Иван Падерин - Ожоги сердца Страница 11

— Откуда вы это знаете? — спросил Василий, довольный тем, что намек о червонце обрел иной смысл.

— Друг мой, я не первый день живу на свете. Но об этом было известно еще до моего рождения. Потом дознаешься, кто так сказал, ведь ты вступил в партию коммунистов не для того, чтобы присутствовать в ней, а проводить ее линию в жизнь. В массовом производстве автомобилей возможен переход на повременно-премиальную оплату труда. Это дело реальное, но посмотришь, сколько возникнет вопросов. Как можно без сдельных расценок, без привычных тарифов повысить производительность труда? Сразу трудно будет понять и такое: а не потеряется ли личная инициатива?

В рассуждениях Федора Федоровича угадывалось не просто философское настроение души, а реальное видение автоматических линий строящегося завода, движение конвейера, действия многих тысяч людей, их недоумение, словно это был уже не завтрашний день, а сегодняшний, и они — Василий Ярцев и Федор Ковалев — ходят по цехам завода, озабоченные экономией времени людей и качеством собираемых автомобилей. Василий также почувствовал, что Федор Федорович готовит его к пониманию таких сложных вопросов завтрашнего дня, к преодолению трудностей перехода от сдельной оплаты труда к повременно-премиальной.

Автоматика… Интересно, как мог Федор Федорович опередить его, Ярцева, умеющего ремонтировать и грамотно водить автомобили, опередить в понимании сути массового производства автомобилей и проблем, связанных с внедрением автоматических линий, о которых идет много разговоров в связи с закупкой оборудования у итальянской фирмы «Фиат». Разговоров много, а вот так толковать еще никому не приходило в голову, во всяком случае здесь, среди строителей завода.

— Интересные мысли вы высказали, Федор Федорович. Тут есть над чем задуматься.

— Только учти, эту проблему с наскока не решишь. Вне времени ничего не бывает. Сейчас я тебе дам кое-какую литературу, почитай, а когда одолеешь, снова вернемся к разговору.

Скоро Василий Ярцев возвратился домой с кипой книг и журналов. Кроме того, Федор Федорович дал ему отпечатанные на ротапринте экономические расчеты по автоматическим линиям к главному конвейеру строящегося завода. Занятные цифры! Через каждые двадцать семь секунд будет сходить с конвейера готовая машина. Все в секундах, все в минутах. И формулы расчетов обозначены: «деталь», «узел», «фонд времени»… Не фонд денег, а фонд времени. То, о чем толковал комендант.

Ребята сидят тихо, пишут письма. Их вроде и не удивило, что так быстро вернулся староста. Или сговорились молчать?

Володя Волкорезов не выдержал:

— Послушайте, что моего батю волнует: «Не пора ли тебе, сын, жениться, не пора ли за ум браться?»

Володя — сын академика, интересный парень. Получил аттестат зрелости, но поступать в институт не захотел. Его призвали в армию, а после службы по комсомольской путевке махнул с друзьями на стройку.

— Пишу ему, — продолжал он серьезным тоном, будто в самом деле сейчас об этом думает. — Берусь, отец, крепко берусь, но, понимаешь, ум не лодка, не знаю, где у него корма, что касается женитьбы — подожду, еще не все туристские тропы исхожены…

Он действительно неутомимый турист. Даже зимой колесил вокруг Жигулей. Нагрузится, как ишак, и на двое суток уйдет. Много рассказывает о морях и океанах, о богатствах пищевых ресурсов в них.

— Что же не попросил батю послать тебя в экспедицию по изучению Атлантики? — спросили его как-то.

— У него свои планы, у меня свои, — неопределенно ответил он.

— Нельзя так обижать отца, — возразил ему Рустам Абсолямов. Этот всегда и во всем серьезен. Возит габаритные стройматериалы, но спит и видит диплом инженера-строителя. Упорный, такой своего добьется.

— Отец всегда остается отцом, — поддержал Рустама Витя Кубанец. Общительный и честный казак. Учится в вечерней школе. После одиннадцати классов собирается поступать в политехнический институт, чтобы стать программистом электронно-вычислительных машин. Не раз встречали его ребята с девушкой из бригады штукатуров, но расспрашивать не решались, ждали, когда сам расскажет. И вдруг сейчас, как снег на голову, откровение: — Мы с Полиной решили пожениться, хотим иметь ребенка. Такую девушку невозможно не любить…

Василий подумал: «Пора подыскивать для Виктора отдельную комнату. Но где ее найдешь?.. Однако к чему они ведут свой разговор?»

— Витя, ты, кажется, что-то сказать мне хотел?

— Все, что хотел, уже сказал.

— Не хитри, по глазам вижу.

