Густав Шпет - Комментарий к роману Чарльза Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба» Страница 15

Еще в 1820 г. лондонскими купцами, поддержанными затем купечеством Эдинбурга, были поданы в парламент петиции об отмене ограничений торговли, хлебных и других протекционных пошлин. Специальная комиссия, образованная в парламенте для рассмотрения этих вопросов, высказалась в пользу свободы торговли, и, несмотря на то, что новыми мероприятиями задевались традиционные привилегии землевладельцев, с 1822 г. один за другим начали вноситься законопроекты, утверждающие принципы буржуазной экономической политики. Автором этих проектов был каннингит Хаскиссон, с чьим именем, как и с именем Каннинга, связываются первые шаги к отмене рабства в британских колониях.

В 1823 г. Роберт Пиль начал пересмотр уголовного законодательства Англии, состоявшего из множества устаревших, сложившихся в средние века положений, сурово каравших преступления, которые в новых исторических условиях не могли рассматриваться как большое социальное зло. Общественное мнение давно реагировало на эти пережитки тем, что присяжные вовсе оправдывали обвиняемых, которые за ничтожный проступок могли быть подвергнуты смертной казни (реформа Пиля вывела сто «тяжких преступлений» из разряда караемых смертью). Наконец, в 1824 г. был отменен закон, запрещавший рабочие союзы. Правда, в следующем, 1825 г. их свобода была ограничена (ч. 18). Однако, как категорическое запрещение рабочих союзов законом 1800 г. не могло остановить тайных организаций, так ограничения и стеснения закона 1825 г. не могли остановить развития профессиональных рабочих объединений (трейд-юнионов), сперва местных, а затем и в национальном масштабе.

Годы процветания привели к тому, что в 1824 г. произошло повсеместное крупное расширение фабрик, а в 1825 г. за этим последовал новый кризис, не помешавший, впрочем, тому, что в этом же году была открыта первая железнодорожная товарно-пассажирская линия — между Дарлингтоном и Стоктоном (в северо-восточном графстве Дарем с его важнейшим каменноугольным бассейном Англии).

1826 г. характеризуется страшной нищетой и новыми восстаниями. Едва закончилась шестимесячная стачка 1825 г. в Брэдфорде, в Йоркшире, где бастовало не менее двадцати тысяч человек, как в следующем, 1826 г. в том же Брэдфорде вспыхнуло восстание, вызванное введением новых механических ткацких станков и закончившееся междоусобным столкновением рабочих, В результате которого были убитые и много раненых. Стачка текстильщиков и углекопов Ланкашира в 1826 г. была жестоко подавлена войсками. Правда, уже следующий, 1827 г. (год, когда начались похождения членов-корреспондентов Пиквикского клуба) внес некоторое умиротворение в экономическую жизнь Англии, но зато ознаменовался тремя кабинетными кризисами (впрочем, два из них были вызваны не политической борьбой, а смертью премьеров: графа Ливерпуля и Каннинга).

Назначение премьером герцога Веллингтона в январе 1828 г. означало укрепление позиции самых непримиримых тори и ослабление влияния более умеренных из них. так называемых каннингитов, готовых идти на компромиссные реформы. Веллингтон не справился с политическими задачами момента. Он начал с того, что поссорился с каннингитом Хаскиссоном и заставил его выйти из состава кабинета; это повлекло за собою уход и других последователей Каннинга и вместе с тем лишило Веллингтона поддержки в парламенте со стороны их приверженцев. Затем он провел последовательно, в 1828 и 1829 гг., отмену законов о присяге диссентеров[10] и католиков. В силу этих законов диссентеры и католики не могли быть допущены к занятию государственных должностей и к вступлению в парламент; отмена этих законов фактически означала некоторую парламентскую реформу, принципиальным противником которой был сам же Веллингтон. Особенно острым был вопрос об эмансипации католиков, так как он усложнялся англо-ирландскими отношениями, грозившими вызвать гражданскую войну. В палате общин закон прошел при иронической поддержке вигов, а палату лордов и короля Веллингтон убедил своим авторитетом и угрозой отставки. Крайние тори были глубочайшим образом возмущены поведением Веллингтона (проведение реформ ознаменовалось дуэлью одного из них с герцогом), что способствовало разложению их партии и окончательной потере авторитета в стране.

