М. Астафьева-Длугач - Зодчие москвы XX век. Книга 2 Страница 45

Важное значение И. А. Голосов придавал выявлению «движения, заключенного в массах». Именно в этом внутреннем движении, которое он связывал с геометрическими свойствами масс, И. А. Голосов видел важные предпосылки закономерностей формообразования.

И. А. Голосов вводит в свою теорию понятие «линия тяготения». По его мнению, всякий организм несет в себе заложенную в нем силу, некий импульс, представляющий собой «равнодействующую напряжений всех элементов организма». Вот эту равнодействующую И. А. Голосов и называл «линией тяготения», выражающей тяготение данного организма в ту или иную сторону. По мнению И. А. Голосова, именно с помощью «линий тяготения» происходит объединение отдельных элементов в общую архитектурную композицию.

И. А. Голосов различает «активную» (или вертикальную) «линию тяготения» и «пассивную» (горизонтальную). «Линии тяготения» Голосов рассматривал как основу создания архитектурной композиции. Он считал, что они представляют собой тот невидимый, но ощущаемый художником композиционный «каркас», придающий зрительную целостность архитектурному организму, как бы скрепляющий его. Именно умение видеть и чувствовать «линии тяготения» и использовать их для создания гармоничной композиции, по мнению Голосова, отличает подлинного художника.

В 1920 г. И. А. Голосов создает проект городской хлебопекарни, в котором горизонтальное движение расположенных по дуге объемов (навес для транспорта) как бы завихряется и переходит по спирали складского корпуса в вертикальное движение по оси главного цилиндрического объема.

В проекте радиостанции 1921 г. здание как бы вырастает из земли и, поднимаясь уступами, «движется» по направлению к радиомачте, где горизонтальное движение останавливается уже за пределами здания, переходя в вертикальную ось отдельно стоящей мачты.

Для некоторых следующих работ И. А. Голосова характерно, что при простом по конфигурации или даже строго симметричном плане завершающая объемную композицию часть проектируется в виде сложной беспокойной композиции (кузница с водокачкой, 1921 г.) или создается ритмичный ряд односкатных крыш, «колючий» зубчатый силуэт которых создает нарастающее «движение» всей композиции по горизонтали (Останкинский конный завод, 1922 г.).

Затем в ряде проектов И. А. Голосов все более решительно использует приемы сдвигов прямоугольных объемов в плане и ритме косо поставленных параллельных корпусов. В конкурсном проекте Дворца труда в Москве (конец 1922-го — начало 1923 г.), сохранив прямоугольную форму плана большинства помещений, Голосов повернул их под углом 45° к продольным фасадам здания. Получилась необычная плановая и объемно-пространственная композиция. Фасады приобрели сложный рельеф в виде треугольных выступов, грани которых, обработанные неодинаково, «посылали» движение к расположенному на остром углу открытому амфитеатру с консольно вынесенной на металлической ферме трибуной для оратора, как бы концентрировавшей в себе движение пластики масс фасадов и направляющей его по диагонали в сторону площади.

В двух конкурсных проектах 1924 г. (Московское отделение газеты «Ленинградская правда» и акционерное общество «Аркос» в Москве) И. А. Голосов использует треугольные выступы, но они уже воспринимаются как остекленные эркеры, а не как косо поставленные прямоугольные в плане объемы.

Проекты 1924 г. как бы знаменуют завершение этапа символического романтизма в творчестве Голосова и являются переходным звеном к конструктивистскому этапу. Отношения И. А. Голосова с конструктивизмом были весьма своеобразны. Он не стоял у истоков этого течения. Но в середине 1920-х гг. И. А. Голосов был, пожалуй, наиболее блестящим интерпретатором художественных приемов конструктивизма. В 1925—1928 гг. И. А. Голосов, можно сказать, стал на небосклоне конструктивизма звездой первой величины.

Конструктивистский взлет И. А. Голосова начался с присуждения его проекту первой премии на конкурсе Дома текстилей в Москве в 1925 г. Оп участвует затем чуть ли не во всех многочисленных тогда конкурсах, добиваясь, пожалуй, рекордного количества премий. И. А. Голосов, казалось, был неистощим в поисках разнообразных художественных решений. Легко и свободно комбинирует он ультрасовременные формы конструктивизма, смело вводит контрастные сочетания объемов (цилиндр и параллелепипед) и плоскостей (стекло и глухая стена), уверенно лепит пластику фасада.

