Пол Фишер - Кинокомпания Ким Чен Ир представляет

Пол Фишер

Кинокомпания Ким Чен Ир представляет. Невероятная подлинная история похищенного режиссера, его кинозвезды и прихода к власти молодого диктатора

Маме, папе и Кросби

PAUL FISCHER

A

KIM JONG-IL PRODUCTION

The Extraordinary True Story

of a Kidnapped Filmmaker,

His Star Actress,

and a Young Dictator’s Rise to Power

A KIM JONG-IL PRODUCTION by Paul Fischer

Copyright © 2015 by Paul Fischer

Книга издана с любезного согласия автора и при содействии литературного агентства «Синопсис»

Перевод с английского Анастасии Грызуновой

Абсурдная история о том, как северокорейский диктатор похитил кинозвезд, чтобы победить Голливуд. В равной степени документальный роман, комедия, детектив и параноидальная драма, разворачивающаяся в самой сюрреалистической стране мира.

Экстраординарная история о том, как северокорейский диктатор похитил кинозвезд, чтобы победить Голливуд. В равной степени документальный роман, комедия, детектив и параноидальная драма, разворачивающаяся в самой сюрреалистической стране мира.

Невероятно захватывающе. Абсурдная, но подлинная история похищенного режиссера, его кинозвезды и прихода к власти молодого диктатора.

Документальный роман об удивительной гонке вооружений в сфере кинематографа, которую попытался развязать один из самых странных диктаторов в истории.

Реальная история с ошеломительным сюжетом. Пол Фишер рисует портрет северокорейского государства – истинного театра абсурда, пьесы для которого пишет диктатор-социопат.

Увлекательная хроника поразительного похищения двух кинозвезд, дабы сделать их рабами северокорейской киноиндустрии с одной-единственной целью – в пух и прах разбить Голливуд.

Пульсирующий динамикой, невероятный, почти до нелепости, сюжет, который разворачивался в реальности. Наглядный пример того, до каких высот абсурда способна взлететь пропаганда.

Пол Фишер – кинопродюсер, изучал социологию в парижском Institut d’Etudes Politiques, а также киноискусство – в Университете Южной Каролины и Нью-йоркской Академии кино. Первый документальный фильм Пола «Радиочеловек» Grand Jury Prize на Нью-Йоркском фестивале документального кино.

«Кинокомпания „Ким Чен Ир“ представляет» – документальный роман Пола Фишера. Любовь, кино, шпионаж, Северная Корея, Ким Чен Ир – безумный микс, который мог бы показаться невероятным в любом романе, но имевший место в реальности. Невероятная, но подлинная история о Северной Корее и самом дерзком похищении века. Ким Чен Ир, сын северокорейского лидера Ким Ир Сена и второй человек в государстве, был буквально помешан на кино. До того как занять место своего отца во главе страны, он заведовал северокорейской киноиндустрией. Он обожал голливудское кино, и дипломатам, работавшим в западных странах, было приказано присылать в Пхеньян копии всех новых фильмов. Особенно Ким Чен Ир любил фильмы с Элизабет Тейлор и бондиану с Шоном Коннери. Но любовь к кино у Ким Чен Ира распространялась куда дальше. Он мечтал сам снимать кино, чтобы северокорейская киноиндустрия заткнула за пояс Голливуд. Вот только кто будет снимать это кино и кто будет сниматься? Выход Ким Чен Ир нашел быстро. Совсем под боком, в Южной Корее, киноиндустрия вовсю набирала обороты, она уже давно вышла за национальные рамки. В 1970-е самой известной кинопарой в Южной Корее были Син Сан Ока и Чхве Ын Хи. К концу семидесятых карьера Чхве Ын Хи пошла на спад, и тут актрисе подоспело предложение от гонконгского бизнесмена снять с ней целую серию фильмов. Актриса отправилась на встречу в Гонконг, где ее похитили, накачав седативными средствами. Очнулась звезда на роскошной вилле… Бывший муж, режиссер Син Сан Ока, встревоженный пропажей красавицы, отправился на ее поиски. Звездную пару заставили делать кино для северокорейского режима. И они снимали все подряд – любовные драмы, боевики и даже ремейк «Годзиллы». Но и дня не проходило, чтобы они не мечтали о побеге. И однажды им это удалось.

