Семен Машинский - Художественный мир Гоголя Страница 64

В следующем номере «Молва» опубликовала большую статью о «Ревизоре», озаглавленную «Театральная хроника», в которой он назван «всероссийской пьесой». Автор статьи, скрывшийся под инициалами А. Б. В., решительно возражал против попыток некоторой части критики рассматривать комедию Гоголя как смешную буффонаду: «Ошибаются те, которые думают, то эта комедия смешна и только. Да, она смешна, так сказать, снаружи, но внутри – это горе-гореваньице, лыком подпоясано, мочалами испутано».[168]

В исключительном интересе Гоголя к отрицательным образам реакционная критика усматривала преднамеренную клевету на современное общество. Белинский же объяснял этот интерес стремлением Гоголя изображать тогдашнюю жизнь такой, какая она есть, «во всей ее полноте и истине». Смысл утверждения Белинского был совершенно ясен: писатель, если он только верен действительности, неизбежно создает произведения, проникнутые пафосом отрицания этой действительности. Здесь нет никакой клеветы на нее. Правда искусства вступала в естественное противоречие с ложью жизни. И в этом Белинский видел великое предназначение искусства, как силы, воздействующей на действительность. Именно поэтому он оценил «Ревизора» как «превосходнейший образец художественной комедии».

Белинский первым в русской критике понял громадный революционный смысл творчества Гоголя, и он широко использовал это творчество в целях политической борьбы с ненавистной ему крепостнической действительностью.

Белинский неутомимо пропагандировал «Ревизора». Самые разнообразные вопросы русской действительности, эстетики, театра и литературы он рассматривал в связи с комедией Гоголя. Несколько заметок-отзывов, написанных в 1836–1838 годах, были подступами к глубокому анализу «Ревизора», данному в большой статье о «Горе от ума» (1839).

Статья эта вызвала благодарный отзыв Гоголя. Узнав об этом, критик радостно сообщал Боткину: «Гоголь доволен моей статьей о «Ревизоре» – говорит, многое подмечено верно. Это меня обрадовало» (XI, 496).

Самую сильную сторону драматургии Гоголя Белинский видел в том, то ее героями являются «люди, а не марионетки, характеры, выхваченные из тайника русской жизни». Пьесы Гоголя подкрепляли выводы Белинского о том, что решающим условием драматургического искусства является его близость к жизни, к современности. Оно может развиваться, говорит он, только на почве родного быта, служа зеркалом действительности своего народа.

Как уже отмечалось, «Ревизор» имеет сложную творческую историю. Сценический текст комедии не удовлетворил Гоголя. Он внес в него ряд дополнений, поправок. Но на этом работа Гоголя над поставленной и уже напечатанной комедией не закончилась. Будучи за границей, он многократно возвращался к своей пьесе, неутомимо продолжая ее совершенствовать. Результаты этой работы отразились во втором издании комедии (1841 г.). Но и на этом Гоголь не успокоился. Работа над «Ревизором» продолжалась, и, наконец, в следующем, 1842 году в IV томе Сочинений Н. Гоголя была опубликована окончательная редакция пьесы.

Эта последняя редакция комедии отличалась от предшествующих более тщательной психологической разработкой характеров (особенно Хлестакова и городничего), глубиной сатирического пафоса и реалистического изображения действительности. Одним словом, вся пьеса подверглась коренной переработке. Направление этой переработки сформулировано самим Гоголем в письме к Шевыреву от 23 февраля 1843 года: «плотное создание, сущное, твердое, освобожденное от излишеств и неумеренности, вполне ясное и совершенное в высокой трезвости духа» (XII, 143). Вот чего он добивался. Стремление к «плотной» и «твердой» структуре пьесы, свободной от излишеств, побудило автора исключить из нее ряд необязательных эпизодов и персонажей. В окончательном тексте 1842 года появляется знаменитое восклицание городничего: «Чему смеетесь? Над собой смеетесь!» В этом издании впервые предпослан комедии сатирический эпиграф: «На зеркало неча пенять, коли рожа крива», была изменена и дополнена «немая сцена», завершающая комедию.

Сам Гоголь видел в «Ревизоре» важную и принципиальную веху в своем творчестве. Этим объясняется большое количество редакций комедии и комментариев к ней. Писатель дал ответ и на ту «пеструю кучу толков», которую вызвал «Ревизор» после первого своего появления на сцене. В 1842 году он закончил и напечатал «Театральный разъезд после представления новой комедии», являвший собой горячую защиту писателем принципов «общественной комедии».