Он увлекается стилистическими возможностями внешних средств н приемов конструктивизма, например четко выявленным обильно остекленным каркасом. Особенно это характерно для 1925—1926 гг., когда И. А. Голосов создает ряд изысканных по пропорциям, рафинированных по рисунку каркаса и переплетов проектов конторских зданий, которые стали образцом для подражания и способствовали формированию специфического именно для второй половины 1920-х гг. облика представительного конторского сооружения. Наиболее показательны в этом отношении конкурсные проекты для Москвы: Дом текстилей (1925 г., совместно с Б. Я. Улиничем), Русгерторг (1926 г.) и Электробанк (1926 г.). В этих проектах И. А. Голосов с особой тщательностью прорабатывает графику фасадов — рисунок каркаса и переплетов.

Однако, быстро исчерпав в своих проектах внешнестилистические возможности фасада в виде остекленного каркаса, И. А. Голосов постепенно все больше внимания уделяет крупным объемным элементам, видя в них основу создания выразительного внешнего облика здания.

В годы своего конструктивистского периода И. А. Голосов создает большое количество заказных и конкурсных проектов зданий самого различного назначения, в том числе и для Москвы — Телеграф (1925 г., совместно с Б. Я. Улпничем), Смоленский рынок (1926 г.), Дом трестов военной промышленности (1929 г.) и кинофабрика (1927 г.).

И. А. Голосов в 1920-е гг. проектировал и индивидуальные жилые дома, и дома-коммуны, и дома переходного типа. В 1922 г. И. А. Голосов (вместе со своим братом П. А. Голосовым) участвует в конкурсе на проекты застройки двух жилых московских кварталов показательными домами для рабочих.

И. А. Голосов проектирует для Москвы несколько жилых домов так называемого переходного типа: дома кооператива «Электро» — 1925 г. (первые три этажа предназначались для конторских помещений, четыре верхних отводились под жилье — квартиры и комнаты для одиноких, в полуподвале — клубные помещения), дом «Новкомбыт» — новый коммунистический быт — 1928 г. (квартиры для семей, комнаты для одиноких, коммунально-общественные помещения в первом этаже), жилой дом-комбинат ОГПУ (дом общества «Динамо») — 1928 г. и др.

В конце 1920-х — начале 1930-х гг. И. А. Голосов проектирует несколько жилкомбинатов (дом-коммуна в масштабе квартала).

Интересны варианты его проекта жилого комплекса для первого рабочего поселка в Иваново-Вознесенске (1929—1931 гг.). Тщательно разрабатывая функциональную сторону организации жилого комплекса, Голосов большое внимание уделял созданию выразительной асимметричной композиции фасада квартала, обращенного в сторону основной магистрали.

В 1930 г. И. А. Голосов создает конкурсный проект типового жилкомбината для Сталинграда, в котором предлагает совершенно новое, необычное объемно-пространственное решение. Вместо компактного квартала типовой жилой комбинат по проекту И. А. Голосова представлял собой комплекс, состоящий из трех соединенных* между собой (в центральной части) переходами и вытянутых параллельно друг другу (в направлении север — юг) корпусов: два коммунальных корпуса (западный корпус — общественный центр, восточный — детский сектор) и расположенный между ними, самый протяженный, жилой корпус (длиной 540 м).

Во второй половине 1920-х гг. проводится целый ряд конкурсов на областные и краевые Дома Советов. В двух из этих конкурсов И. А. Голосов получает первые премии, и его проекты реализуются: в Хабаровске (проект выполнялся совместно с Б. Я. Улиничем) и в Ростове-на-Дону. В 1928—1932 гг. по его проекту (совместно с архитектором Б. Я. Миттельманом и инженером С. Л. Прохоровым) строится Дом правительства Калмыкии в Элисте.

При проектировании рабочих клубов Голосов не стремился создавать единую крупную форму, не «собирал» все элементы клуба в общую, четкую по форме пластическую композицию, как это делал, например, К. С. Мельников. Он создавал сложные объемные построения, однако всегда переносил главный акцент во внешнем облике здания на один из объемных элементов композиции, решая именно его крупно и предельно лаконично, а все остальные элементы нарочито усложняя и измельчая, чтобы зрительно подчинить их этой крупной форме (или, как он ее называл, субъективной массе).

В построенном по проекту И. А. Голосова клубе именп С. М. Зуева в Москве (Лесная ул., 18, 1927—1929 гг.) вертикальный стеклянный цилиндр лестничной клетки как бы прорезает горизонтальный параллелепипед верхнего этажа, являясь главным композиционным элементом сложной и в достаточной степени расчлененной объемной композиции здания.