Об источниках, методах и именах

Основной мой источник – северокорейские воспоминания Син Сан Ока и Чхве Ын Хи. О своей работе на Ким Чен Ира они написали несколько мемуаров и статей – эти материалы и стали отправной точкой моего исследования, а даты и факты я перепроверял по рассказам современников, архивам новостей, академическим трудам и оригинальным интервью. Сам я провел около полусотни интервью с участниками событий и с беглецами из Северной Кореи – одни причастны к истории Сина и Чхве, другие просто жили в Северной Корее в 1970-х и 1980-х и рассказывали мне, какова была страна в те времена. Для чужаков Северная Корея во многом остается загадкой по сей день, но теперь появились способы подтвердить или опровергнуть информацию – например, «Google Планета Земля», где исследователи ищут достопримечательности и прочие ориентиры, описываемые сбежавшими северокорейцами. По возможности я ездил туда, где разворачивалось действие, – в Южную Корею, Австрию, Германию, Венгрию, Гонконг и, разумеется, в Северную Корею.

Большинство описаний составлялись по фотографиям или киносъемкам того периода. Реплики приводятся в формате диалогов лишь в том случае, если они цитировались и в оригинальных источниках – например, в мемуарах Сина и Чхве. Диалоги эти я иногда сокращал, но скрупулезно сохранял смысл и интонацию. Если диалоги приводились в разных источниках, я выбирал перевод, который представлялся мне наиболее точным и естественным в заданном контексте, либо находил оригинальный источник и заказывал новый перевод у профессионала, носителя языка. Сам я корейский знаю в крайне ограниченных пределах, и все ошибки, разумеется, остаются на моей совести.

КНДР изолирована и непрозрачна, так что мы вынуждены верить рассказчикам на слово – это уже стало общим местом. При малейшей возможности я старался находить подтверждения приводимым фактам. Подробнее о проверке версии Сина и Чхве я пишу в послесловии.

Корейские фамилии пишутся перед именем: Ким – фамилия, Чен Ир – имя. Поскольку фиксированной нормы написания нет («Ким Чен Ир» иногда пишется как «Ким Джонъиль», а Чхве Ын Хи – как «Че Йын Хи»), я везде использовал самые распространенные варианты. В неопределенных случаях я старался транскрибировать имена так, чтобы вышло как можно естественнее и читабельнее[1].

До начала двадцатого столетия у корейцев фамилий не было. Фамилии законодательно ввели японцы, колонизировавшие Корейский полуостров. Огромное большинство корейцев ухватилось за шанс улучшить родословную и выбрало себе одну из немногочисленных фамилий – Ким, Ли, Пак, Чхве, Сии, – связанных с местными аристократическими семьями, так что сегодня более семидесяти пяти миллионов корейцев носят всего 270 фамилий. Однофамильцы, встречающиеся в этой книге, – не родственники, если не указано иное.

В главных ролях

Ким Чен Ир

сын Великого вождя, глава «Корейской киностудии»

Син Сан Ок

южнокорейский киномагнат

Чхве Ын Хи

южнокорейская киноактриса

Ким Ир Сен

Великий вождь Северной Кореи, основатель КНДР

Вступление. Август 1982 года

Последнее, что помнил Син Сан Ок, – как он сидел в камере, не чувствуя пульса, не в силах шевельнуться и тем более встать. Почти два года его продержали в северокорейском центре сосредоточения – запихали в тесную одиночку, где едва удавалось лечь, а вместо окна была узкая щель высоко в стене, перечеркнутая толстыми железными прутьями. В трещинах в полу кишели тараканы. В промежутках между получасовым обедом, получасовыми же «солнечными ваннами» в тюремном дворе и десятиминутным ужином ему полагалось целыми днями сидеть в одной позе – голова склонена, замри и не двигайся, а то еще хуже будет.

После пятидневной голодовки Син потерял сознание. Теперь, очнувшись в тюремном лазарете, он с трудом пытался вздохнуть. Август выдался жаркий и влажный. От пронзительной головной боли мысли путались. Во рту сухой привкус металла, в животе спазмы. И больно двигаться.

– Этот, пожалуй, выживет, – сказал чей-то голос. – Вон, пальцами на ногах дергает.

Син открыл глаза. У койки стоял следователь, с ним какой-то высокопоставленный военный. Рядом по стойке смирно застыл тюремный надзиратель. Посетители беседовали оживленно, но к Сину не обращались. Затем все трое ушли.

Тут обнаружилось, что в комнате с Сином остался другой заключенный. Тот подволок к койке стул и притащил поднос с едой. Син этого человека знал. Тот был на побегушках у тюремной администрации – «активист», и ему поручали мелкую работу по хозяйству: подмести, вымыть пол, развезти еду, доставить сообщение, – и за это ослабляли режим, разрешали выходить из камеры. Часто активисты – те же стукачи; так они получали и сохраняли свой статус.