Виссарион Белинский - Сочинения Константина Масальского… Страница 2

«Регентство Бирона», «Осада Углича», «Русский Икар», «Дон Кихот XIX века», «Стрельцы», «Черный ящик», «Граница 1610 года», «Бородолюбие», «Терпи, казак, атаман будешь» (повесть в стихах), несколько мелких статей в прозе и несколько десятков стихотворений, заключающихся в этих пяти томах, написаны чистым, правильным языком, вмещают в себе ум, чувство и познание истории и представляют верные очерки эпох и характеров. У К. П. Масальского нет таких остроумных изречений, как, например: сапоги всмятку и т. п.{7}.

И мы не можем не похвалить г. Масальского за то, что он не употребляет некоторых выражений, (употребляемых Гоголем, – так же точно, как не можем не похвалить подражателей Корнеля и Расина за то, что они в своих трагедиях не выводили, подобно Шекспиру, ни публичных женщин, ни пьяных мужиков, ни развратников дурного тона вроде Фальстафа: на что мог осмеливаться великий Шекспир, за то не следовало браться мелким подражателям Корнеля и Расина, потому что у. них непременно вышло бы пошло, отвратительно и бессмысленно то, что у Шекспира живописно, поучительно и исполнено глубокого смысла! Но, по мнению наших критических patres conscripti[2], г. Масальский потому не употреблял выражений, употребляемых Гоголем, что «он (г. Масальский) в языке придерживается грамматики г. Греча, а в изящном вкусе не отступает от образцов, представленных нам Карамзиным, Жуковским, Пушкиным, Батюшковым»{8}. Но тщетно стал бы кто-нибудь искать в сочинениях г. Масальского чего-нибудь, кроме твердого знания грамматики г. Греча! Сочинения Карамзина были хороши, даже превосходны для своего времени; сочинения г. Масальского не были бы не только превосходны, но просто сносны даже для того времени, в которое начал писать Карамзин, потому что в сочинениях Карамзина есть талант, отражается оригинальная и самобытная личность, чего нет и следов в сочинениях г. Масальского. Жуковский… но скажите, ради здравого смысла, может ли существовать какое-нибудь отношение между стихами переводчика «Иоанны д'Арк» Шиллера и «Шильонского узника» Байрона и между – хоть вот этими виршами г. Масальского?

Осел широкой нивойВ раздумьи важно брелИ вдруг свирель под ивойПо случаю нашел.Любуяся находкой,Он стал ее лизатьИ на нее всей глоткойПо случаю дышать.Осел не понимает,Что перелив, что трель;Лишь дышит и играетПо случаю свирель.Как на осла бываетНа всякого смешно,Кто сдуру поступаетПо случаю смешно{9}.

После этого мы можем себя уволить от всяких параллелей между г. Масальским и Батюшковым и, особенно, Пушкиным. Может быть, г. Масальский и подражал им; но тем не менее все их осталось при них, а в сочинениях г. Масальского ничего не осталось. Что ж толку подражать? Кому нечего сказать своего, тому всего лучше молчать. Кто захочет послушать Пушкина, тот обратится к нему, а не к его подражателям. Как бы ни мал был чей-нибудь талант, но он стоит внимания, если не подражает, а говорит свое. И вот почему могло иметь большой успех такое произведение, как, например, «Юрий Милославский». В нем есть оригинальность; оно имело подражателей, но само никому не подражало. Впоследствии автор этого романа, г. Загоскин, стал подражать своему первому произведению, – и что же вышло? – все последующие романы г. Загоскина оказались ниже посредственности и не имели успеха. Вот каково подражать кому-нибудь, даже самому себе, – и чему-нибудь, даже собственному своему сочинению… Г-н Масальский подражал не Карамзину, не Батюшкову, не Жуковскому, не Пушкину, а некоторым из русских романистов, явившихся в тридцатых годах настоящего столетия; но они ничего не дали его подражательным сочинениям – даже способности быть забавно неудачными, и потому эти сочинения скучно и усыпительно неудачны. Сочинитель берется изображать то эпоху Петра Великого, то регентства Бирона, то наше время, хочет быть высоким, патетическим, юмористическим, забавным, хочет трогать и смешить, – и только усыпляет…

