Юрий Колесников - Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки Страница 142

Глава 22

Где-то в стороне на приличном расстоянии стоял командир группы осназа с двумя осёдланными конями. Он тихо обратился к Бронзову, стоящему рядом:

– По-моему, началось. Пойди ему навстречу. По голосу узнает, что это ты. Только смотри, не разминись с ним!

– Не беспокойсь. Всё будет, как положено!

Бронзов исчез в темноте. Котельников почему-то вдруг подумал, что лучше, если бы была повозка. Но тут же спохватился, дескать, помимо того что шумит, оставит в поле следы. Решил, верхом всё же надёжнее. Мало ли что ещё может произойти. Подвезти-то врача должны, не доезжая километров трёх-четырёх до просёлочной, которая ведёт к широкой дороге.

Едва Бронзов уловил приближение Морозова, бросился ему навстречу. Вместе быстро зашагали. Наверное, беглеца уже вовсю ищут. Насколько было возможно среди высокой травы, спешили, местами переходя на бег.

Наконец втроем добрались до осёдланных коней. Помогли беглецу на ходу надеть какие-то чоботы, накинуть трофейный плащ и взобраться на коня. Котельников и Бронзов на одном коне и Морозов на втором в дикой спешке тронулись в путь.

Достигнув опушки, некоторое время определяли дальнейший путь через кукурузное поле. Иногда переходили на рысь, из-за Морозова. Было очевидно, что ему трудно держаться в седле. Но он не произнёс ни слова.

Впереди показалось поле. Тут же перешли местами на умеренный галоп. Проскакав примерно два-три километра, остановились, спешились. Морозов скинул плащ, а чоботы ему велели пока оставить.

Он стоял в одном белье – рваном, с окровавленными пятнами. На прощание Бронзов осторожно обнял Анатолия.

Юрий от души потряс доктору руку и снова попросил прощения. Провожавшие в который уже раз повторили имена лиц, при помощи которых будут поддерживать связь.

Котельников и Бронзов стояли молча. Глядели Морозову вслед, пока окончательно не исчезла появлявшаяся на секунду-другую белая точка докторской рубахи.

Глава 23

Морозов перешёл на бег. Но вскоре начал ненадолго останавливаться, переводил дыхание, прислушивался. Вспаханное поле с земляными кочками сильно затрудняло продвижение. Не очень-то там разбежишься. Оглядываясь по сторонам и снова, пригнувшись чуть ли не до самой земли, спешил, как только мог! То быстрее, то совсем медленно. Видимо, бывали моменты, когда покидают силы. Шагал, пошатывался, всё чаще спотыкался, падал. Силы окончательно иссякли. В голове всё смешалось.

Полежав несколько секунд, снова поднимался и пытался бежать, не останавливаясь. Жутко болели ступни. Вроде бы посветлело. Впереди одно чистое поле. Появились силы! Зашагал упорнее, с трудом перенося боль в ступнях. Заметил вдали проезжавшую легковушку с закамуфлированными синеватыми фарами. Обрадовался! Понял, что там дорога! Заспешил. Спотыкался, падал, секунды отлёживался, поднимался и трогался в путь. Пока снова не валился на землю.

С огромным трудом Морозов преодолел часть поля и наконец добрался до дороги. Присел на огромный каменный валун, снял чоботы и закинул их подальше. У валуна, очевидно, когда-то до войны была остановка рейсового автобуса. К счастью, показался грузовик. Морозов робко поднял руку. Тот, сбавив скорость, видимо, сначала не решился остановиться. Однако всё же притормозил и подал назад. Сидевший рядом с водителем сержант, приоткрыв дверцу кабины, выглянул: от вида врача у него отнялась речь.

Морозов сказал, кто он, и попросил довести до госпиталя.

– Бывшая больница! – пояснил он. – Если можно, меня туда.

Сержант перебросился несколькими словами с солдатом-водителем, спустился на землю и пошёл опускать борт грузовика. Вернулся, подхватил Морозова под мышки с намерением помочь подняться в кабину. Но тот отказался. Сказал, что может испачкать сиденье. Водитель и слушать не хотел:

– Помоги ему подняться в кабину, и никаких разговоров.

Солдат помог усадить Морозова в кабину, поднял борт грузовика и, поставив ногу на покрышку заднего колеса, перемахнул в кузов. Машина тут же тронулась.

Глава 24

В понедельник утром, раньше обычного, когда раненые и больные только начали просыпаться, отец Жени на своей повозке привёз её в госпиталь. Медицинскому персоналу лаборантка, плача, рассказала, что минувшей ночью лесные бандиты увезли доктора Мороза.