Некоторое улучшение, наступившее в промышленности и торговле в 1827 г., продолжается оба года премьерства Веллингтона, причем 1828 г. характеризуется увеличением количества паровых ткацких станков и ростом вывоза, а 1829 г. в отношении вывоза (особенно в Индию) превосходит все прежние годы. Чем более буржуазия проникается сознанием своих прав, тем более настраивается против непримиримого в вопросе о парламентской реформе Веллингтона с его партией упрямых тори и тем более связывает свои надежды с вигами. С другой стороны, увеличение количества паровых станков сокращает количество рабочих рук, занятых в производстве, и рабочие волнения не только не прекращаются, но рядом с организованно выдержанными стачками (например, длительная шестимесячная борьба ткачей кидерминстерских ковров; IX Сойер) повторяются попытки воскресить приемы луддитского (сопровождавшегося разрушением машин) движения. Мещанство Лондона и других крупных городов, сильно выросших вместе с ростом промышленной Англии, находится в непрерывно возбужденном состоянии и ждет только повода для активного выступления. Непрекращающиеся волнения горожан, принимавшие иногда затяжной характер и нередко требовавшие вмешательства военной силы, показали правительству, что городские и вообще местные власти не располагают достаточно подвижным и сильным аппаратом, который мог бы подавлять возникающие беспорядки в самом зародыше. Роберт Пиль, оставшийся в кабинете Веллингтона, произвел в 1829 г. реформу лондонской полиции, распространив затем новую организацию и на другие города (ч. 34).

Как отмена Положения о присяге по существу дела предвосхищала общую парламентскую реформу, так и новый институт полиции предвосхищал общую муниципальную реформу. Реформы действительно назрели, — новая социальная сила должна была получить внешнеполитическое оформление. Дальнейшее сопротивление требованиям времени пробудило дух революции, и в ближайший, 1830 г., он уже носился над Англией.

Как раз в этот критический в истории Англии момент молодой Диккенс становится газетным репортером (ч. 8). Его возможности наблюдения и изучения английской жизни расширяются далеко за пределы Лондона; по самой профессии своей он призван теперь наблюдать ее в наиболее ярких, наиболее привлекающих общественное внимание проявлениях.

ЧАСТЬ 23

Годы 1830—1831

Предыдущие годы форсированного развития промышленности привели в 1830 г. к переполнению рынка товарами и сильнейшей нужде необеспеченных классов населения. 1830 г., кроме того, был неурожайным и окончательно гибельным для мелкого землевладения. Период самого начала 30-х годов можно рассматривать как завершение перехода аграрной Англии, начавшегося со второй половины XVIII века, к тем формам, которые характерны для Англии XIX века и современной. Система «открытых полей» пришла к концу, почти все земли были «огорожены» (ч. 18), действительные собственники земли, лендлорды, сдают землю в аренду фермерам, мелкие владельцы, фрихолдеры, разоряются и увеличивают массу батраков. Аграрные беспорядки вспыхивают с новой силой и в эти годы ликвидации мелкого земледелия (1830—1833 гг.) достигают максимального напряжения. Среди сельскохозяйственных рабочих возникает движение, аналогичное движению луддитов и известное под названием суингизма. Лендлорды и арендаторы-фермеры получали угрожающие письма за подписью «Суинг» или «Капитан Суинг», требовавшие уничтожения молотилок и других сельскохозяйственных машин. Так как угрозы нередко приводились в исполнение и у фермеров горел хлеб в скирдах или амбарах, то некоторые предприниматели действительно прекращали пользование машинами. К. Маркс приводите в «Капитале» следующую цитату: «Суингистские восстания показали нам при свете горящих скирд, что под поверхностью земледельческой Англии таятся такая же нищета и такое же мятежное недовольство, как и под поверхностью промышленной Англии»[11].

Суингистское движение, начавшееся в 1830 г., замирает в 1833-м. В промышленных центрах продолжались волнения, и рабочие в любой момент готовы были начать открытое восстание. Вся Европа в 1830 г. переживала крайнее политическое напряжение: Июльская революция во Франции, в Германии и Австрии, восстание и революция в Бельгии, польское восстание, подготовка революции 1831 г. в Италии.

Радикалы и вновь возникавшие буржуазные объединения в Англии решили воспользоваться благоприятным моментом и с усиленной энергией развернули агитацию за избирательную реформу. В июне 1830 г. умер Георг IV; в начале нового царствования (Вильгельма IV), согласно конституции, были проведены общие выборы в парламент, и старая избирательная система сработала так хорошо, что тори все-таки получили достаточное большинство. Но это не была уже прежняя единая партия, — раскол, внесенный каннингитами, углубился, и когда герцог Веллингтон в новоизбранном парламенте заявил, что считает английскую избирательную систему пределом человеческой мудрости и не допускает ее изменения, каннингиты примкнули к вигам. Парламент собрался 2 ноября, а 15-го герцог (по частному вопросу о цивильном листе) потерпел в палате общин поражение, собрав против себя большинство в 29 голосов.