Эдвард фон дер Портен - Германский флот во Второй Мировой войне Страница 15

Лангсдорф вскоре начал получать сообщения о подходе британских кораблей к устью Ла Платы. 15 декабря — на второй день стоянки — из Буэнос Айреса пришло сообщение, что наблюдатель на частном самолете видел 4 крейсера в устье реки. Собственный артиллерийский офицер Лангсдорфа сообщил, что лично видел линейный крейсер "Ринаун", авианосец "Арк Ройял" и несколько эсминцев через дальномеры КДП. Этот рапорт только подтвердил слухи (которые распускали англичане, заметим), что подкрепления уже близко.

В тот же день Лангсдорфу пришлось исполнить печальную обязанность — проводить в последний путь своих погибших моряков. На церемонии присутствовали бывшие пленные "Графа Шпее" и много сочувствующих уругвайцев. В конце церемонии все немцы отдали нацистский салют, все, кроме одного. Капитан 1 ранга Лангсдорф отдал погибшим традиционное военное приветствие на виду у фотографов почти всех стран мира.

У Лангсдорфа еще оставались в распоряжении 2 дня, и он запросил совет у Штаба РВМ. Он сообщил, что вблизи порта находятся британские военные корабли, и что он намерен попытаться прорваться в Буэнос Айрес, несмотря на риск засорить систему охлаждения дизелей. Если это будет невозможно, он хотел знать, имеет ли он право затопить корабль или может его интернировать. Хотя Редер и его штаб не верили в британские подкрепления (правильно не верили!), они не передали Лангсдорфу собственные разведданные, полагая, что командир "Графа Шпее", находясь на месте событий, более точно оценивает ситуацию. Они утвердили план Лангсдорфа относительно прорыва в Буэнос Айрес, но отвергли возможность интернирования.

На следующий день немцы в Монтевидео не смогли нанять самолет, чтобы уточнить позицию британских кораблей. В 18.15 англичане лишили Лангсдорфа свободы действий, отправив в море очередное судно. Хотя Лангсдорф имел целые сутки, чтобы попытаться внезапно вырваться из порта, он решил выходить в период между 18.15 и 20.00 — официальным концом стоянки — следующего дня. Англичане все это знали. В этот вечер он имел совещание с офицерами корабля, а потом с посольскими чинами. Прорыв с боем из бухты был отвергнут из-за малых глубин. Если "Граф Шпее" вступит в бой с англичанами и в результате повреждений увеличит осадку, он просто сядет на мель. Тогда он не сможет ни сражаться, ни взорвать самого себя, так как израсходует боеприпасы. Переход в Буэнос Айрес тоже был отвергнут. Если даже он туда попадет, выбраться в море из Буэнос Айреса будет гораздо труднее. И время по-прежнему играло на англичан.

В первой половине следующего дня Лангсдорф точно узнал, что "Арк Ройял" и "Ринаун" прибыли в Рио де Жанейро. Но даже это не изменило его оценку ситуации. В устье Ла Платы стояли крейсера, которые сковывали его действия. Он верил, что англичане либо навяжут бой "Графу Шпее" в устье реки, либо будут преследовать его, пока не прибудут их быстроходные тяжелые корабли.

17 декабря в 18.15 "Граф Шпее" покинул гавань Монтевидео с поднятым боевым флагом. За ним следовал германский транспорт "Такома". Толпы зевак на набережной и радиослушатели по всему миру напряженно ждали, что предпримут британские крейсера. За пределами 3-мильной зоны к немцам присоединились несколько мелких судов, пришедших из Аргентины. "Граф Шпее" остановился. На фоне заката люди увидели вспышку пламени на фоне темного корпуса. За ней последовал двойной взрыв. Клубы черного дыма вылетали по мере того, как грохотали новые взрывы. Море пламени охватило весь корабль.

Сэр Генри Харвуд, только что произведенный в контр-адмиралы и получивший рыцарский титул, подошел со своими кораблями к пылающим обломкам. Под командой у него были "Аякс", "Ахиллес" и его единственное подкрепление — тяжелый крейсер "Камберленд". Капитан 1 ранга Лангсдорф перебросил экипаж на маленьких судах в Буэнос Айрес. Он собрал всех вместе и обратился к ним в последний раз, закончив встречу старым военным приветствием. Той же ночью он завернулся в старый императорский военно-морской флаг, под которым сражался в Ютландском бою, и застрелился.

