Р. В. Иванов-Разумник - М. Е. Салтыков-Щедрин. Жизнь и творчество Страница 38

Совершенно такою же деятельность эта была и в Твери, куда Салтыков был к величайшей своей радости переведен 3 апреля 1860 г., вступив в исправление должности лишь 25 июня того же года. Здесь он вел ту же самую работу, что и за два года рязанского вицегубернаторства. Для исследователей литературной деятельности Салтыкова эпохи его службы в Твери особенный интерес представляет изучение редактировавшихся им «Тверских Губернских Ведомостей», о которых, впрочем, можно лишь повторить то, что было сказано выше о «Рязанских Губернских Ведомостях». Несомненно, что несколько анонимных статей и в этом официальном губернском органе были написаны Салтыковым; но мы сейчас увидим, что именно в это время, в 1861 году, Салтыков развил довольно кипучую публицистическую деятельность на столбцах не провинциальной, а московской прессы.

Изучение подписанных Салтыковым, как редактором, номеров «Тверских Губернских Ведомостей» 1860–1862 гг. представляет интерес в другом, биографическом отношении: смена подписанных и неподписанных Салтыковым номеров этой газеты позволяет установить частые отпуски Салтыкова — по всей вероятности, и в Москву, и в имение своей матери, где прошло детство Салтыкова. Первый номер губернских ведомостей Салтыков подписал 2 июля 1860 г. (№ 27), и затем до конца года им были подписаны No№ 27–36, 40–42,46 — 49, 51–53. В следующем году Салтыковым были подписаны No№ 1, 8 — 16, 18–21. После этого последнего номера, подписанного 27 мая 1861 года, Салтыков до конца своего пребывания в Твери не принимал никакого участия в редактировании этого официального листка. Интересно отметить, что именно с апреля 1861 года началось печатание ряда его публицистических статей в московских газетах.

Приведенные выше данные показывают, что Салтыков был в отлучке из Твери между 3 сентября и 1 октября, 15 октября и 12 ноября, 3 декабря и 17 декабря 1860 года и между 7 января и 25 февраля, 22 апреля и 6 мая 1861 года. Начиная с мая месяца Салтыков, повидимому, все более и более отходит от административных дел; в связи с публицистической деятельностью этого года у него зарождаются совсем иные, не служебные планы: выйти в отставку и самому стать издателем и редактором журнала, который он собирался издавать в Москве вместе с Унковским и Головачевым, вождями «тверских либералов». Об этом журнале речь впереди; здесь нам достаточно указать на тот факт, что тверской вицегубернатор Салтыков шел рука об руку с представителями тверской оппозиции, что несомненно предрешало вопрос об окончании административной карьеры Салтыкова [115]. Как мы уже знаем, он «по болезни» вышел в отставку 9 февраля 1862 года — как раз в то самое время, когда разыгрался знаменитый эпизод с арестом и преданием суду главных руководителей тверских либералов.

Так закончилась служебная деятельность Салтыкова на посту вице-губернатора; нам остается познакомиться с его публицистической деятельностью 1861 года, чтобы заключить этим рассказ о провинциальной службе Салтыкова и его основных общественных взглядах этого времени, очень ярко отразившихся и в его литературных произведениях этих годов.

Когда Салтыков был еще в Петербурге чиновником особых поручений при министерстве внутренних дел, он написал в 1857 году замечательную записку «Об устройстве градских и земских полиций», подробно изученную К. Арсеньевым и изложенную в его «Материалах». В записке этой Салтыков восставал против административной централизации, сравнивая бюрократическую централизацию с иезуитским орденом. «И там, и тут, — писал тогда Салтыков, — царствует общее недоверие и пастырей к пастве, и пастырей между собою. И там, и тут всё до такой степени искусственно, что не знаешь, чему более удивляться: терпению ли людей, которые придумали призрачную машину, не имеющую никаких корней в природе человеческой, или долговечности этой машины, которая, несмотря на всю свою противоестественность, продолжает и до днесь существовать и пользоваться правами гражданственности». Представители бюрократии, отдельные агенты правительства, сплошь и рядом являются врагами правительства, ежечасно подрывая доверие к нему народа. В высшей степени интересно, что в виде примера Салтыков приводит положение следственной части, отличительной чертой которой считает необузданный произвол следователя. Салтыков вспоминал при этом свои собственные недавние подвиги, как следователя по делу о расколе. Общий вывод записки — признание бюрократизма основным злом русской государственной жизни.