Скажут: это ли разбор писателя, написавшего пять томов? Наговорить о старых и молодых поколениях, о Карамзине, о Гоголе – разве это значит критиковать сочинения, заглавие которых выставлено в начале статьи? Отвечаем на это: русская литература и русская публика уже выросли и возмужали настолько, чтоб рецензент нашего времени мог уволить себя и своих читателей от серьезных доказательств, что скучная книга скучна, а бездарность бездарна. Лучше по поводу подобных сочинений поговорить о чем-нибудь таком, о чем стоит говорить. Удивительно ли, что в наше время, о чем бы ни стал писать рецензент, непременно начнет бранить или хвалить «Мертвые души»? Есть произведения, которые наполняют шумом своего появления целую эпоху, оставляя после себя глубокий и долгий след… И есть произведения, о которых нечего сказать даже и тогда, как заговорят о них, – которых нельзя ни бранить, ни хвалить… Мир вам, бедные дети беспокойной охоты к сочинительству, почивайте спокойно!..

Примечания

Сочинения Константина Масальского… (с. 535–542). Впервые – «Отечественные записки», 1845, т. XXXIX, № 4, отд. VI «Библиографическая хроника», с. 23–29 (ц. р. 31 марта; вып. в свет 2 апреля). Без подписи, Вошло в КСсБ, ч. X, с. 47–59.

О К.П. Масальском, авторе посредственных романов и повестей преимущественно на исторические темы («Стрельцы», 1832, «Регентство Бирона», 1834, и др.), Белинский неизменно отзывался пренебрежительно. Так, в 1840 г. (в заметке «Журналистика» из «Литературной газеты» от 29 мая) говорилось: «Г-н Масальский написал, лет десять назад, посредственный роман «Стрельцы», который тогда же и был забыт, а после того мы не помним, что он еще писал» (наст. изд., т. 3, с. 421). Год спустя, по поводу повести «Осада Углича», Белинский снова замечал: «В повести русского духа слыхом не слыхать, видом не видать; изображенные в ней нравы похожи на пародию на нынешние нравы, изображаемые плохими романистами» (наст. изд., т. 4, с. 87). Рецензия направлена против беспринципной и устарелой по своим критериям критики, в первую очередь – «Северной пчелы» Булгарина и Греча. Критика этого рода пыталась в глазах неискушенного читателя поднять посредственных беллетристов 1830–1840-х гг. за счет писателей нового направления, и прежде всего Гоголя. Ср. также хвалебный отзыв о Масальском в «Библиотеке для чтения» (1845, т. LXX, отд. VI, с. 8–9). Масальский с 1842 г. был редактором журнала «Сын отечества», выступал как критик против Гоголя и «Мертвых душ».

Сноски

1

стать смешным (фр.). – Ред.

2

отцов сенаторов (лат.). – Ред.

Комментарии

1

Строка из стихотворения Н. М. Карамзина «Опытная Соломонова мудрость».

2

Апостаты – см. примеч. 9 к статье о «Тарантасе» Соллогуба.

3

С нападками на Гоголя выступали в 1840-х гг. неизменно из «толстых журналов» – «Библиотека для чтения» О. И, Сенковского, «Русский вестник» (Н. Полевой), «Сын отечества», который редактировал К. Масальский; см., например, его рецензию на «Мертвые души» («Сын отечества», 1842, № 6).

4

Выпад по адресу Н. И. Греча и Ф. В. Булгарина. Ср. в «Журнальной всякой всячине» («Северная пчела», 1845, № 55, 10 марта): «Не дерзнем преобразовать правописание, утвержденное Карамзиным и его достойными сподвижниками, да и не видим в этом никакой нужды».

5

Ср. высказывания Н. И. Греча в «Чтениях о русском языке» (1840).

6

«Россияда» — поэма, а «Кадм и Гармония» — роман М. М. Хераскова.

7

Цитата из «Журнальной всякой всячины» Ф. В. Булгарина («Северная пчела», 1845, № 55).

8

Цитата оттуда же.

9

Из стихотворения Масальского «По случаю». Последняя строка читается у Масальского:

По случаю умно.