Лангсдорф провел прекрасную кампанию и плохой бой. Действия против торгового судоходства он вел с большим умением, но решение принять бой с военными кораблями было ошибочным. Еще больше ошибок он наделал уже в ходе боя — сначала позволил англичанам сократить дистанция, а потом разрешил уйти поврежденному "Эксетеру". Его беспокойство о своем корабле и экипаже были гуманны, но недальновидны. Он позволил англичанам преследовать себя и загнать в "ловушку Монтевидео", как он сам выразился в своем последнем письме.

Гибель "Графа Шпее" стала классическим примером проблем, стоящих перед рейдером на отдаленном театре. В нормальных условиях он быстро исправил бы свои небольшие повреждения и пополнил боезапас. Однако далеко от родины даже небольшие пробоины угрожали водонепроницаемости корпуса в плохую погоду. Лангсдорф не имел достаточно информации о силах противника. Ему не хватало боеприпасов для продолжения боя. Если бы второй бой в устье Ла Платы завершился неудачно, он даже не смог бы подорвать свой корабль.

Гибель "Графа Шпее" усугубила трудности Редера во взаимоотношениях с Гитлером. Еще до боя у Ла Платы Редер высказывался против посылки карманных линкоров в море, если только Италия не вступит в войну и не отвлечет на себя часть флота союзников. Гитлер не понимал всей сложности проблемы и полагал, что эти корабли могут сражаться с военными кораблями союзников, а не только нарушать их судоходство. Призрак решительной победы маячил перед ним. В свою очередь Редер считал, что карманным линкорам вообще незачем сражаться.

Стратегия крейсерской войны была успешна в том смысле, что заставляла англичан распылять силы и затрудняла торговое судоходство. Кроме того англичанам и французам приходилось проверять множество фальшивых сообщений о военных кораблях, вспомогательных крейсерах и подводных лодках. Организация системы конвоев была невозможна за исключением строго определенных зон, вдобавок они располагали слишком слабыми силами и могли прикрыть только немногие важнейшие районы. Еще больше осложняло проблему то, что рейдеры, как правило, были сильнее отдельного патрульного корабля. В начале октября британское Адмиралтейство свело 4 линкора и линейных крейсера, 13 тяжелых и легких крейсеров и 5 авианосцев в 9 поисково-ударных групп, чтобы преследовать германские рейдеры. Оно также держало 4 линкора, 2 легких крейсера и 1 авианосец на основных маршрутах следования североатлантических конвоев между Галифаксом и Британскими островами. В остальных районах приходилось прибегать к постоянным изменениям маршрутов судов. Таковы были результаты выхода в море 2 карманных линкоров.

После разгрома Германией Польши на западе началась "Странная война". Всю зиму войска неподвижно простояли на линиях Мажино и Зигфрида. Однако на море шла самая настоящая война. Торговые суда шли на дно в огромных количествах, учитывая небольшое число действующих германских подводных лодок. Даже когда они были вынуждены погрузиться из-за того, что неподалеку находились британские эскортные корабли, частенько оказывалось, что асдик не столь опасен, как надеялись англичане. Хотя он давал дистанцию и пеленг погрузившейся лодки, он не показывал глубину погружения. К своему удовольствию командиры лодок обнаружили, что могут увести лодку на глубину 400 футов и уклониться от глубинных бомб, и что они имеют полную свободу маневра вне радиуса действия прибора, который составлял всего 7 — 8 кабельтов. Так как подводные лодки действовали поодиночке близко к британским берегам, руководство коллективными атаками против конвоев практиковалось редко, так как формирование группы лодок было делом долгим. В порядке эксперимента первая из таких атак была проведена 17 октября 1939. В ней участвовали 3 лодки. Вместе они потопили 3 судна. Этот бой и несколько подобных операций показали, что подобная система будет эффективной только если будет иметься достаточное количество лодок для обнаружения конвоев.

Тактическое руководство в море оказалось не только ненужным, но даже и откровенно вредным. Одной лодкой приходилось постоянно находиться на поверхности вдалеке от конвоя, где она могла свободно использовать рацию без помех со стороны англичан. Однако в этот случае командир лодки имел не лучшее представление о ситуации. Чем сам Дениц в береговом штабе. Кроме того усиленное использование радиопередатчиков выдавало англичанам диспозицию лодок. Когда командная подводная лодка была вынуждена погружаться, управление операцией нарушалось. Такого недостатка не имел береговой штаб. К началу 1940 Дениц взял на себя все руководство действиями лодок. Он передавал разведывательную информацию, менял их диспозицию, назначал лодки-маяки. Установив контакт с конвоем каждый командир далее действовал самостоятельно. Попытки чрезмерной централизации закончились, когда штаб подводных сил и командиры лодок набрались опыта.