Константин Залесский - Семнадцать мгновений весны. Кривое зеркало Третьего рейха Страница 7

Вскоре он нашел и единомышленника, которым оказался полицейский атташе немецкого посольства при Республике Сало штандартенфюрер СС и полковник полиции Ойген Дольман (в фильме его играет Ян Янакиев — он несколько раз сопровождает Вольфа на переговоры и отделывается несколькими незначительными фразами). Ценность Дольмана заключалась в том, что у него мать была итальянкой и как по происхождению, так и по роду службы он обладал широкими связями во влиятельных итальянских кругах. Другим единомышленником Вольфа оказался немецкий посол при Республике Сало Рудольф Ран — он был не членом СС, а сотрудником МИД, но о ходе переговоров глава этого ведомства Иоахим фон Риббентроп, судя по всему, информирован не был. Они пришли к выводу, что единственной возможностью избежать создания коммунистического правительства в Италии является капитуляция немецких войск и передача североитальянских территорий под контроль англо-американцев раньше, чем это успеют сделать партизаны.

Еще одним действующим лицом операции (с немецкой стороны) стал сотрудник штаба Вольфа Гвидо Циммер, который, будучи истовым католиком, также имел широкие связи среди влиятельных итальянцев. Он-то как раз и вышел на миланского бизнесмена барона Луиджи Паррилли, также католика и антикоммуниста, согласившегося принять участие в операции. 21 февраля 1945 года Паррилли, получивший визу в Швейцарию под предлогом медицинского обследования, встретился в Цюрихе со своим хорошим знакомым доктором Максом Гюсманом (его сыграл Алексей Эйбоженко, правда, из фильма создается впечатление, что Госман является американцем и сотрудником Даллеса), который был на тот момент директором частной мужской гимназии в Цугерберге. Отметим, что Гюсман (как это и показано в фильме) был очень скептически настроен по отношению к подобным переговорам, считая, что западные союзники не станут ради этого ставить под удар свои отношения с СССР. Тем не менее он согласился стать еще одним посредником и обратился к майору доктору Максу Вайбелю, высокопоставленному сотруднику швейцарской разведки и также антикоммунисту. Именно Вайбель и сыграл главную роль в установлении контактов немцев и американцев: он лично знал Алана Даллеса и, как сотрудник разведки, имел возможность проводить секретные операции, не информируя руководство своей страны. Аллан Даллес (в исполнении Вячеслава Шалевича) являлся представителем главы Управления стратегических служб США генерал-майора Уильяма Дж. Донована, ответственным за разведывательную работу в Германии, Юго-Восточной Европе, Франции и Италии. Кстати заметим, что «контора» Даллеса в Швейцарии действовала под вывеской не «Специального ведомства США» (как указано в фильме), а «Специального помощника министра США». В качестве отступления замечу, что в фильме Шалевич сыграл Даллеса довольно близко к оригиналу: этот профессорского вида человек курил трубку, носил свободные костюмы, разве что реальный Даллес был несколько крупнее и массивнее Шалевича.

Уже на следующий день — 22 февраля — Вайбель на обеде с Даллесом и его ближайшим помощником американцем немецкого происхождения Геро фон Геверницем (его в фильме сыграл Валентин Гафт) в кафе «Бьянки» передал предложение «двоих друзей» (то есть Гюсмана и Паррилли). Занимавший руководящий пост Даллес от встречи с «друзьями», естественно, уклонился, возложив задачу зондирования почвы на Геверница. И опять-таки, обращу внимание на даже некоторую внешнюю схожесть Гафта и Геверница, этого убежденного сторонника тесного сотрудничества между США и антинацистскими силами в Германии.

После обеда Геверниц в том же кафе встретился с Паррилли и Гюсманом и согласился на еще одну встречу, а также на встречу с теми, кто стоял за ними: фамилии в этот раз названы не были. По возвращении в Италию Паррилли сообщил Циммеру о своих переговорах — именно в этот момент Вольф узнал, что ему в перспективе предстоят переговоры с Даллесом. Это внесло коррективы в его план: первоначально Вольф планировал вести переговоры через Ватикан или британскую разведку. Но Вольф был крупной фигурой и предварительные переговоры были поручены Дольману и Циммеру, которые с помощью все того же Вайбеля 3 марта тайно пересекли швейцарско-итальянскую границу. Их встреча с Паррилли и Гюсманом состоялась в ресторане в Лугано. Разговор оказался тяжелым для эмиссаров Вольфа, которые сразу же выдвинули столь долго вынашиваемые ими идеи «справедливого мира» во имя недопущения коммунистов к власти в Северной Италии. Гюсман же заявил о необходимости безоговорочной капитуляции, отметив, что любая попытка поссорить союзников по антигитлеровской коалиции является неосуществимой. Дольман, в свою очередь, не согласился с Гюсманом и стал настаивать на встрече с представителями Даллеса. Но и последовавшая вскоре такая встреча имела для Дольмана тот же результат: эмиссар Даллеса подтвердил требование о безоговорочной капитуляции. Кроме того, в качестве жеста «доброй воли» он потребовал освобождения арестованных СС руководителей некоммунистических партизанских отрядов в Северной Италии Ферручио Парри и майора Усмиани. Дольман обещал.