Эта характернейшая и крайне смелая по тому времени записка не помешала Салтыкову получить место рязанского вице-губернатора; но мы уже знаем, что такое значительное место в бюрократическом механизме Салтыков занял в ту эпоху общественного и государственного развития России, когда жизнью было выдвинуто парадоксальное противопоставление либеральной бюрократии и крепостнического земства. Неудивительно поэтому, что не отказавшись ни в чем основном от своих взглядов, изложенных в записке 1857 года, Салтыков стал несколько иначе характеризовать роль бюрократии в ее деле осуществления крестьянской реформы шестидесятых годов. С особенной ясностью эти взгляды Салтыкова проявились и в его художественных произведениях той эпохи, в которых сказывается прежнее беспощадно ироническое отношение к бюрократии, и в его публицистических статьях 1861 года, в которых Салтыкову пришлось бороться с представителями крепостнической земщины. Эта борьба на два фронта определяет собою и служебную и литературую деятельность Салтыкова 1858–1862 годов.

О художественной деятельности Салтыкова этих годов речь будет в следующей главе; здесь же остановимся на его газетных полемических статьях 1861 года. Таких статей нам известно всего шесть:

1. Об ответственности мировых посредников.

«Московские Ведомости» 1861 г., № 91 (от 27 апреля).

2. К крестьянскому делу.

«Московские Ведомости» 1861 г., № 94 (от 30 апреля).

3. Несколько слов об истинном значении недоразумений по крестьянскому делу.

«Московские Ведомости» 1861 г., № 128 (от 11 июня).

4. Ответ г. Ржевскому.

«Современная Летопись» 1861 г., № 26 (июнь).

5. Где истинные интересы дворянства?

«Современная Летопись» 1861 г., № 42 (октябрь).

6. (Второй ответ Ржевскому).

Остался ненапечатанным в рукописях Салтыкова.

Мы вкратце познакомимся со всеми этими статьями Салтыкова, которые помогут нам окончательно установить основные его общественные взгляды эпохи последнего года службы его тверским вице-губернатором.

Первым поводом к написанию Салтыковым этих статей послужила напечатанная в журнале «Наше Время» (1861 г., № 11) статья некоего В. П. Ржевского под заглавием «Несколько слов о дворянстве». Ржевский был в то время одним из типичных идеологов дворянской партии; орловский помещик и видный чиновник, он довольно деятельно пописывал статейки — сперва в «либеральных» органах, а потом и в реакционноконсервативных, отстаивая интересы дворянского класса, возмущаясь диктаторским способом проведения крестьянской реформы бюрократией и являясь рьяным сторонником дворянского самоуправления. В указанной своей статье Ржевский проводил мысль о необходимости привилегированного положения русского дворянства и после крестьянской реформы; доказывал он это тем, что образование составляет привилегию именно дворянского класса. Подчеркивая государственные «заслуги дворянства», Ржевский указывал, что почти все деятели литературы и культуры «принадлежат к тому классу, который мы называем дворянским, а все прочие классы, вместе взятые, не могут доставить и десЯ-той доли подобного блестящего списка». Ожидая многого для дворянпомещиков от принципа независимости мировых посредников, только что приступавших тогда к своей работе по реализации Положения 19 февраля, Ржевский особенно подчеркивал, что провинциальная бюрократия не имеет права вмешиваться в эти действия мировых посредников.

Эта статья и послужила поводом к ответу Салтыкова, напечатавшему в «Московских Ведомостях» от 27 апреля 1861 г. (№ 91) под заглавием «Об ответственности мировых посредников». В статье этой Салтыков иронически относится к положению Ржевского, что умственная образованность, как привилегия высших слоев общества, должна служить причиной преобладания их над прочими силами народа; впрочем, на эту тему Салтыков подробнее ответил в другой своей статье «Ответ г. Ржевскому», о которой ниже. Основой же темой этой первой статьи Салтыкова явился вопрос о независимости мировых посредников и об ответственности их; Салтыков и указывал именно, что независимость эта не освобождает от ответственности. Как мы уже знаем, Салтыков с опасением относился к принципу назначения мировых посредников губернаторами и думал, что протекция разных высоких лиц может отрицательно отразиться на подборе кадра мировых посредников. Салтыков опасался, что на должность эту попадут малоподготовленные или даже недостойные лица вследствие протекции высоких особ, с которой придется иметь дело губернаторам. «Не дремлет Матрена Ивановна, не дремлет статский советник Стрекоза — и та, и другой неустанно строчат рекомендательные письма». В этой иронической фразе Салтыков несомненно метит в Мину Ивановну, всесильную тогда содержанку министра Адлерберга, которая за взятки и приношения раздавала чины, аренды и должности; говоря о пьесе Салтыкова «Тени», написанной в это же время, мы еще встретимся с той же Миной Ивановной под именем Клары Федоровны.