Елена Грицак - Вена Страница 22

В то время как консервативная Вена была зачарована барокко, вполне отвечавшего вкусам Франца-Иосифа и его окружения, художники Сецессиона строили дома по необычной технологии, применяли, казалось, неподходящие для архитектуры материалы: эмалированный металл, цветную керамику, покрытые бронзой декоративные детали, каменную плитку, крепившуюся к стенам алюминиевыми гвоздями. Благодаря им в городе появились первые железобетонные сооружения, где не оставалось места не только мрамору, классическим колоннам, барочным завиткам, но и вообще плоским поверхностям. Возмущение академистов не мешало публике сначала удивляться, а затем восхищаться новинками, отчего молодые мастера не знали недостатка в заказах.

Стоит признать, что члены Сецессиона вершили революцию лишь в отделке, тогда как в пространственном отношении их архитектура не представляла собой ничего нового. Тем не менее представителям этого стиля Вена обязана появлением особого типа жилых зданий, простых в исполнении, красивых на вид и удобных в использовании. Именно таким посчитался дом на Куппельвайсергассе, построенный в 1919 году Адольфом Лоосом. Возведенный им же Торговый дом на площади Святого Михаила, наоборот, вызвал настоящую бурю негодования. Зодчего, чья главная постройка пришлась на время, когда развитие Сецессиона практически завершилось, обвинили в том, что «нелепое здание нарушает исторический образ площади», кстати, украшенной такими шедеврами, как романо-готический храм и готико-барочный Хофбург. Однако скромное творение Лооса, расположенное напротив знатных соседей, не соединялось с ними, гармонично вписываясь в существующий ансамбль. Простой, лишенный выступов, украшенный изящными колоннами из светло-зеленого порфира Торговый дом нисколько не противоречил барочной пышности ворот и даже послужил дополнением к жилому зданию с классическим фасадом.

Жилой дом на Куппельвайсергассе

Наибольшую известность среди коллег получил архитектор Отто Вагнер. Одной из первых его работ стала психиатрическая лечебница в Штейнгофе – целый городок для душевнобольных. Сюда, в отличие от других больниц подобного рода, принимали всех, независимо от пола, места проживания или состояния кошелька.

Торговый дом Адольфа Лооса на площади Святого Михаила

Для широких слоев населения предназначались и Сберегательные кассы с фасадом, которые Вагнер облицевал травертином, как некогда сделал создатель Колизея. По всей столице были разбросаны спроектированные им и ставшие сенсацией павильоны трамвайных станций. Ему же принадлежит заслуга в оформлении нескольких мостов через ручей Вин.

На рубеже веков население Вены достигло 2 млн человек; значительную часть жителей составляли рабочие, обитавшие за «зеленым поясом», то есть там, где раньше жили только аристократы. Проект устройства второго бульварного кольца, широкой дугой соединившего бы все предместья Вены, кроме того, предусматривал их разделение. Находясь в опасной близости, богатые и бедные районы отделялись друг от друга уже не рощицами, а полновесной оградой, какой стала в своем втором значении линия городской железной дороги – предшественница трамвайного пути.

Сберегательные кассы Отто Вагнера

Павильоны трамвайных остановок, по сходству с которыми построена станция метро «Карлсплац», поначалу вызвали сенсацию

Рельсы были подняты на высокие каменные пилоны, которые соединялись широкими арками, по виду напоминая виадук. Реализовать столь грандиозный план властей заставила революция 1848 года: в случае необходимости опоры могли бы защитить богатые кварталы от рабочих масс. Таким образом, железная дорога унаследовала роль земляных валов, раньше располагавшихся на ее месте. Вначале по ней курсировали паровые поезда. Пассажиры вынуждены были путешествовать, вдыхая копоть и дым, впрочем, железнодорожный транспорт предназначался в первую очередь для рабочих масс, а те привыкли к гораздо большим неудобствам. В то время как рабочие создавали материальное благополучие Вены, ее духовную жизнь определяла интеллигенция, стремившаяся в столицу со всех концов страны. Одно время тон в культурных кругах задавал художник Ганс Макарт; большое значение имели не только его картины, получившие мировую славу, но и сам стиль жизни – макартизм, перенимавшийся горожанами от мастера-оригинала.

Знаменитую венскую школу медицины представляли хирург Теодор Биллрот, акушер Игнац Земмельвейс и психиатр Зигмунд Фрейд. Популярность венской музыки теперь определялась не только вальсами и легкомысленной опереттой, но и произведениями, более сложными как в исполнении, так и в понимании.