— Вот молодец, догадался. Раз так, займемся делом. — И Кубанец попытался перевести разговор на аварию в Переволоках.

— Не трать напрасно время, — прервал его Василий. — Федор Федорович дал мне только до утра один материал. Лучше давайте почитаем…

Две недели не показывался в общежитии Мартын Огородников. Где он скитался, никто не знал. В субботу вечером его койку занял новый жилец, не менее забавный парень: низенький ростом очкарик. Назвал себя Афанасием Ямановым, оформился бетонщиком. Кому пришло в голову ставить такого на бетонирование, просто смешно: попадет под раствор — блин из парня получится. Но он хорохорится: справлюсь, говорит, не привыкать, уже вибратор подобрал по руке.

Едва успели поужинать с новичком, как появился Огородников. Увидел Василия, бросился на шею:

— Это ведь я на выручку тебе людей посылал. Бежал изо всех сил и ногу вывихнул. Вообще-то вывих у меня врожденный. Из-за него в армию не взяли. А теперь пришлось две недели в больнице проваляться.

Он показал справку: «Находился на излечении по поводу травмы правой ноги». Бумага с печатью, подписана врачом сельской больницы. По ней должны выписать бюллетень и начислить сто процентов среднего заработка, если Ярцев сумеет оформить своего стажера задним числом в штат автоколонны.

— Он сам почти за штатом, — бросил Витя Кубанец.

— Понимаю. Что же со мной будет-то? И место мое, вижу, другой занял.

— Не горюй, найдем выход.

Комендант распорядился поставить дополнительно койку и объявил:

— Завтра жильцы нашего общежития всем составом выходят на комсомольский субботник. Надеюсь, не подведете?

— Не сомневайтесь, Федор Федорович, я сумею организовать коллективный выход, — заверил Огородников.

Комендант только головой покачал: ну и организатор!

Работать пришлось в корпусе вспомогательных цехов, или КВЦ, как его называли здесь. Завод в заводе… Пока строится главный корпус, пока возводятся стены для размещения огромного количества разных агрегатов и конвейерных линий автомобильного гиганта, в КВЦ уже начинается заготовка инструментов, шаблонов, отладка автоматов и сколачивание экипажей ремонтников, наладчиков. Монтаж станков и оборудования в этом корпусе завершался, но сантехники не успели создать запланированный микроклимат. Поставщики оборудования конденсированного воздуха выполнили заказ с опозданием. Поэтому здесь пока жарко, пыльно и санузлы работают с перебоями. Требовалось срочно оказать помощь санмонтажникам. Комитет комсомола стройки объявил субботник — молодежный аврал слесарей, сварщиков, электриков.

Руководил расстановкой людей главный энергетик сантехмонтажа Булан Буланович. Он был вконец замотан и задерган. Еще бы не быть таким, когда со всех сторон подгоняют! А тут вон сколько народу собралось, только из одного молодежного общежития более четырехсот человек — каждому дай работу по специальности. Хорошо еще, что помог комендант общежития Федор Федорович. Он называл номер комнаты, и вперед выходили бригады слесарей, электриков и монтажников. Оставалось указывать участок работы с учетом состава каждой бригады. Дело пошло веселей…

Казалось, долго и бестолково будет топтаться на месте девятая бригада: ее состав по профессиям разноликий. Однако Огородников нашел короткий ход. Узнав имя и отчество главного энергетика, он без вызова подошел к нарядчику.

— Булан Буланыч велел дать нам тонкую работу. Я из девятой бригады универсалов.

— Сколько вас?

— Шестеро.

— На калориферы, в кузнечно-прессовый цех, получите наряд.

— Слушаюсь… Ребята, за мной!

— Стоп! — задержал его главный энергетик. — Кто велел дать тебе тонкую работу? Я — Булан Буланыч.

— Вот вас и ищу. Комендант послал. Мы универсалы.

Булан Буланович подозвал коменданта. Тот смущенно окинул взглядом Огородникова и подтвердил, что девятая бригада по составу универсальная: два автослесаря, один инструментальщик, один электрик, один сварщик, один бетонщик.

— Ладно, — согласился Булан Буланович, — пусть идут в кузнечно-прессовый цех на подвеску калориферов и труб. Там есть наш прораб, подскажет.

Прежде чем приступить к стыковке труб, «универсальная бригада» занялась разборкой склада сантехники. Эта работа пришлась по душе Огородникову. Пробираясь к штабелю труб, он азартно раскидывал пустотелые гильзы конденсаторов, маркировочные шаблоны из жести, листы рубероида, тюки стекловаты, успевал сунуть в карманы какие-то шайбочки и наконечники — все это пригодится не сегодня, так завтра, надо быть запасливым. Добравшись до труб, начал командовать: