Станислав Мелешин - Южный Урал № 13—14 Страница 31

Побои, усталость, постоянный голод приводят подростков в конце концов к побегу с предприятий, иногда — к преступлениям. «А в конторе деньги есть, даже знаю, как пролезть. Я дворнику поднесу и все деньги унесу».

Женщина на предприятии все время ощущает свое экономическое неравенство, полную зависимость от произвола, нередко она насильственно становится «забавой» для «старого барина», т. е. заводчика или его управляющего.

В песне работниц Миасских золотых рудников «Ложки» рассказывается о судьбе «незаконного» ребенка. С большой силой, выразительностью и глубокой искренностью песня передает материнскую скорбь и тревогу за судьбу «найденыша», который в условиях капиталистической действительности не сможет найти себе места в жизни, обречен на нищету, скитания, преступность и тюрьму. «Подрастешь ты большой да несчастный, что пойдешь ты искать да свою долю, что наплачешься, бедный, вволю, уж ты станешь разбойником да вором, что головушку сложишь в неволе».

Подчеркнута в песнях тема пьянства. Оно объясняется горем, тяжелой работой, материальными недостатками и беспросветностью, безысходностью положения рабочих, его извечной кабалой у хозяина: «Никуда нам нет пути, ни уехать, ни уйти»; «тяжело на свете жить, зато можно ведь, ребята, в вине горе утопить. Эх-ма, в утешенье нам дано монопольское вино!»; «недельку трудился, работал, в субботу расчет получил, в воскресенье в кабак завалился и все до гроша прокутил!»; «придет праздник-воскресенье, уж шахтер до свету пьян; в кабачок бежит детина, ровно маковка цветет, с кабака ползет детина — как лукошечко гола, … в чем мамаша родила»; «горе, горе, где живешь? В кабаке за бочкой»; «последний он пятак к шинкарке несет в кабак»; «выпьем с горя на остатки»; «заработают какие-то гроши и несут в кабак четвертаки»; «от работушки проклятой в кабаках валяемся пьяны, как собаки в конурах… Шахтер горе водкой заливает, все равно нам помирать»; «из шахты когда вылезешь, … в кабак тогда ползешь»; «сменушку проработаю и потом домой вернусь и, чтоб сердце не болело, вина с горюшка напьюсь».

Песни конца XIX и начала XX веков резко сопоставляют жизнь заводчиков Турчаниновых и Демидовых с судьбой тех, кто «на приисках пески моют дни и ночи, щи хлебают с пуховым мясом, запивают кислым квасом, заработают какие-то гроши и несут в кабак четвертаки». Автор песни приходит к выводу, что все дело в тех порядках, которые «для одних хозяев сладки, а для нас — беда», но о которых пока еще «сказывать нам будто не с руки».

В двух песнях Сысертского завода «О цапле» и «На трофимовском угаре» рабочие уже призываются к борьбе с капиталистическим строем, который безжалостно «молодых глохтит ребят». Песни указывают, что силы рабочих, нередко растрачиваемые «ни за что и ни про что», можно направить на борьбу с заводчиками.

Песни начала XX века содержат в себе указания на ту революционно-пропагандистскую работу, которую вели на Урале социал-демократы в годы перед первой революцией. Песни подчеркивают, что рабочие начинают не только выдвигать экономические требования, но борются и переходят к протесту против бесправия и политического гнета, к призывам к борьбе против самодержавия и капитализма.

В песнях 1903—1905 годов появляется, новый образ — молодого агитатора, борца за освобождение рабочих. В песне отмечается его бедность и смелость, его антирелигиозные настроения, тесная связь с рабочими массами, твердая вера в обреченность капиталистического строя, смелые призывы к борьбе за власть рабочих и крестьян: «Павлухе (т. е. Демидову) не век управлять, мы сами добьемся управы и не станем на бар работать».

Агитатор воспитывает в рабочих массах чувство товарищеской солидарности, взаимопомощи, призывает рабочих к поддержке заключенных политических и ссыльных: «наши товарищи вдали за решеткой сидят, нету им помощи, они ведь не в сборище»…

Песня рассказывает также о судьбе большевика-агитатора, сосланного царскими палачами за Байкал, и призывает рабочих продолжать его дело.