О значении, которое придавал Гоголь «Ревизору», свидетельствует также огромное внимание, с каким писатель относился к его постановке на сцене. В подготовке спектакля в Александрийском театре в 1836 году Гоголь принимал самое непосредственное участие. По его указаниям распределялись роли, готовились костюмы, декорации; он присутствовал на репетициях и давал советы, как строить мизансцены, как толковать ту или иную роль и т. д. Но Гоголь остался недоволен спектаклем. Необычайная художественная новизна гоголевской комедии, ее сложные характеры оказались не по силам большинству актеров. Они играли комедию в привычно водевильной манере, усердно комиковали, старались чисто внешними приемами вызвать смех в зрительном зале. И все же постановка «Ревизора» в Петербурге произвела колоссальное впечатление. Жизненная правдивость комедии, ее страшная обличительная сила доходила до зрителей даже вопреки посредственной игре многих актеров. Среди них, впрочем, должен быть выделен И. И. Сосницкий, прекрасно игравший роль городничего. Как уже отмечалось, Гоголь был особенно недоволен Дюром, исполнявшим роль Хлестакова. Писатель считал эту роль главной и труднейшей. В связи с готовящейся постановкой «Ревизора» в Москве Гоголь предупреждал Щепкина (письмо от 10 мая 1836 года): «Я не знаю, выберите ли вы для нее (роли Хлестакова. – С. М.) артиста. Боже сохрани, <если> ее будут играть с обыкновенными фарсами, как играют хвастунов и повес театральных!» (XI, 39).

Гоголь понимал, что успех драматургического произведения зависит во многом от актера, от того, как правильно и глубоко проникнет он в замысел автора. В 1841 году в журнале «Московитянин» и почти одновременно в приложениях ко второму изданию «Ревизора» Гоголь напечатал «Отрывок из письма, писанного автором вскоре после первого представления «Ревизора» к одному литератору» (имелся в виду Пушкин). Этот «Отрывок» представляет собой блестящий комментарий к «Ревизору». Гоголь здесь предостерегает артистов от соблазна играть посмешнее, обращает их внимание на необходимость раскрывать самую сущность образа, его характер. «Отрывок» особенно ценен замечательным анализом образа Хлестакова: «Дюр ни на волос не понял, что такое Хлестаков. Хлестаков сделался чем-то вроде Альнаскарова, чем-то вроде целой шеренги водевильных шалунов, которые пожаловали к нам повертеться из парижских театров. Он сделался просто обыкновенным вралем, – бледное лицо, в продолжение двух столетий являющееся в одном и том же костюме. Неужели в самом деле не видно из самой роли, что такое Хлестаков?.. Хлестаков вовсе не надувает; он не лгун по ремеслу; он сам позабывает, что лжет, и уже сам почти верит тому, что говорит. Он развернулся, он в духе: видит, что все идет хорошо, его слушают – по тому одному он говорит плавнее, развязнее, говорит от души, говорит совершенно откровенно и, говоря ложь, выказывает именно в ней себя таким, как есть… Хлестаков лжет вовсе не холодно или фанфаронски-театрально; он лжет с чувством, в глазах его выражается наслаждение, получаемое им от этого. Это вообще лучшая и самая поэтическая минута в его жизни – почти род вдохновения. И хоть бы что-нибудь из этого было выражено!..» (IV, 99-100).

Гоголь подчеркивает при этом очень важную мысль: актеры должны помнить, что герои, которых они воплощают, – самые обыкновенные люди, не исключение из своей среды, а заурядные ее представители. Он пишет: «У Хлестакова ничего не должно быть означено резко. Он принадлежит к тому кругу, который, по-видимому, ничем не отличается от прочих молодых людей. Он даже хорошо иногда держится, даже говорит иногда с весом, и только в случаях, где требуется или присутствие духа, или характер, выказывается его отчасти подленькая, ничтожная натура» (IV, 100).

«Отрывок из письма…» был не единственным авторским комментарием к «Ревизору». Интересные мысли содержатся в написанном в 1842 году «Предуведомлении для тех, которые пожелали бы сыграть как следует «Ревизора», не увидевшем, однако, света при жизни Гоголя («Предуведомление» было впервые напечатано Н. С. Тихонравовым в 1886 году). «Ревизор» продолжал занимать писателя и в последующие годы.

…Между тем «пестрая куча толков», вызванная появлением «Ревизора», произвела на Гоголя тягостное впечатление. Гоголь не сразу разобрался в том, что, собственно, произошло. Он в смущении пишет Щепкину: «Все против меня». Гоголь испугался громадной обобщающей силы комедии. И он пытается даже оправдываться: дескать, он имел в виду лишь единичные факты, частности, в то время как «частное принимается «за общее», «случай – за правило».