Александр Житинский - Путешествие рок-дилетанта Страница 52

Появляются журналы в таких городах, о которых раньше не слышали в рок-н-ролльном мире. Например, я регулярно получаю из Ростова-на-Дону журнал «Приложение неизвестно к чему» под редакцией Галины Пилипенко, в Киеве начал выходить «Гучномовець» («Громкоговоритель»), которым руководят Татьяна и Николай Ежовы, из Владивостока Ольга и Максим Немцовы прислали журнал «ДВР» («Дальневосточный Рок»).

Как правило, если есть журнал, появляются и музыканты — и наоборот. Так, издание «Гучномовця» в Киеве совпало с созданием там «Рок-артели», состоявшей из трех команд: ВАВИЛОН, ВОПЛИ ВИДОПЛЯСОВА, КОЛЛЕЖСКИЙ АСЕССОР.

В любительской прессе меня привлекают безусловная компетентность авторов, их зубастость, преданность рок-музыке и хорошее чувство юмора. Честное слово, если бы иные из хулителей рока полистали самодеятельные журналы, то легко убедились бы, что музыкантам достается там на орехи гораздо больше, чем в статьях хулителей. Однако никто не обижается. Почему? Да потому что — с любовью к року, со знанием дела. И ругают совсем не за то, что враги: не за длинные волосы и громкий звук, не за «агрессивность и эпатаж», а за слабость текстов, нестройное звучание, слабую технику игры, скуку. Иными словами, за плохое воплощение рок-идеи. И разговор ведется вполне серьезно, хотя и на языке стеба.

И все же у меня, как и у моих коллег по «МЭ», возникло в последнее время ощущение некоторой исчерпанности любительской прессы, а точнее, необходимости ее дополнения, нового этапа в рок-журналистике — как в любительской, так и профессиональной, включая сюда и наш «Музыкальный эпистолярий».

Короче говоря, «время менять имена», как поет Кинчев.

Речь идет не просто о выпуске некоего официального издания, а может быть и не единственного. Рано или поздно это случится. Я говорю о правильном распределении обязанностей между самодеятельными и профессиональными органами. Здесь я вижу аналогию с самой рок-музыкой. Для меня нет сомнения, что настоящие, высокопрофессиональныс коллективы в рок-музыке и дальше будут появляться исключительно из любителей. В роке, как нигде, требуются единомышленники, чтобы играть свою музыку. Я не верил и не верю в инкубаторские коллективы, составленные нашими «коммерческими» людьми типа В. Киселева. Можно взять неплохих музыкантов и слепить из них новый САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, который все равно будет хуже старого, любительского. Как правило, самые прекрасные команды начинаются в юности, еще со школы, начинаются близкими друзьями и лишь потом, претерпев метаморфозы, дорастают до высот искусства. Следовательно, для расцвета рок-музыки нужно всемерно поддерживать любительское движение, нужно ухаживать за почвой, на которой растут таланты.

То же самое можно сказать и о журналистике. Самодеятельная журналистика — это тот полигон, на котором вырастают кадры для профессиональных изданий. Профессиональному органу, даже нескольким, никогда не угнаться за быстро меняющейся ситуацией на местах, не уследить за новыми именами в провинции. Сделать это могут лишь журналисты-любители, выпускающие свои самиздатовские журналы.

Короче говоря, официальные издания должны стоять на плечах самиздата, питаться живыми соками самодеятельных журналов, привлекать в авторы наиболее способных из местных журналистов.

В чем слабое место самодеятельной журналистики? Совсем не в умелости письма — пишут толково, ярко, со знанием дела, хотя таких авторов и немного. Но это дело наживное. Не упрекнул бы я любителей и в ущербности позиции или идейном экстремизме: в конце концов, большинство редакторов журналов — взрослые люди, понимающие, что рок-музыкой не ограничивается духовный мир человека. Слабость — в организационном непрофессионализме, проще говоря, в «халяве».

«Халява» — это когда ни за что не отвечаешь и ни за что не платишь, потому что и тебе тоже никто не платит.

Можно сдать материал в три страницы, а можно — в тридцать. Можно сдать его первого августа, а можно — первого января. Можно напечатать журнал в шести экземплярах, а можно — в двадцати четырех и любым объемом. Все годится, никто не контролирует, ибо подписчика нет, денег своих кровных никто за это не платит.

«Халява» — бич любительства, не только литературного, но и музыкального. Наши рок-команды, даже ведущие, при профессионализме музыки, текстов, исполнения во многом еще остаются «халявщиками», что выражается в бесчисленных организационных накладках рок-концертов. Я не помню, чтобы начали вовремя, я не помню, чтобы не вылетел усилитель, не порвалась струна и т. п. Раньше публика терпела, ибо ждала этих встреч месяцами, да и за билеты часто не платила. Теперь афиши рок-групп на каждом углу, и публика становится все разборчивее.