Песни 1903—1905 годов подчеркивают действенную силу агитации, указывают, что рабочие верно определили свой путь и твердо идут по нему, невзирая на репрессии: «не течет в гору река, не пойду назад и я»; «прокламацию нашли, ее вечером читали, утром все забастовали».

Песни нацеливают рабочие массы Урала на вооруженное восстание, на свержение самодержавия:

Жизнь настала хуже собачьей,Нужно восстать всем дружней…Звери вы, звери, начальство вы лютое.      Довольно терзать вам народ,      Дело заводите очень вы смутное.      Скоро восстанет завод.Долой насилье и тирана,Долой и голод и нужду,На бой мы выступили раноИ в первом мы идем ряду.      Свободу мы себе добудем,      Тирана злого победим,      Рабами больше уж не будем      И счастье Родине дадим.…Дуй славнее в горны,Нагревай железоДо самого бела.Чтобы крепкий молот,Наш тяжелый молотВ царские воротаБил без промаха!

Песни 1905 года выдвигают еще один мотив — чистоты рабочих рядов, бдительности, так как в среду революционно-настроенных рабочих нередко проникали шпионы и провокаторы:

Наш народ всегда доверчив,Это многих губит нас.

Расстрел рабочих в Златоусте в марте 1903 года вызвал горячее возмущение, протест уральских рабочих:

Губернатор Богданович,Николашкина вся власть,Напились вы нашей крови,Скоро ждите смертный час!Неужель на белом светеДля того лишь мы живем:Тюрьмы, каторги да цепиИли голодом мы мрем.Правды нет! Но она будет!Мы с огнем ее найдем,Силы нет терпеть нам боле,Кровопийцей бить пойдем…

Песня заканчивается энергичным призывом к борьбе, выражает твердое стремление рабочих окончательно разбить ненавистный строй.

Скоро гром над вами грянет,Задрожите в теремах!Пролетарская свободаРазнесет вас в пух и прах!

«Уральское кровавое воскресенье» — 10 июля 1905 года, день чудовищного по жестокости расстрела рабочей демонстрации на Мотовилихинском заводе, — нашло горячий отклик в рабочих песнях и частушках.

Одна из песен подробно рассказывает о событиях 10 июля 1905 года.

Сошлись говорить мы о праве своем,Орда казаков налетела,Послышался залпа ружейного гром,И в воздухе плеть засвистела.Хунхузы царя не жалеют плетей…Нет ружей у нас под рукою, —Избили нещадно нас, жен и детей,Кровь наша лилася рекою…

В песне передается не только возмущение и гнев рабочих бесчинством «романовской шайки», но содержатся открытые призывы к вооруженному восстанию, к борьбе за свержение самодержавия.

А ружей у нас, братцы, нет под рукой, —Покончили б с дикой ордою.Но близок уж час, и мы отомстим,Оружье себе мы достанем!Погибнет злодей, все опричники с ним,Свободны, счастливы мы станем!

Поражение первой русской революции не сломило уверенности уральских рабочих в правоте их дела, не отвлекло их от участия в революционном движении — наоборот, песни послереволюционного периода подчеркивают упорное стремление рабочих бороться и победить, отомстить за погибших товарищей, которые «нераздельною братской семьей спят в недрах земли, кто с пробитой насквозь головой, кто с свинцовою пулей в груди», довести борьбу до победы. В песнях звучит глубокая вера в силу партии, руководящей борьбой рабочих, мобилизующей силы пролетариата после разгрома первой революции.

Вы не радуйтесь, жандармы,Что посадили нас сюда. —На Руси народу много,Пойдет дело и без нас!Уж скоро время то настанет,Уж скоро, скоро час пойдет, —Царей, помещиков не будет,Свободным будет наш народ!

Таким образом, дооктябрьские рабочие песни Урала реалистически отразили богатый жизненный материал, правдиво показали постепенный рост революционного сознания рабочих, переход от стихийных, неорганизованных, бесперспективных волнений крепостных бергалов к началу активной, организованной политической борьбы уральского пролетариата за власть. Эти песни показали прочную связь передовых рабочих Урала с подпольной работой Коммунистической партии, ее ведущую и направляющую роль в борьбе пролетариата Урала за свое освобождение.

РАССКАЗЫ О СОБЫТИЯХ 1905 ГОДА НА УРАЛЕ

Записаны В. П. БИРЮКОВЫМ

Как ленинскую «Искру» пересылали