Вячеслав Меньшиков - Сталинградская битва. Тайный фронт маршала Сталина Страница 15

Еще в сентябре 1939 года в Берлин резидентом внешней разведки был назначен первый заместитель наркома внутренних дел Украины А. 3. Кобулов. Он родился в 1906 году в Тбилиси. Окончив пять классов коммерческой школы, Амаяк Захарович длительное время работал кассиром и бухгалтером на мелких предприятиях, а в 1927 году был принят на службу в органы безопасности Закавказья по протекции старшего брата Богдана Кобулова, уже занимавшего крупный пост в НКВД. После десяти лет чекистской службы в различных городах Кавказа фортуна улыбнулась Амаяку: он стремительно взлетел и приземлился в кресло вр. и. д. (временно исполняющего должность) наркома НКВД Украины. Этому способствовал огромная нехватка чекистских кадров, на которые обрушились чистки и репрессии 30-х годов.

Об этом подробно рассказывается в книге А. Вайса «Как СД морочило голову Сталину». Вот небольшая выдержка из нее:

«Не имевший оперативного опыта разведчика, не владевший немецким языком, амбициозный и недалекий Амаяк Захарович в Берлине быстро “засветился”. Вскоре после своего приезда на приеме, устроенном в честь советского наркома Ивана Тевосяна, он стал виновником пьяного скандала, настолько шумного, что этим событием было привлечено внимание немецкой контрразведки, “опекавшей” советских дипломатов. Затем – новая непростительная оплошность: резидент вызывает на рандеву средь бела дня главу берлинской организации антифашистов “Корсиканца” (советника германского министерства экономики Арвида Харнака) и приезжает на “конспиративную встречу” в сопровождении переводчика и охранника – целой делегацией! Лишь промашка гестаповской “наружки” уберегла тогда главу “Красной капеллы” от провала…»[59]

Для того чтобы немецкая искаженная информация могла попасть совершенно точно на стол к вождю СССР, немецкие спецслужбы свели непрофессионального советского резидента в Берлине Амаяка Кобулова (на снимке) со своим человеком – Орестом Берлинксом, двадцатисемилетним собственным корреспондентом рижской газеты «Бриве земе» в Берлине, который стал для нового советского резидента главным информатором, чем особо гордился. Именно гестапо специально подвело журналиста к Кобулову, за которым уже давно и пристально наблюдало. Его болтливость и честолюбие ни для кого не были секретом. И советская «рыбка» – А. Кобулов, секретарь полномочного представительства СССР в Германии в ранге первого советника, одновременно до 1941 года возглавлявшего постоянную агентурную сеть НКВД СССР (агентурная кличка – «Захар»), – на радостях, что «успешно» ведет работу на новом поприще разведчика, заглотила предложенную наживку.

Через «Лицеиста», а такой псевдоним получил пособник фашистов О. Берлинке, в Москву пошел поток качественной дезинформации. Сам корреспондент был даже включен в агентурную сеть НКГБ. Зная, что Кобулов является резидентом НКВД и братом заместителя наркома внутренних дел Богдана Кобулова – человека из ближайшего окружения Берии, – штандартенфюрер СС Ликус (из «Бюро Риббентропа») организовал подготовку ложных сообщений с привлечением высших государственных деятелей Германии. Он надеялся (и не ошибся в своих расчетах), что информация от «Лицеиста» будет докладываться военно-политическому руководству СССР.

В подготовке этих данных принимал личное участие Риббентроп и все докладывал Гитлеру. Только с согласия фюрера, а нередко и с его поправками, информация шла к Ликусу, далее к Оресту Берлинксу – «Лицеисту», потом к А. Кобулову, Берии и, наконец, Сталину. Риббентроп в своем бюро на одном из докладов «Лицеиста» поставил характерную резолюцию: «Мы можем накачать агента тем, чем мы хотим». До 1941 года через него спецслужбы Германии передавали Сталину верные данные, а потом пошла доля серьезной дезинформации. В результате этого, наверное, советский вождь считал, что большинство данных его разведчиков, сообщавших о подготовке Германии к нападению на СССР, – блеф.[60]

Вот так, постепенно и аккуратно, немцы подвели Сталина к своей важной разработке – операции под кодовым наименованием «Кремль». Как уже говорилось выше, она была использована позже, уже в ходе фашистской агрессии, штабом группы армий «Центр», и предназначалась для тех же целей – введения в заблуждение советского командования.

