Гадкие реплики начинающим авторам - Константин Андреевич Чиганов Страница 3

Но я не о приключениях влюбленного в актрису и бедного, словно гасконская мышь, молодого барона. Я о толщине. Книги. Потому что едва ли не четверть ее составляют описания обстановки и героев. И не надо пугаться — описания эти настолько хороши, так сочны и ярки, так прекрасно преподносят характеры действующих лиц, что читать их истинное удовольствие, если не рвать нервы и не глотать страницы «о, когда ж начнут всех резать»? Вот фатоватый провинциальный актер на ролях любовников: «он завивал черные кудри холеной рукой, на пальце которой сверкал бриллиант, слишком большой для настоящего. Для авантажности он слегка румянился даже вне сцены», — и уже многое о герое понятно, и поступки его, и мысли нам не удивительны, когда они последуют. А вот другой господин: «нос на его бледном лице пламенел, как воткнутая в сыр шпанская вишня» — надо еще расписывать о близкой дружбе героя с бутылкой?

Юные падаваны-литераторы!

Классики иногда пренебрегали описаниями третьестепенных персонажей, верно. «Ворвались стражники» — и образованный читатель дорисует в голове остальное с поправкой на эпоху. Динамика тексту важна, конечно.

Но уж главные герои и их ближайшие друзья! Как, симаймасита[1], мы должны себе представлять вашего героя-полуэльфа или его прекрасную возлюбленную, если не то что одежды и манеры двигаться, мы даже не знаем, есть ли у них глаза и волосы! Они слепые и лысые? Нет? Тогда какие?!

Вот мсье Лукьяненко (которого я не больно жалую) и Перумов написали когда-то книгу «Не время для драконов». Читали? Понравилось? И чудесно, что понравилось. Как выглядит главный герой? Ну, хоть что-то вспомнили?

А. Ага. Упс.

С одной из важных героинь вообще смешно: ЕДИНСТВЕННАЯ по сути ее примета — серьги в виде маленьких золотых черепов с глазами-бриллиантами. Деталь хороша. Но…

Это все!

Больше НИЧЕГО мы не узнаем: ни лица, ни костюма, ни волос — а у женщин это особенно важно. Дева с макияжем из бирюзовой пыльцы фей и распущенными золотыми локонами до пояса или налысо бритая девица со шрамом — по-вашему, будут вести себя одинаково? Говорить, ходить, улыбаться?

Увы, читатель останется слеп вашими стараниями. И в лучшем случае проглотит вашего картонного «перса», забыв его через минуту. Но даже ваше любимое «мочилово» без описаний выглядит рассказом душевного импотента.

Простите, а зачем вы вообще о персонаже писали? Оживляли его, заставляли что-то говорить, куда-то идти?

А ведь описание может не только характер раскрывать — о роли героя в книге, об отношении к нему других персонажей (грязный, рябой, в дырявых обносках, да среди шикарных придворных — как на него они поглядят?), в конце концов о том, хороший он или не очень, если уж совсем упрощать. Только не надо впадать в гордыню физиогномиста и писать что-то вроде «его кривой нос выдавал коварство характера». Кривой нос может портить внешность, но никакого коварства никогда не придавал и не выдавал. Это чушь. А вот «бегающие глаза, сгорбленная спина, шаркающий шаг, неправильное испуганное лицо с кривым носом» кое-что о герое может сказать. Кое-что, что потом автор подтвердит или опровергнет его, героя, словами и деяниями.

Опять же, «самая очаровательная женщина, которую я знал, отравила своего мужа и троих детей», говорил Шерлок Холмс, а уж он был знаток человеков. Не торопитесь делать из красавицы святую, а из урода злодея. Или наоборот — тоже не торопитесь.

Вот Стивен Кинг — тот знает. Что там человечки, откройте «Кристину» на сцене убийства безумным одушевленным седаном подонка Бадди Реппертона:

«…и там была Кристина.

Она стояла в сорока ярдах от него, слегка накренившись на склоне дороги. Передние фары сияли, как глаза, а выхлопные газы стелились по земле, как пар, выдыхаемый каким-то большим зверем.

…Двигатель Кристины взревел еще раз, и она, покачиваясь, двинулась на Бадди. Ее покореженный капот открывался и закрывался, как пасть зверя».

Как вам всего лишь описание полуразбитой машины? И это, замечу, не самое сильное в книге, там и других достоинств хватает. Но ладно, оставим живые машины романам ужасов. Если я хоть немного смог убедить вас, господа и госпожи многописцы, то просто чудесно, я страшно, страшно рад (автор неуклюже танцует джигу-дрыгу, скалятся порыжелые продранные ботинки, развеваются фалды засаленного черного фрака без манишки и бесстыдно сверкает голый зад через дыры клетчатых брюк). ОПИСАНИЯ ваших героев и того, что их окружает очень, очень нужны читателю. Хоть не настолько, конечно, чтоб расталкивать их локтями действия и вообще динамику.

Но это уже совсем другая история.

Прыткие книжки, или «Рубай его, хлопцы-молодцы!»

О юные авторы-падаваны, сказать вам хочу я, люблю динамичные тексты тоже я. Чтоб все летело, прыгало, бахало, даже бабахало и неслось сломя голову. В жанре остросюжетном, а фантастика практически всегда такова, без нее, проклятой динамичности, ну никак не обойтись.

Беда в том, что динамика — она как… нет, не как лук, скорее как уксус при мариновании мяса. Недолил — плохо, жестко, невкусно-нечитабельно-скучно. Перебрал — и вот уже отлетает хоть какое-то жизнеподобие характеров, до описаний и дела нет, и картонные человечки рубят друг друга в целлюлозную лапшу.

Как соблюсти меру — вопрос к вашему чувству прекрасного и сочувствию к читателю. Перечитывая готовую стряпню, подумайте о нем, бедном.

Вроде бы динамичный текст должен включать в себя побольше действий, глаголов. Все куда-то движется и во что-то превращается, да?

Попробуем… (все тексты моего пера, я счел неудобным и обидным цитировать тут коллег)

«На опушке синели маргаритки. Лес высился, гордясь зелеными ветвями. Мельник чувствовал свежесть утра. О, как же высоко боги поместили эти белые клубки ваты, называемые облаками…»

Вроде бы глаголов достаточно, но вот динамичности, энергии в тексте что-то не очень…

«Ночной убийца!

Атака сияющего клинка — сверху вниз, смертоносная.

Парирование. Лязг лезвий. Искры в ночном мраке.

Убийца — опытен, хитер, не новичок. Сейчас, через мгновение…

«Крыло орла», неотвратимый, страшный прием.

Мимо! Удар в пустоту…

Невозможно! Немыслимо!

Он что, демон, этот странник в сером плаще?!»

Глаголов нет вообще — однако же этот отрывок, согласитесь, побойчее первого. Правда, хватит такого стиля разве на скоротечную схватку, иначе получится какие-то «ропот, нежное дыханье, трели соловья». Фет, конечно, был стоящий поэт, но совсем без глаголов