Конечно, музыканты не всегда виноваты в организационной «халяве». Играть и петь должны одни, настраивать аппаратуру — другие, вести финансы — третьи. Каждый должен заниматься своим делом.

Так и в журналистике. Никакой, даже тоненький, журнал немыслим без ответственного секретаря, следящего за своевременной подачей материалов, технического редактора, располагающего эти материалы в номере, художественного редактора, отвечающего за оформление журнала. Немыслим он и без строжайшего графика прохождения материалов — от пишущей машинки автора до ипографского станка. Сделать все это на самодеятельном уровне практически невозможно, в чем уже убедился Андрей Бурлака, поставивший себе целью выпускать журнал раз в месяц. «РИО» сейчас, пожалуй, лучший из самодеятельных журналов, он вполне заслужил право печататься официально — но кто за это возьмется?

Наконец, никакой настоящий журнал немыслим без того, чтобы делающие его люди — авторы, редакторы, художники, фотографы — не получали за свой труд деньги. Оплата работы не только стимулирует, она повышает ответственность, дисциплинирует, создает необходимую конкурентность работ. Она помогает привлечь тех авторов, которые необходимы журналу.

Сейчас же наши рок-журналисты отбывают время на основной работе, ночами делают журналы да еще вкладывают свои деньги в фотобумагу и перепечатку на машинке! Безусловно, это трогательно, но таким путем настоящую рок-журналистику не создашь. История отечественной рок-музыки не забудет их подвижничества, но сейчас уже иные времена.

Нам не нужен орган печати, спущенный «сверху». Нам нужны журналы, альманахи, вырастающие из любительского движения, «снизу». И нынешний самиздат — почва, на которой, я верю в это, взрастут будущие многотиражные, иллюстрированные, высокопрофессиональные издания о рок-музыке.

Глава 9

МЭ: «У тебя есть большие друзья…»

Вступление рок-дилетанта

Это было недавно, всего лет пять назад, а кажется — прошла целая вечность. Сидели в мансарде у Гребенщикова, пили вино, а может быть, чай; Боб что-то вкручивал про дао, а может быть, про Толкина, а напротив меня сидел паренек лет семнадцати с серьгой в виде коротенькой цепочки, болтающейся в правом ухе. Обычно его посылали за вином как самого младшего. Паренька все звали почему-то «Африка»; тогда я думал, что это как-то связано с записанным только что новым магнитофонным альбомом АКВАРИУМА, где фигурирует это слово. Потом я часто встречал Африку и на концертах в рок-клубе, и в мастерской его друга Тимура Новикова, где праздновался один из очередных дней рождения БГ, но впервые узнал его настоящее имя из титров к фильму «Асса». Выяснилось, что зовут его Сережа Бугаев.

Конечно, тогда мечталось и о концертах на многотысячных стадионах, и о собственных дисках, и о съемках в кино, однако это казалось красивой, но не слишком умной сказкой, так как требовало либо ломки системы, либо ломки творческих установок рокеров. То и другое выглядело незыблемым, хотя вскоре уже стало кое-где давать трещины. Кончалась эпоха застоя, но она не знала, что кончается.

Мир музыкального «андерграунда» уже тогда привлекал к себе внимание многих творческих людей со стороны, но они до поры до времени помалкивали, понимая запретность темы. Но вот открылись шлюзы, и на страницы прессы, на экранные полотна хлынули молодые люди в кожаных куртках, с гитарами и без, часто имеющие лишь внешнее сходство с нашим молодым современником. Кино оказалось первым из искусств, начавшим активное освоение нового героя. Это и неудивительно: экзотика внешнего вида и поведения обещала кинематографистам обильную пищу для изобразительных пиршеств. Но пирог оказался с горчинкой. Более того, в нем попадались камушки, о которые многие деятели кино обломали зубы.

Когда-то, в те же прежние времена, дома у Севы Гаккеля я услышал от Бориса и Севы только что сочиненную песню. Она называлась «Дело Мастера Бо», и в ней были такие слова:

У тебя есть большие друзья,они снимут тебя в кино,ты лежишь в своей ванне, как среднее между Маратом и Архимедом……А вода продолжает течь под мостом Мирабо…

В этой мудрой песенке БГ, обращаясь к самому себе, как бы намекал на суетность внешних вещей в сравнении с вечными, внутренними. Он заранее определял место кинематографа в своей жизни как чего-то поверхностного, хотя в то время никто его в кино не снимал и не собирался (впрочем, вру: кажется, тогда уже был снят короткометражный фильм «Иванов», где играл БГ, — дипломная работа вгиковца А. Нехорошего).