Роман Арбитман - Поединок крысы с мечтой Страница 2

1995

Целых два заговора, и оба – без масонов

Роберт Ладлэм. Завет Холкрофта. Вильнюс: Полина

Если тонет корабль, капитан обязан спасти судовой журнал и корабельную кассу. Если терпит поражение полк, командир должен вынести с поля брани полковое знамя и опять-таки казну. Сейчас уже ни у кого нет сомнений, что вожди ушедшего в небытие Третьего рейха припрятали на черный день крупную сумму в твердой валюте. Недаром группенфюрер Мюллер объяснял полковнику Исаеву, что «золото Бормана, золото партии» еще сыграет свою роль, а весьма информированный Фредерик Форсайт даже показал в своем известном романе, «как это делалось в Odess’е». Да и сам Роберт Ладлэм первый же свой роман «Наследство Скарлатти» посвятил процессу наполнения партийной кассы НСДАП. Таким образом, роман «Завет Холкрофта», где автор вновь обратился к злополучным миллионам Третьего рейха, едва ли может похвастать новизной избранной темы.

И все равно читается на одном дыхании.

Конечно, Роберт Ладлэм высокий профессионал, однако только этого факта сегодня уже не достаточно, чтобы удовлетворить избалованного российского любителя детектива. Сегодняшний интерес к «Завету Холкрофта» объясняется и дополнительными обстоятельствами. Прежде всего неизбежными политическими аллюзиями. Тема «золота партии» – одна из самых болезненных для нашей журналистики. Едва ли не все попытки журналистских расследований по поводу «денег КПСС», предпринятые в атмосфере поставгустовской эйфории 1991 года, завершились печальной констатацией весьма странных обстоятельств гибели двух бывших хранителей партийной казны. Столь же неуспешным оказалось и беллетристическое проникновение в сюжет: ни «Самозванец» Александра Кабакова, ни «Золото красных» Виктора Черняка, ни еще два-три столь же актуальных, сколь и неудавшихся произведения не смогли предложить приличной версии, одновременно правдоподобной и литературно выигрышной. Ладлэм своим повествованием о кровавых приключениях, связанных с фашистскими вкладами в швейцарском банке, вынужден был – без всякого желания – закрывать эту брешь, образовавшуюся в нашей детективной литературе. Ни в чем не повинный американец немецкого происхождения Ноэль Холкрофт (он же Ноэль Клаузен) должен был страдать за отцовские грехи и исполнять две функции сразу – западного джеймса бонда, разведывающего тайные нацистские вклады, и (в царстве аллюзий) – нашего майора Пронина, долженствующего, по идее, заниматься подобными же изысканиями примерно в тех же географических широтах (все партии любят прятать деньги в Швейцарии; Александра Кабакова, отправившего героя почему-то в Данию, погубило незнание географии).

Как всегда у Ладлэма, честный дилетант, поступающий нелогично, мешает честным профи сосредоточиться и ухлопать его. Холкрофт – как и его близнецы из аналогичных романов писателя – по ходу сюжета так или иначе вынужден постоянно сталкиваться с проявлениями тайных и могущественных сил, и, чтобы добиться успеха, ему приходится играть то за одну, то за другую команду. Любой его шаг в конечном счете становится дополнительным очком в ту или иную пользу.

Тут мы приближаемся к еще одной немаловажной причине успеха романов Ладлэма вообще и «Завета Холкрофта» в частности. Писатель достаточно умело убеждает читателя, что мировые заговоры на самом деле имеют место. Собственно говоря, в самой теории мирового заговора нет ничего необычного. По сути, она представляет собой всего лишь побочный продукт уютнейшей философии позитивизма, точку неожиданного компромисса между Воландом и его собеседниками на Патриарших: с одной стороны, жизнью человеческой и всем вообще распорядком на земле «сам человек и управляет», а с другой – бесспорно, «кирпич ни с того ни с сего на голову не свалится». В мире позитивизма, где нет места ни Богу, ни случаю, а господствуют лишь интерес и польза, любое событие – результат воздействия вполне конкретных сил. И значит, можно допустить как неизбежность существование влиятельных и многочисленных групп людей, которые – втайне от толпы – принуждают события развиваться так, а не иначе, к своей полной и окончательной выгоде.

В этой аранжировке теория заговора теряет апокалиптический характер и действует на простого смертного даже успокоительно. Если ты щепка в водовороте, атом в сравнении с макровеличинами, остается расслабиться и получать удовольствие: ты слишком мелкая рыбешка, чтобы акула обратила к тебе свою пасть.

