Александр Шмаков - На литературных тропах Страница 17

После окончания шадринского городского четырехклассного училища он работал сначала писцом, а потом счетоводом в земской управе и много занимался самообразованием, готовясь к экзаменам на аттестат зрелости. Общественные взгляды и литературные вкусы его формировались под влиянием прочитанных произведений революционных демократов и русской классической художественной литературы. В сохранившихся заметках, относящихся к годам юности, Здобнов писал:

«Лермонтова я начал читать с детства — ребенком лет 10 я уже по несколько раз перечитывал его мелкие стихотворения. Я, можно сказать, воспитывался на нем, на Лермонтове… Я уверен, что каждый, кто внимательно прочитывал эту замечательную повесть («Герой нашего времени». — А. Ш.) и, проникаясь янтарной гуманностью пробуждающихся чувств, прислушивался к ним, тот любил и эту повесть, и героиню, и «героя» Максима Максимовича, и автора. Тот научался понимать и любить литературу, как творчество жизни, как высший могучий дар природы человеку»{106}.

Лермонтову Здобнов посвятил несколько публикаций. На протяжении 15 лет он собирал библиографический материал о поэте, но многое из сделанного не довел до конца, сохранив лишь черновики работ{107}.

Здобнов в середине 1913 года основал в Шадринске газету «Исеть». Обстановка для организации нового печатного органа была не подходящей. В начале года в Кургане нашумело «литературное дело» редактора газеты «Юг Тобола» Ужгина и ее издателя Рогозина. Их судили за то, что они 29 августа 1912 года по поводу бородинских торжеств напечатали статью «Через 100 лет», в которой прокурор Тобольского окружного суда усмотрел «призыв к ниспровержению существующего строя и возбуждение вражды между отдельными классами населения». Обвинение было политическое и серьезное. Автором статьи являлся Рогозин{108}.

Не все благополучно было и с челябинской газетой «Голос Приуралья». Ее редактор Весновский за публикацию недозволенных статей подвергся штрафу, позднее был арестован и посажен в тюрьму.

Тем не менее Здобнову удается основать новую газету «Исеть» и начать ее выпуск. Мысль о своей газете появилась у него много раньше, чем удалось ее создать. В одном из ранних писем, сохранившихся в собрании В. Бирюкова, с которым Николай Васильевич дружил и переписывался на протяжении 20 лет, есть письмо к неизвестному уфимскому адресату от 20 мая 1909 года. В нем Здобнов писал, что на этот раз в Челябинске и Златоусте он остановиться не смог и делился соображениями об организации газеты. Своему приятелю он доверительно сообщал, что губернатор не имеет основания отказать в просьбе, а «негласный надзор полиции тут не играет роли». В конце письма спрашивал, знает или нет полиция, что он был в Уфе.

Здобнов бывал в Челябинске и поддерживал связь с редакцией газеты «Голос Приуралья». Здесь он печатал заметки по вопросам краеведения, литературы и искусства.

Таким образом, к началу организации шадринской газеты он был уже опытным журналистом.

С первых же номеров «Исеть» стала публиковать статьи, произведения поэзии и прозы, явно оппозиционно направления по отношению к правительству.

«Издание газеты и ее направление оказалось в руках человека крайне озлобленного и убежденного противника существующего государственного строя», — доносил пермский губернатор в Главное управление по делам печати{109}.

Газета «Исеть», фактическим редактором которой являлся Здобнов, хотя издателем-редактором считался шадринский купец, неоднократно подвергалась штрафу, дважды закрывалась и перестала выходить в конце 1915 года в связи с призывом Здобнова в армию.

Империалистическая и гражданская войны, события Великой Октябрьской социалистической революции оторвали Здобнова от журналистской деятельности и научной краеведческой работы. Лишь в 1919 году он снова занялся библиографией Урала и Сибири, продолжая труд другого видного сибирского библиографа В. Межова. Ему удается в Томске организовать библиографическое бюро, привлечь большую группу краеведов к коллективной работе по составлению сибирской библиографии, а среди них М. Азадовского — большого знатока истории литературы.

