Зачарованный сад - Александра Леонидовна Баркова Страница 10

День Егория Вешнего (то есть Весеннего) для русского крестьянина — начало летнего сезона и, прежде всего, первый выгон скотины на пастбища. Но что необходимо сделать перед тем, как животные отправятся пастись на луга? Разумеется, защитить их от ведьм. И вот здесь нас ждет первое радикальное отличие народной культуры от современной.

Открытка художественная репродукционная с картины С. В. Иванова «Юрьев день». Начало XX века.

Свердловский областной краеведческий музей имени О. Е. Клера

Как мы представляем себе ведьму? Прежде всего, как некую женщину, как реального человека. Она живет где-то там в лесу, занимается своей магией, и к ней периодически ходят за какими-то зельями. Откуда мы это знаем? Из сказок. В реальности таких ведьм не существовало.

Для крестьянина «ведьма» — это персонификация беды. У коровы пропало молоко, кто в этом виноват? Ведьма! Это она украла наше молоко, и у ее коровы молока прибыло вдвое. Вот от этого прежде всего надо было защитить свою скотину. Ну и от болезней, которые тоже насылаются ведьмами, разумеется.

Если не очень холодно, то на этом месте стоит сделать лирическое отступление про современных девушек, которые именуют себя ведьмами, начитавшись книг викки. Название «викка», собственно, и происходит от слова со значением «колдун», она определяет себя как witchcraft — «ведовство» или «ведьмовство», в зависимости от перевода. То есть слово «ведьма» у русских викканок сменило значение на диаметрально противоположное по отношению к народному (ни одна крестьянка, если она не сошла с ума, сама себя ведьмой не назвала бы). Еще раз стоит подчеркнуть, что возникновение принципиально новых учений и переосмысление народных понятий — нормальный процесс развития культуры, осуждения заслуживает лишь то, что абсолютно новые явления пытаются выдавать за древность.

Но, конечно, объяснять это можно, только если нет холодного, пронизывающего весеннего ветра…

Цветение боярышника.

© Чурилина А., фото, 2025

Почему мы говорим о ведьмах у кустов боярышника? Потому, что защитой от ведьм были любые острые предметы, и в частности ветки колючих кустов. Боярышник — одно из главных растений на Юрьев день, его цветущие ветки с длинными острыми шипами русские крестьянки затыкали за балки хлева, чтобы никакая ведьма не испортила их скотину.

Ведунья. Николай Рерих, 1916 г.

Частная коллекция / Wikimedia Commons

А вот в Центральной Европе этот обычай был колоритнее.

Чтобы боярышник уберег скотину, надо, несомненно, поместить ветку на само животное. Эта идея хороша с магической точки зрения, но не очень реализуема: колючий венок может разозлить корову, и последствия будут хуже, чем от ведьмы. Но в мифологии часть равняется целому, и поэтому достаточно воткнуть боярышник… в навоз домашней скотины. О том, до какой степени крестьянин отождествлял корову и ее навоз, говорит тот факт, что древнее название коровы сохранилось в слове «говядина» и еще одном, созвучном, которое изначально означало именно коровий навоз.

Современный горожанин привык к чистоте, и даже слово «навоз» ему кажется неприличным. Но у крестьянского мира свои законы, и там навоз — ценнейшая вещь: это удобрение, это залог хорошего урожая. В нечерноземных областях России невеста, за которой в приданое давали два воза этого добра, считалась богатой. Для крестьянки навоз — это не просто «часть» ее коровы, это продукт не менее ценный, чем молоко. Поэтому магические действия с навозом считались равносильными ритуалу, проведенному над самим животным.

Лошадь в хлеву. Антон Мауве, середина XIX в.

The Rijksmuseum

Мы выходим из-под защиты боярышника и идем к другому колючему растению — шиповнику. Он в это время еще только покрывается листвой. Нам следовало бы дойти до терновника (колючей сливы), но он растет слишком далеко, а лишний крюк по широким, открытым всем ветрам аллеям нам будет действительно лишним. Хотя вдоль них все белым-бело от цветущих вишен, обещающих нам зверский холод. И, надо сказать, погода выполняет их обещание.

Чтобы согреться, хотя бы мысленно, поговорим о кострах.

В Центральной Европе празднование Юрьева дня подозрительно похоже на Бельтайн, и главным событием тоже будет огромный костер. В нем непременно будут жечь среди прочего ветки крыжовника, шиповника, терновника: все это должно уберечь людей и животных от нечисти.

Но в этих областях Европы у терновника и шиповника было и другое предназначение. Девушки вплетали их в косы перед тем, как отправиться на праздничное гулянье. Магия была вполне понятной: колючки должны были им помочь подцепить парня.

Нет, здесь слишком холодно и ветрено. Мы поспешим под защиту раскидистых туй, где продолжают цвести уже знакомые нам примулы. Как там у них дела? Да-да, сиренево-желтые потихоньку отцветают, зато появляются красные — те самые, которых нам не дождаться было на «Первоцветах».

На Егория цветы были исключительно благим символом. Их запекали в обрядовом хлебе, который скармливали скоту, чтобы он был здоровым. Цветами украшали подойники: доение в Юрьев день было ритуальным, оно должно было обеспечить хорошие надои в течение всего года.

Это отношение к цветам понятно: ведь примулы, «божьи ключики», — это и есть те ключи, которыми святой Юрий «отпирает» весну и траву.

И вот скотина заручилась божественной защитой и может идти пастись… А куда она, собственно, пойдет? «На луг» — скажут все. Но дело немного сложнее: в северных местностях скотину довольно часто пасли в лесу.

…Так что мы идем к дендрарию.

Я отпираю калитку, на которой написано, что это запретная зона. Мы проходим мимо кустов пионов, которые скоро будут фантастически красивы, а пока так невзрачны, что даже табличек с указанием сорта рядом с ними нет. А впереди перед нами густой массив дендрария уже приветливо покрыт молодой листвой.

Мы останавливаемся под моей любимой рябинкой: пусть группа полюбуется главным зданием МГУ.

В русской культуре есть два прямо противоположных образа: это леший и… нет, не водяной, не угадали. И не домовой. Не пытайтесь перебирать мифологических персонажей, все будет мимо.

Это… лес. Да, лес — это совершенно самостоятельная сила в русской мифологии, которая противоположна лешему.

Лес — это мир смерти. Но надо понимать, насколько понятие смерти различается в народной и городской культуре. Для горожанина смерть — событие редкое, и оно