Первым прибежал дежурный врач. Немец. В слезах Женя рассказала о постигшем их горе. Он тут же велел принести ей успокоительные капли. Сам же поспешил доложить о случившемся начальнику госпиталя, который жил с семьёй во флигеле во дворе. Вскоре он появился и велел пригласить лаборантку. Выслушал её, насупился, высказал сочувствие и пообещал принять меры. Хотя чувствовалось, что сомневается, удастся ли достичь чего-либо путного. Действительно, позвонил тем, кого считал необходимым проинформировать о том, что случилось ночью с доктором Морозом.

Повесив трубку, снова стал просить Женю успокоиться. Заверил, что случившееся не пройдёт для бандитов безнаказанно. Попросил никому не рассказывать о пережитом. Поинтересовался, не лучше ли ей отдохнуть.

Отдохнуть после всего пережитого? Женя попросила, если можно, разрешить ей продолжать работу, ссылаясь на то, что так ей будет легче.

Начальник отнёсся к её просьбе с пониманием. Но повторил: никому не рассказывать о произошедшем. Такое же распоряжение получил дежурный врач. Он и увёл лаборантку.

Глава 25

Менее часа спустя к госпиталю подкатил грузовик с подобранным на просёлочной дороге босым в окровавленном белье человеком, назвавшим себя врачом госпиталя. Первым выскочил из кузова сержант. Он сообщил часовому с автоматом о том, что привезли человека, залитого кровью.

– Якобы врач!

Часовой нажал на дверную кнопку: вышел военный. Вместе они подошли к открытой дверце кабины. Увидев врача, немец ужаснулся, что-то сказал и побежал в здание. Оттуда появились несколько солдат с носилками. Но Морозов отказался лечь и попросил помочь выйти из кабины. Несколько раз поблагодарил водителя и сержанта.

Итак, Морозов оказался в вестибюле госпиталя. Присел на скамейку. К нему с ужасом на лице подбежал дежурный врач и предложил оказать необходимую помощь. Морозов отказался. Сказал, что подождёт начальника госпиталя.

– Я потерплю. Но только уведите меня отсюда. Не хотелось, чтобы меня видели.

Его увели в какую-то комнату. Тотчас же доложили начальнику госпиталя. Он велел проводить доктора к нему в кабинет и никому об этом не говорить.

Когда дежурный привёл Морозова, тот обомлел. Подошёл к нему, высказал сочувствие, подвёл его к креслу, велел присесть. Задал несколько вопросов о случившемся.

В ответ доктор беспомощно развёл руками, едва слышно вымолвил:

– Теперь на себе познал, что собой представляют лесные бандиты.

В расстроенных чувствах начальник проинформировал по телефону главу гестапо о том, что пленный русский доктор, работающий в госпитале, нашёлся. Тот пообещал немедленно прибыть.

Дежурному врачу глава госпиталя сказал:

– Он весь в кровавых подтёках! Потом решим, что ещё предпринять. А пока только инъекции. Вы поняли? И в госпитале никому ни слова.

Морозов вкратце рассказал начальнику госпиталя о случившемся с ним в ночь на субботу ночью в деревне у родителей жены.

Глава 26

Наутро возмущённые бегством фашистского доктора бойцы и командиры группы осназа обсуждали промах часового, охранявшего пленного прихвостня. Свой рассказ дежурному по отряду часовой сопровождал бесконечным матом.

– Задержанный дохтор, мать его так, сидел себе тихо у караулке на соломе. Будто святой! Было вже, должно быть, за серединку ночи. Тут он попросился вывезти по своим нуждам. Вывел его из землянки и повёл у кусты. Стоял к нему спиной у нескольких шагах. Не буду же глядеть, чего… его мать, он там делает. (Часовой умолчал о том, что велел выведенному из землянки отойти немного подальше от дорожки, по которой днём ходят на кукурузное поле.) Коли почувствовал, што пора яму воротиться у землянку, окликнул фашиста. Кругом тишина ночная. Тоды ще громче рявкнул: «Давай кончай и пишлы! Слышь?» Знова ни якого ответа! Глухо. Подошёл поближе, где считал, што там должен быть охраняемый. Подумал, может, яму плохо стало и упал там? Изуродован-то он был будь здоров! А там – ё-моё – никого. Да к тому же одна темнота. Тоды подал сигнал тревоги. Примчалось дежурное отделение с начальником караула. Доложил яму усё, как було. А он тут же сказал:

– У темноте шукать беглеца – тут усё равно, што ветра у поле! Далеко не уйдёт. Утром обнаружим. Это уж как пить дать!

– Что мне було яму ответить? Значит, втёк, гад! Выходит, надо бы сразу шлёпнуть яго и концы у воду! А тепереча чаго чесать языки? Усье мы чучела гороховые… От так! Штоб наперёд нам знать, як трэба з такими дофторами поступать… Зловили, вытянули з него усьё нужное да важное и, як кажут, к стенке. А мы тянули резину: дохтор он, дескать, дюже важный! А на деле? Фашист самый отъявленный.