И вдали от Урала Здобнова не оставляет мысль о коллективной работе по составлению библиографии родного края. Ему удается составить «Указатель библиографических пособий по Уралу» для Шадринского научного хранилища и «Русскую журнальную библиографию Урала за 1901—1917 годы», оставшуюся в рукописи. Работать над «Указателем» было трудно, так как не хватало нужного материала. Основные бумаги Здобнова, оставшиеся в Шадринске, были утеряны в годы революции и гражданской войны. Лишь часть архива случайно удалось найти В. Бирюкову. Среди утраченных документов были письма М. Горького и В. Короленко, Миролюбова и Поссе, Заякина-Уральского и других писателей. Были потеряны и две большие рукописи о Лермонтове и Шевченко, написанные Николаем Васильевичем в период его работы в газете «Исеть». Этот частично найденный архив был переслан Здобнову после того, как он уже написал «Указатель библиографических пособий по Уралу».

Когда «Указатель» был напечатан, Н. Здобнов приступает к осуществлению своего давнего замысла — к составлению «Библиографии Урала». Его не страшит огромнейший труд. Николай Васильевич стремится к тому, чтобы библиографическую работу сделать достоянием не только отдельных энтузиастов-краеведов, а поставить ее на подлинно научную основу и придать ей широкий размах. С этой целью он вносит проект об учреждении при Пермском университете специального Уральского библиологического института и одновременно составляет «Краткий план организации работ по составлению уральской библиографии».

Проект его встретил поддержку у профессоров Пермского университета, но не был осуществлен. Тогда еще не созрела обстановка для создания высшего научно-учебного заведения, которое занималось бы изучением книговедения и готовило бы для этого квалифицированные кадры.

В 1922 году Н. Здобнов переезжает в Москву и с этого времени не прекращает бурной деятельности, стремясь объединить усилия всех краеведов, втянуть их в активную работу по созданию библиографии своих краев и областей.

Ученый придавал исключительно большое значение этому делу, неоднократно подчеркивал устно и в печати:

«как много полезного можно было бы сделать в области краевой библиографии, какую огромную помощь могла она оказать социалистическому строительству, как много ошибок она могла исправить своевременно и предупредить».

С этого времени у Здобнова завязываются близкие и тесные связи с В. Бирюковым. Он то запрашивает краеведа о материалах художника-шадринца Бронникова, о котором думает написать большую работу, определив его место в истории русской живописи; то сообщает Бирюкову, что его музейная работа в «Питере на хорошем счету», и просит для выставки художественной литературы за годы революции, организуемой Модзолевским и Кубасовым (известные советские литературоведы), прислать экспонаты и помочь учесть «продукцию литературного творчества всей России как крупных писателей, так и мелких, даже случайных».

«Агитируйте, собирайте и присылайте, — пишет Здобнов. — Если есть у Вас хоть что-нибудь собранное из сибирских и уральских писателей и журналов, не откажите выслать в Пушкинский Дом»{110}.

Он полон замыслов и всяческих начинаний и, как всякий энтузиаст, стремится зажечь любовь к краевой библиографии у всех, кто проявляет к ней интерес. В. Бирюкову он высказывает мысль о создании музея книги при Шадринском научном хранилище и просит сделать отбор книг для этого музея. Сам Здобнов в поисках ценных книг знакомится с московскими старыми книгохранилищами, он буквально обеспокоен за каждую хорошую книгу, которая может быть утрачена.

В одном из писем он сообщает: «Перекопал уже до 5000 пудов хлама бывшего Сиротского института», и тут же с беспокойством запрашивает Бирюкова о судьбе старой библиотеки Далматовского монастыря, подчеркивая, что она представляет большой научно-библиографический и культурно-исторический интерес. Он хорошо знал, какие неоценимые и богатые фонды хранились в монастыре{111}.

Находясь в Москве, Здобнов дает Бирюкову советы, как лучше перевезти книги из Далматовского монастыря в научное хранилище музея, и сам отбирает и шлет тюки с книгами для пополнения фондов Шадринского хранилища.

История литературы и в целом культуры родного края не дает Здобнову покоя. Он проводит ряд конференций, создает общества по изучению Урала и Сибири. На одну из таких конференций, в январе 1924 года, в Москву выезжает В. Бирюков. Они встречаются как друзья и единомышленники, оба проникнутые безграничной любовью к родному краю, обсуждают планы предстоящей работы научного хранилища в Шадринске, обмениваются мнениями о составлении библиографии Урала.