Церковь городка для душевнобольных

Во времена правления Франца-Иосифа официальное название государства – Австро-Венгерская империя – обрело несколько иной, менее значимый смысл, ведь Габсбурги потеряли почти все свои завоевания, кроме Венгрии. Императору пришлось пережить несколько личных трагедий. После того как в Мексике был убит его брат Максимилиан, совершил самоубийство кронпринц Рудольф, чья скромная короткая жизнь вошла в историю лишь благодаря смерти. Тысячам чужестранцев, прибывшим в Вену для того, чтобы лицезреть торжественную церемонию его похорон, наряду со множеством самих жителей Вены, пришлось довольствоваться слушанием погребального звона. В числе немногих, кому удалось пробраться через плотные ряды зрителей, оказался русских журналист, который поделился с соотечественниками своими впечатлениями: «На площади Святого Михаила перед императорским дворцом, на Аугустинерштрассе и на всем пути до Капуцинской церкви – теснота и скученность, как в любом старом городском центре. Стотысячные толпы народу пытались протиснуться в тесные проулки, так что кроме полицейских пришлось вызвать на помощь драгун и гусар, чтобы шаг за шагом оттеснять невиданное скопление людей. Нелегкая задача была решена к трем часам пополудни, когда военные расчистили улицы, вдоль которых предстояло двигаться траурному кортежу. С утра светило солнце, снег раскис, и на тротуарах под ногами захлюпала грязь. В полдень жители столицы поспешили отобедать пораньше, дабы не пропустить увлекательного зрелища.

Кронпринц Рудольф

От самых ворот императорского дворца и до церкви выстроились кордоном солдаты 12-го венгерского пехотного полка и, невзирая на стужу, все четыре часа стояли навытяжку. Упряжка траурного экипажа по виду ничем не отличалась от обычной похоронной кареты. В экипаже по левую сторону сидел император в генеральском мундире и шинели, мрачно глядя перед собой, оставляя приветствия без ответа. Звонили колокола всех церквей, но в общем хоре благородством звучания выделялся старинный колокол собора Святого Стефана.

Шестерка ослепительно белых лошадей в сверкающей черной сбруе влекла за собой тоже ничем не примечательный катафалк под черным балдахином. На простом, обитом золотым позументом черном гробе не было никакой надписи. Домовину украшали лишь три уже увядших венка из ландышей: от императрицы Елизаветы, от вдовы кронпринца Стефании и маленькой принцессы. На верху балдахина была водружена вырезанная из черного дерева габсбургская корона.

Франц-Иосиф в последние годы жизни

Наследника трона снарядили в последний путь с вызывающей простотой: без парадной сабли, наградных знаков, кивера, без венков, без траурного оркестра и пушечного салюта. Досужий наблюдатель, мнивший насладиться этим великолепным зрелищем и следивший за необычным траурным шествием лишь жадными глазами, но не внутренним взором, наверняка испытал разочарование – в большей степени жажду впечатлений могли бы удовлетворить похороны любого кадрового офицера. Но взгляду того, кто всем сердцем переживал гибель кронпринца, никогда не представало зрелище более величественное и скорбное».

Через 10 лет после печальных событий от руки террориста погибла императрица Елизавета, которую венцы называли просто Сиси, обожая за красоту и отнюдь не королевские манеры. С Габсбургами связано самое громкое из всех известных мировой истории политических убийств: 28 июня 1914 года в Сараево был застрелен наследник престола Франц-Фердинанд, что явилось поводом к началу Первой мировой войны. После колоссальной битвы народов последовало падение многих европейских монархий, и Австрия не стала исключением. Осенью 1916 года, после многих лет успешного правления, император Франц-Иосиф скончался в императорской спальне дворца Шёнбрунн.

Время без императоров

После поражения Австрии в Первой мировой войне Вена не танцевала и не светилась огнями. Казалось, прошло время, когда можно было жить, делая вид, будто на свете все прекрасно. Измученные постоянным ожиданием смерти, жители столицы спокойно наблюдали, как приходил в упадок их любимый город, ставший серым, холодным, безжизненным. В рабочих кварталах начинался голод. По грязным улицам близ Хофбурга бродили нищие, солдаты в башмаках с картонными подметками, дорогие магазины закрылись, всюду возникали стихийные базары, где можно было купить маисовые лепешки, овес и ветхие части армейского обмундирования. В прессе печатались рецепты, в которых фигурировал один и тот же овощ – «превосходная, питательная, спасающая от всех недугов» брюква, лучшая потому, что, в отличие от других продуктов, она все еще продавалась на рынке. Списки убитых и пропавших без вести увеличивались, в переполненных госпиталях не хватало места горожанам с обмороженными конечностями. Венцы, еще недавно ратовавшие за объявление войны, теперь спрашивали себя: «Что будет дальше, к чему все это приведет?».