Отдадим должное благородству и изобретательности Роберта Ладлэма. Он не унижает читателя стереотипами вроде жидомасонского заговора, цэрэушного или кагэбэшного. Отдельные представители спецслужб в романах действуют, однако они тоже не более чем статисты в чужой Большой Игре. На первом же плане оказывается нечто экзотическое, невероятно значительное, тайное: «Инвер-брасс», «Аквитания» и т. п. Красиво и непонятно. В романе, о котором сегодня речь, мировой заговор вращается вокруг двух секретных суперколоссов – «Зоммеркиндер» («Дети Солнца») и «Нахрихтендинст» («Служба Информации», довольно безобидное название, наподобие ТАСС). Оба названия, естественно, обманчивы. Солнечные детки сочиняют ужасный заговор с целью построения всемирного Четвертого Рейха на деньги, оставшиеся от Третьего. «Тассовцы» организуют контрзаговор, направленный против первого. Сюжет захватывает, ибо ни «отрицательные», ни «положительные» заговорщики средств не разбирают. К концу романа Ноэль Холкрофт наконец-то перестает быть благородным одиночкой, намеревается жизнь положить на алтарь борьбы с солнечными извергами и рад, что он частица силы противоположного вектора (финальный эпизод, когда герой с помощью снайперской винтовки из укрытия отстреливает крупнейшего международного террориста из числа зоммеркиндеров, в этом смысле особо показателен).

Магия ладлэмовского вымысла действует ровно до тех пор, пока не закрыта книга. Когда же роман прочитан, понимаешь, что в мире, увы, все сложнее и алогичней, чем можно себе представить. Будь по-иному, жизнь была бы все-таки предсказуемей и гораздо тоскливее. Конечно, на нашей планете есть одно по-настоящему массовое движение, для которого не существует границ и которое так или иначе влияет на определенные физические процессы в мире: броуновское движение молекул. Но оно, по-моему, не засекречено.

1993

Злое лицо бельгийской национальности

Дейл Браун. Зло с небес. М.: Эксмо («Best thriller»)

Америка – страна богатая: чего ни хватишься – все есть. Причем больше всего в стране Америке: 1) оружия, 2) маньяков-террористов и 3) демократии. Свободная продажа первого дает возможность вторым легко охотиться на рядовых налогоплательщиков, а переизбыток третьей очень часто позволяет преступным элементам уходить от ответственности. В большинстве полицейских романов и фильмов так или иначе обыгрывается эта драматическая коллизия. Стражи порядка, рискуя жизнью, задерживают на месте преступления криминальных субчиков, однако крючкотворы-адвокаты, хитрецы-политиканы, трусы-начальники, гниды-журналисты и прочая либеральная сволочь нарочно мешают торжеству справедливости. Они сводят на нет все усилия хороших парней с полицейскими значками, да еще норовят под видом защиты прав и свобод эти самые значки у вышеупомянутых хороших копов вообще отобрать. Скованные пресловутым Биллем о правах по рукам и ногам, простые парни с сорок пятым калибром вынуждены часами оправдываться в различных судебных инстанциях и сенатских подкомитетах из-за каждого несанкционированного удара по морде Джека-Потрошителя. Понятно, что симпатии читателей и зрителей оказываются отнюдь не на стороне тупоголовых законников, но на стороне героических нарушителей правил и должностных инструкций – наподобие Майка Хаммера, Эла Уиллера, Грязного Гарри и прочих рыцарей ночных мегаполисов, которые сначала стреляют и только потом готовы принести извинения (если еще останется кому).

Те же, кто доверчиво сверяет каждый свой чих с конституцией, – явно не жильцы на белом свете, несмотря на сорок пятый калибр. Этим беднягам приходится то и дело сдерживать самих себя, торопиться медленно, отмерять семь раз, смеяться последними и в итоге падать на асфальт с бандитской пулей в голове как раз на середине ритуальной фразы о возможности не отвечать на вопросы, требовать адвоката и один раз позвонить по телефону.

В романе Дейла Брауна в роли мальчиков для битья выступают уже не полицейские, а военные летчики, коим дурацкие инструкции не позволяют защищать покой американских граждан в мирное время. В то самое время, когда вмешательство военных ох как необходимо: в американских небесах бесчинствует некто Анри Казье, гражданин бельгийской национальности, «мегаломаньяк и, несомненно, псих», представляющий реальную угрозу безопасности всей страны. Мало того, что мсье Казье захватывает самолеты, перевозит через границы наркотики и оружие, убивает полицейских, захватывает заложников и грабит казну при помощи фальшивых авизо (или как там эти штуки в Америке называются?). Он еще и взрывает крупнейшие в стране аэропорты, а в финале пытается разрушить Белый дом и Капитолий. Действие романа происходит в 1995 году, когда угроза Америке с Востока давно рассосалась сама собой и опытные асы буквально страдают в отсутствие настоящего дела. «Главная задача военных, – убежден главный герой романа, полковник американских ВВС Эл Винсенти, – обеспечивать национальную безопасность, защищать страну от всех врагов, как внутренних, так и внешних».