Главным звеном этой операции был ложный приказ о наступлении на Москву в начале лета 1942 года. Под него фашисты проводили соответствующие тщательно продуманные мероприятия, которые должны были обязательно попасть в поле зрения советской войсковой разведки, а далее – опять же к руководству СССР. Германский генеральный штаб решил создать у советского командования стойкое впечатление, что войска вермахта вот-вот развернут мощное наступление на западном направлении для разгрома Западного фронта Красной армии и захвата Москвы. Было сделано все, чтобы план операции «Кремль» стал известен русским. И этого удалось добиться.

Для многих фашистских генералов план операции «Кремль» также был секретным. Очевидно, по этой же причине отсутствуют прямые ссылки на операцию «Кремль» и в «Дневнике» генерал-полковника Франца Гальдера (Franz Halder, начальника немецкого генштаба сухопутных сил. В нем можно найти лишь косвенные данные, проливающие свет на эту задумку фашистов. Так, 3 мая 1942 года он записал, что провел совещание с первым обер-квартирмейстером и генерал-квартирмейстером генерального штаба по поводу «сохранения в тайне операции “Блау”». 12 мая он вносит в дневник такую запись:

«Генерал Велер представился в качестве начальника штаба группы армий “Центр”. Получает указания от меня и от фюрера».

А в записи от 18 июня можно найти уже более конкретные данные:

«Генерал Велер (начальник штаба группы армий “Центр”). Обсуждение нерешенных вопросов… План группы армий по выполнению предстоящих задач. Введение противника в заблуждение…» (Выделено мной. – В. М.)[61]

В конце 1941 года гитлеровцам не удалось осуществить свои планы по окружению и захвату советской столицы. Им не удалось разрушить Москву и с воздуха. В тот период войска группы армий «Центр» оказались обескровленными и были не в состоянии продолжить наступление. Операция «Тайфун» не достигла своих целей. И вот в 1942 году по плану новой операции «Кремль» фашисты якобы хотели осуществить то, что им не удалось сделать в прошлом году. Этим-то они и думали напугать Сталина, а заодно и перетасовать все планы боевых действий Красной армии весной-летом 1942 года.

Для этого предусматривалось осуществить целый комплекс дезинформационных мероприятий: произвести аэрофоторазведку московских оборонительных позиций, окраин Москвы, районов Владимира, Иванова, оборонительных позиций, проходящих от Пензы через Алатырь к Козьмодемьянску, а также укреплений на Волге от Вольска до Казани; организовать радиодезинформацию; усилить переброску агентов через линию Тула – Москва – Калинин; размножить планы Москвы и других крупных городов, расположенных в полосе наступления группы армий «Центр», и разослать их с 10 июня 1942 года вплоть до штабов полков. Отпечатать в массовом количестве «в соответствии с намечаемой операцией» листовки, предназначенные для разбрасывания в расположении советских войск, и распределить их после 10 июня по штабам полков. Подготовить новые дорожные указатели «вплоть до целей наступления»; провести перегруппировку и ложные переброски войск, передислокацию штабов и командных пунктов, подвоз переправочных средств к водным преградам и прочее.

По времени все эти мероприятия фашистское командование тесно увязывало с подготовкой и осуществлением будущей основной летней операции «Блау». Так, в полосе 2-й танковой и 4-й армий группы армий «Центр» они должны были «достигнуть кульминационной точки» 23 июня, а в полосе 3-й танковой и 9-й армий – 28 июня. «Затем, – указывалось в приказе по группе армий от 16 июня, – эти мероприятия проводить с той же интенсивностью еще несколько дней. В последующие дни они должны идти постепенно на убыль: во 2-й танковой армии и 4-й армии до 1.7, в 3-й танковой армии и 9-й армии до 5.7». (См. ниже документ № 8 немецкого «приказа» о наступлении на Москву.)

Приводимые здесь документы показывают, на какие хитрости шли фашисты, чтобы скрыть свои истинные замыслы, сколь тщательно и до каких мельчайших деталей они разрабатывали обманные мероприятия. Эти документы говорят также о том, как внимательно требовалось советскому командованию подходить к оценке сведений о противнике, будь то захваченные документы или данные разведки. Как было важно на основе анализа имеющихся сведений и сопоставления данных, поступивших из разных источников, составить правильное представление о намерениях врага, сделать из этого надлежащие выводы и противопоставить вражеским замыслам собственные правильные решения.