко и П. С. Рыбалко, совершив за ночь 80-километровый бросок, на рассвете 9 мая ворвались на окраины Праги. Вслед за ними здесь оказались войска 2-го и 4-го Украинских фронтов.

Прага была спасена. В операциях советских войск принимали участие 1-й Чехословацкий армейский корпус, 2-я армия Войска Польского, 1-я и 4-я румынские армии.

Но еще днем 2 мая сопротивление в Берлине прекратилось, остатки берлинского гарнизона сдались в плен…

Карлсхорст, восточное предместье Берлина. Полночь накануне 9 мая. Мне не довелось присутствовать при подписании безоговорочной капитуляции, увидеть своими глазами, как Кейтель, Штумпф, Фридебург подписывали этот акт. Но я отчетливо представляю всю меру удовлетворения, переполнявшего победителей, перед которыми стоял коленопреклоненно поверженный фашизм.

Мы все, бравшие Берлин, были в тот момент с ними, мы победили.

«В гигантском военном столкновении с империализмом и его наиболее чудовищным порождением — фашизмом, — говорится в Тезисах ЦК КПСС к полувековому юбилею Советской власти, — победил социалистический общественный и государственный строй. Источниками силы Советского Союза явились социалистическая экономика, социально-политическое и идейное единство общества, советский патриотизм и дружба народов СССР, сплоченность народа вокруг партии коммунистов, беспримерный героизм и мужество советских воинов. Это была победа социалистической идеологии над человеконенавистнической идеологией империализма и фашизма»[51].

Великая Отечественная — это не только война людей и техники, это еще и столкновение двух военных школ, двух военных искусств.

Гейнц Гудериан не был столь оригинален в своих военно-теоретических концепциях, каким его пытаются представить за рубежом.

Советская военно-теоретическая мысль, как я уже отмечал выше, еще в начале 30-х годов сосредоточилась на разработке проблем глубокой наступательной операции. Появление и бурный рост новых технических средств — танков, авиации, артиллерии — коренным образом изменяли взгляды на характер боя, операции и войны в целом. Они, как впоследствии подтвердила действительность, справедливо представлялись исключительно напряженными, ожесточенными, скоротечными и маневренными. При таких особенностях большая роль отводилась бронетанковым войскам.

Это представление разделяли военные теоретики и в других странах мира. Еще в 1934 году австрийский генерал П. Эймансберг в своей книге «Танковая война» писал: «Ныне не существует другого боевого средства для атаки, кроме танков, объединенных в оперативном соединении и поддерживаемых сильным военно-воздушным флотом, а также всем другим эффективным оружием».

Эти взгляды П. Эймансберга и легли в основу теоретических разработок генерала Г. Гудериана, изложенных им в его известной довоенной книге «Внимание, танки!».

Теоретические разработки Г. Гудериана в значительной степени определили успехи немецко-фашистских войск в операциях в Западной Европе в 1939–1940 годах и в начальный период войны против СССР. Бронетанковые войска считались ударной силой в наступательной операции для прорыва обороны и развития наступления в глубину.

Первоначально успех сопутствовал гудериановским танковым армиям. Но он изменил им, как только немецкие танковые группировки столкнулись с по-настоящему сильной, не сравнимой с тем, что они встречали в западноевропейских странах, глубоко эшелонированной обороной советских войск, как это было, например, под Москвой, Сталинградом и Курском.

Немецко-фашистские танковые армады начали терпеть на фронтах поражение за поражением. Ни Г. Гудериан, ни другие немецкие танковые стратеги так до самого конца и не сумели проявить гибкость, внести необходимые изменения в раз и навсегда разработанный ими шаблон.

Напротив, советское военное искусство, творчески применяя опыт войны, в ходе самой войны отменяло привычные постулаты и творчески развивало теорию использования такого мощного оружия, как танки. Именно такой подход к теории позволил на практике обнаружить превосходство советского военного искусства еще в Сталинградской операции 1942 года и сохранить это превосходство до самого победного конца войны.

Как всякое искусство, и военное — отражение идеологии его творцов. Советская военная доктрина опирается на марксистско-ленинское толкование военно-теоретических проблем. Учитывая, разумеется, все экономические факторы развития своей страны, которые определяют техническую оснащенность и обеспеченность армии, она прежде всего ориентируется на человека, полагая, что главная сила армии — всегда люди.

Так было в Великую Отечественную, так будет и в новой войне, если ее все-таки развяжут агрессоры. Спору нет, современное ракетно-ядерное вооружение — сильное оружие. Но наша военная наука не абсолютизирует его, по-прежнему отводя главную роль в достижении победы человеку.

Это, пожалуй, главный урок нашей победы.

Бокал вина за Победу