Несмотря на то что требование о безоговорочной капитуляции не устраивало Вольфа, он тем не менее решил продолжить переговоры, надеясь в ходе бесед добиться более выгодных условий. Кроме того, он согласился с Дольманом, что его личное участие в переговорах придаст им дополнительный вес. Хотя это и было сопряжено с определенными трудностями: во-первых, отсутствие Вольфа могло быть замечено немцами, а во-вторых, его лицо было хорошо известно разведкам, сотрудники которых очень активно действовали в Швейцарии. Не говоря уже о риске, связанным с освобождением Парри и Усмиани. Чтобы хоть как-то обезопасить себя, Вольф решил заручиться поддержкой командующего на Юго-Западе и одновременно командующего группой армий «Ц» в Северной Италии генерал-фельдмаршала Альберта Кессельринга. Прибыв в его ставку, Вольф сообщил — не называя конкретных имен, — что установил контакт с американцами в Швейцарии. Кессельринг, конечно же, никак на это сообщение не отреагировал (оставляя себе возможность для маневра), но вел беседу таким образом, что Вольф вышел с уверенностью, что в случае заключения почетного мира Кессельринг окажет ему всестороннюю поддержку.

Обеспечив, таким образом, тылы, Вольф встретился с бароном Паррилли на озере Гарда и тот уже от имени Даллеса пригласил его на встречу в Цюрихе. Утром 8 марта Вольф и Дольман, взяв с собой Парри и Усмиани, тайно переправились в Швейцарию — переход границы обеспечивали люди Вайбеля. Затем на поезде Кьяссо — Цюрих, где их сопровождал Гюсман, они доехали до Цюриха (в фильме последовавшая затем встреча происходит в Берне; на самом деле вместо титров «Швейцария. Берн» стоило бы написать «Швейцария. Цюрих»). Парри и Усмиани были помещены в клинику «Хирланденклиник», где их навестил Даллес, на которого то, что Вольф так быстро выполнил его просьбу, произвело большое впечатление. После этого Даллес объявил о своей готовности встретиться с Вольфом. Учитывая, что данная сцена подробно описана в фильме, остановимся на ней подробнее.

Сначала несколько предваряющих замечаний: во-первых, хотя это и было 8 марта, как указывается в фильме, но время определено неточно. В титрах указано «8 III 1945 15 часов 30 минут», на самом деле встреча состоялась позже — вечером того же дня. Во-вторых, в этот же день Кессельринг был вызван в Ставку Гитлера и через два дня был назначен главнокомандующим на Западе (хотя Вольф узнал об этом позже, уже по возвращении в Италию) — в фильме же разговор об этом событии идет на встрече Вольфа и Даллеса 18 марта 1945 года, то есть на десять дней позже.

Встреча происходила в особняке, который Даллес использовал для конспиративных встреч. Данное ниже изложение беседы в Цюрихе приводится по книге Дж. Толанда «Последние сто дней рейха» (Смоленск, 2001. С. 246–247): «Геверниц подошел к Вольфу первым. Он хотел подготовить его к встрече с Даллесом.

— Генерал, я много слышал о вас, — начал он разговор. Когда Вольф пристально посмотрел на него, то Геверниц добавил: — То, что я слышал, делает вам честь.

До этого графиня Матильда Подвилс рассказала ему, как один влиятельный нацист — она считала, что это был Вольф, — помог ей спасти Романа Гвардини от отправки в концентрационный лагерь.

— Генерал, как я понимаю, вы спасли жизнь Гвардини, известного католического философа. Думаю, что у нас есть один общий друг, прелестная леди, которая много рассказывала мне о вас. — Вольф улыбнулся.

Даллеса представили немцам, и доктор Гусман начал обсуждение:

— Генерал Вольф, — начал он, — стало ли вам ясно во время нашего длинного путешествия на поезде, что для Германии война окончательно проиграна?