Sex Pistols. Гнев – это энергия: моя жизнь без купюр - Джон Лайдон Страница 93

в свободной форме, и это было очень смешно. Совершенно уморительно. Я не хотел идти, я был один, но в кассе оказался билет, и я подумал, а почему бы нет. Я ненавидел «Морк и Минди»[277], но я дал Робину Уильямсу шанс, и он оказался фантастически живым. Многое из его манеры свободно формулировать шутки и беспорядочно перескакивать от одной ситуации к другой, а потом тем или иным способом сделать так, что все это в конце концов обретает смысл, очень напоминало мой образ мышления, то, как я сам себя понимаю.

На такие вещи я был бы готов сходить посмотреть. Например, на множество офф-бродвейских постановок. С кем было очень приятно общаться, так это с Кеном Локки[278], когда он приезжал к нам погостить. Он постоянно околачивался где-то на периферии PiL, но мне не очень-то хотелось брать его в группу. Я никогда не видел в Кене настоящего «пиловца» – слишком уж он спокоен. В нем не было этакой энергичной динамики. Кен – очень образованный музыкант. Он разбирается во всех нотах и форматах, но для меня это не самый полезный навык. Кен был довольно уважаемым музыкантом и другом Кита, но как только Кен перебрался в нашу квартиру, он перестал нравиться Киту, и поэтому в итоге тусовался с ним я.

Одной из самых безумных вещей, на которые он меня водил, был фильм Райнера Вернера Фассбиндера, который в то время был, что называется, в тренде. Мы отправились в кинотеатр в Верхнем Вест-Сайде, и оказалось, что речь в фильме шла о гомосексуальной сцене Берлина. История жизни одного человека, школьного учителя, и там рассказывалось про сцены секса в парках и туалетах. Очень на-гляд-но! Знаете такую фразу: «Я не знал, куда глаза девать?» Неправильно! Это просто типа открыло мне глаза. Я знавал многих геев, но нам с Кеном было очень трудно сидеть и смотреть на это. Мы не обсуждали фильм, после того как вышли из кинотеатра, это было так странно. Потом, пару недель спустя, мы вместе оказались на какой-то многолюдной вечеринке, кто-то что-то сказал, и я поймал взгляд Кена, и мы оба расхохотались. Все хорошо, что хорошо кончается.

Я как-то пригласил к себе на две недели своего друга Джона Грея – он хотел отдохнуть. У меня было полно пива. И угадайте, какой диск мы достали, чтобы посмотреть? «Агирре, гнев Божий» и другой безумный художественный фильм Вернера Херцога о гребном пароходе «Фицкарра́льдо»! Ух-ты, что за странный вечер! Это может свести с ума, если только у тебя в голове нет хорошего местечка для поглощения такого рода человеконенавистничества. Все эти рутинные детали, которые показывает Херцог, – он оскорбляет свою аудиторию. Но не совсем, ты закончишь просмотр, а в голове что-то, да останется. Полагаю, на самом деле это изучение темперамента.

Я и не подозревал, что мир искусства и кино скоро снова позовет меня и я предстану перед камерами.

Обнимаю и целую, детка # 2

Несмотря на вполне очевидное радостное возбуждение от переезда в Нью-Йорк, все это разбило мне сердце. Когда я принял решение переехать, Нора в этом не участвовала, но мысленно мы никогда не расставались. У меня были обязательства перед группой, и получилось так, что нам пришлось сорваться и бежать в Америку. Но со всеми этими событиями я никогда не забывал ее. На самом деле, я не мог встречаться ни с кем другим. Я не хотел, и мне было ужасно даже думать об этом. Нора – лучшая женщина, которую я встречал в своей жизни, и я хотел, чтобы это было навсегда.

Нью-Йорк предлагал всевозможные соблазны, и «нет» было моим ответом на каждый из них. Абсолютно никакого интереса. Мне было все равно, что люди считали меня чудаком. Я знал, чему хочу посвятить себя, и понимал, это того стоило.

Я очень, очень преданный. Я уцепился за эту штуку и хотел, чтобы она сработала. Я никогда бы не ощущал себя комфортно, будучи беспечным плейбоем. Не выношу легкомысленных связей на одну ночь. На следующий день я буду чувствовать себя ужасно, настолько оно все бессмысленно, и зачем, черт возьми, это вообще было?

Я всегда ищу более глубокие привязанности, отношения и связи. На самом деле мне нравится изучать людей вокруг себя, пытаться понять, что заставляет их сердца биться, и любить их за это, бородавки и все такое. Это для меня гораздо более приятный процесс, чем бездумная и бесполезная игра в пинг-понг. Ты ничему не учишься, ничего от этого не получаешь, и прежде чем до тебя это доходит, ты обнаруживаешь, что остался совершенно одиноким придурком.

Надо научиться отдавать, ведь главное, почему отношения работают, – это момент отдачи. И отдавать гораздо лучше, чем получать. Ну, это мой опыт. Покажите мне счастливого мультимиллионера. Все эти ситуации относительны. Любая человеческая деятельность – это осознание всей человеческой деятельности. Если ты просто занят сбором трофеев, что ж, на самом деле ты ничего не добился. Ноль. Мусор, засоряющий унитаз.

Я не хочу никого унижать или звучать так, будто я негативно отношусь к свободе поступать так, как вы того хотите; с некоторыми людьми это вполне работает, и это их образ жизни. Но это не то, что подходит мне. Разговоры, болтовня, теплота эмоциональной близости – гораздо важнее, чем случайный бесплатный секс.

Нора казалась мне очаровательной во всех отношениях, фантастической, не похожей ни на кого вокруг. В ее образе не было ничего от этой хипповской цветочной чепухи или всякого хлама из «Бибы»[279]. Нора напрямую связана с фильмами-нуар 1940-х гг. и пыталась найти себя в этом сдержанном, но сексуально привлекательном образе, подальше от мира шлепанцев и длинных платьев с цветочным принтом.

Норе нравилось показать коленки в юбке-карандаше. В моем раннем детстве именно так выглядели правильные девчонки-скинхеды. Когда Нора надевала юбки с цветочными принтами, они были выше колен – и вот она девчонка, «беззаботно порхающая по летним лужайкам». Знаете, все эти штуки, которые делали ее непохожей на типичную «жертву моды», но в то же время невероятно хорошо продуманные. Идеальная одежда. Шмотки имеют большое значение, но незначительным образом. Как только вы поймете, что делать с одеждой, вам больше не нужно об этом думать, вы действуете естественно и одеваетесь по случаю. Если жарко, зачем надевать кожаную куртку с шипами и называть себя панком! В этот момент ты уже не панк, а придурок. Случаются ситуации, когда надо носить одежду в соответствии с погодой и своим местонахождением. Это называется способностью к адаптации. Но я отвлекся. Извините, так работает мой мозг.

Да, это