Джулио Дуэ - Господство в воздухе. Сборник трудов по вопросам воздушной войны Страница 10

Так как все должно было происходить на поверхности земли, то война могла состоять лишь из движений и столкновений линий, расположенный: на самой этой поверхности. Чтобы победить, т. е. продвинуться к желаемому району, необходимо было прорвать силой некую линию вооруженных сил и открыть себе проход через нее. Постепенно, по мере того как война стала поглощать все ресурсы: борющихся народов, воюющие страны стали бросать все свои силы на боевые линии, придавая последним все большее протяжение, пока, наконец, в последней войне протяжение этих линий не оказалось наибольшим из совместимых с земной поверхностью, приведя к закрытию всех возможных проходов.

Позади этих линий, на некотором расстоянии от них — расстоянии, определявшемся максимальной дальнобойностью огнестрельного оружия, — война не была в состоянии дать непосредственно почувствовать свои удары. За пределы этого расстояния не мог достигнуть никакой удар неприятеля, и жизнь здесь могла поэтому протекать в полной безопасности и относительном спокойствии. Поле сражения было четко ограничено; сражающиеся составляли отдельную категорию граждан, специально организованных и дисциплинированных; существовало, наконец, юридическое различие между сражающимися (комбаттантами) и несражающимися. Таким образом, во время мировой войны, хотя она глубоко захватила целые народы, положение было таково, что, пока меньшая часть граждан сражалась и умирала, большинство жило и работало, чтоб снабдить меньшинство средствами для военных действий. И все это могло иметь место потому, что невозможно было перейти боевые линии, не разбив их предварительно.

Теперь все это отпадает, потому, что в настоящее время возможно проникнуть за линии, не разбив их предварительно.

Этой способностью обладает летательный аппарат. Он передвигается в атмосфере, обволакивающей всю поверхность земли и представляющей собой абсолютно однородную среду. Он является вследствие этого независимым от земной поверхности и способным двигаться во всех направлениях с одинаковой легкостью. Неровности, представляемые земной поверхностью, и различные очертания берегов, ограничивающих поверхности морей, не имеют для него значения. Так же, как он может перемещаться между любыми двумя точками земли наиболее коротким путем — по прямой линии, — он может перемещаться между ними и по бесчисленным произвольно выбранным путям. Все, что человек может сделать на поверхности, не затрагивает летательного аппарата, способного передвигаться в третьем измерении. Все то, что с рождения человечества предписывало войне свои условия и определяло ее основные свойства, не имеет более никакого влияния на действия в воздухе.

Посредством них война может дать почувствовать свои непосредственные удары и за пределами наибольшей дальнобойности огнестрельного оружия, применяемого на земной поверхности, на сотни километров вглубь, на всем пространстве неприятельской территории и морей. Не могут более существовать районы, в которых жизнь могла бы протекать в полной безопасности и относительном спокойствии. Поле сражения ее может более быть ограничено: оно будет очерчено лишь границами борющихся государств; все станут сражающимися, так как все будут подвержены непосредственным нападениям противника; не может более сохраняться различие между сражающимися и несражающимися.

Линии фронта, расположенные на поверхности земли, не могут более защищать то, что находится в их тылу; победа на земной поверхности не предохраняет народ, одержавший эту победу, от воздушных нападений со стороны противника до тех пор, пока победивший на земле не получит возможности, фактически заняв неприятельскую территорию, разрушить то, что дает жизнь неприятельским воздушным силам.

Все это неизбежно должно вызвать глубокое изменение в формах войны, потому что ее основные свойства коренным образом: меняются, и становится ясно, что последующее развитие воздушного оружия, как в области техники, так и в области применения, должно привести к постепенному обесценению вооруженных сил, приспособленных для борьбы на земной поверхности, поскольку эти силы будут находиться во все менее благоприятных условиях для выполнения одной из своих наиболее важных задач, а именно: охраны и обеспечения безопасности страны, которую им поручено защищать.

Грубый, но неоспоримый факт, который должен проникнуть в наше сознание и потрясти его, таков: самая сильная сухопутная армия, развернутая на Альпах, и самый сильный морской флот, крейсирующий в итальянских морях, при современном состоянии воздушной техники не могли бы сделать ничего практически действительного, чтобы в случае войны помешать надлежащим образом подготовленному противнику разрушить — если на то будет его воля — Рим, Милан, Венецию или любой иной из наших ста городов.

Глава III.

Переворот

Мировая война была продолжительной и почти совершенно истощила наиболее глубоко вовлеченные в борьбу страны как победителей, так и побежденных.

Эти явления оказались следствием прежде всего причины технического порядка: усовершенствования огнестрельного оружия — усовершенствования, давшего громадное преимущество обороне, а затем — менее важной причины, так сказать, психологического порядка: не сразу (было понято преимущество оборонительного образа действий именно вследствие достигнутого огнестрельным оружием совершенства.

Наступательная доктрина повсюду окончательно торжествовала[13], до такой степени, что доходили до превознесения преимуществ наступления, забывая, что для того, чтобы начать наступательные действия, прежде всего необходимо иметь потребные для его развития средства. Об оборонительном образе действий говорили только вскользь, как бы против воли. Это привело к мысли, будто бы возросшая мощь огнестрельного оружия содействует наступлению. И это положение провозглашалось во всеуслышание, но было заблуждением, истиной являлось противоположное; простое размышление могло помочь предвидеть это, и опыт войны наглядно это показал.

Истина такова: всякое усовершенствование огнестрельного оружия дает преимущество оборонительному образу действий.

Оборонительный образ действий позволяет дольше сохранять боеспособность своего оружия, ставя его в то же самое время в наилучшие условия для повышения его эффективности, следовательно, это образ действий, сохраняющий и усиливающий эффективность своего оружия. Поэтому легко помять, что с абсолютной точки зрения чем более могущественно, т. е. эффективно, то или иное оружие, тем большую ценность приобретают меры, содействующие сохранению его мощи и предоставлению ему возможности развернуть всю эту мощь.

Отсюда вытекло то обстоятельство, что оборонительные мероприятия никогда не имели более широкого и полного развития, чем в мировую войну, когда они приобрели огромную важность. Чтобы доказать этот факт, достаточно уяснить себе, что все колоссальные оборонительные мероприятия, обеспечивавшие в течение долгого времени незыблемость боевых линий в последнюю войну, имели бы ценность, немногим отличающуюся от нуля, если бы пехота и артиллерия борющихся сторон были вооружены так, как во времена Густава-Адольфа.

Но оборона от увеличения действительности огнестрельного оружия приобрела преимущества над наступлением не только в абсолютном, но и в относительной степени. Предположим, что в окопе за проволочным заграждением находится 1 солдат и что его противникам требуется 1 минута, чтобы пробежать дистанцию атаки. Если обе стороны вооружены шомпольным ружьем, способным выпустить 1 пулю в минуту, то для получения математической уверенности в возможности достигнуть окопа, в котором обороняется одинокий солдат, достаточно, чтобы его атаковали 2 человека, так как больше одного в течение атаки он сразить не может. Но если обе стороны вооружены ружьями, скорость стрельбы которых 30 выстрелов в минуту, то для сохранения той же уверенности нужно атаковать 31 человеком. Весь огонь, который эти люди могут развить перед атакой, не имеет значения, если окоп надлежащим образом укрывает обороняющегося.

В первом случае 1 обороняющийся уравновешивает 1 нападающего, во втором случае он уравновешивает 30 исключительно благодаря тому, что оружие стало в 30 раз действительнее.

Увеличение эффективности оружия приводит, таким образом, к необходимости большего неравенства сил наступающего и обороняющегося для достижения того нарушения равновесия, которое дает победу; увеличение эффективности оружия затрудняет развитие наступления, поскольку последнее для достижения своей цели должно обладать значительным превосходством в силах над противником, и в то же время оно соответственно облегчает сопротивление обороняющегося.