Коллектив Авторов - Японский шпионаж в царской России Страница 16

Во время одной из отлучек Акаши, мною, при помощи сотрудника и прислуги гостиницы, был досмотрен его чемодан, в котором, между прочим, находилось письмо известного финляндского сепаратиста Кони Зильякуса следующего содержания:

«Копенгаген, 25 апреля. Милостивый государь и друг.

Благодарю за ваше письмо, которое из-за праздников пришло слишком поздно для ответной почты из Стокгольма. Итак, что касается моего путешествия, я надеюсь выехать отсюда в пятницу на страстной неделе в Гамбурге, где останусь один день, выеду в субботу вечером, буду в Париже в понедельник днем. Пробуду в нем, вероятно, всего несколько дней до поездки в Лондон, но, если вы сможете мне передать 4000 ливров в счет обещанной мной коллекции, я буду вам очень благодарен. Приготовления в полном ходу, деньги же тают как снег на солнце. Надеюсь вам передали отношение, обещанное вам до отъезда. Оно отправлено отсюда в субботу вечером. Как только буду в Париже, сообщу вам свой адрес. Итак до свидания. Увидимся приблизительно через неделю. Искренно ваш Кони Зильякус».

Собственноручный черновик Акаши (в копии):

«Дорогой друг, вы, наверное, были удивлены услышать о Гансе Мейере, он был, как вы знаете, моим сотрудником в редактировании „Novia“, в настоящее время он безнадежный помощник, вследствие его жениховства, вы это знаете лучше меня. Он побывал в Норвегии, где нашел скромное место в страховом обществе, одновременно он состоит корреспондентом одной большой немецкой газеты по вопросам экономики. Он просил меня передать вам самые сердечные приветствия. Я просил его помогать мне время от времени, в деле обогащения моего труда. Скоро я возвращусь в Берлин. Адрес мой прежний. Если вы нашли…»

Несколько прокламаций, напечатанных на гектографе по-русски (одна из прокламаций – призывающая все революционные фракции в общей борьбе против самодержавия, по плану, намеченному Гапоном) список фамилий: Гросфельд, Додсон, и Рейнштейн; представляемый в подлиннике документ на японском языке, с чертежом на обороте и названиями городов Кавказского края; визитная карточка Романа Дмовского, заметка на японском языке и копия телеграммы следующего содержания: «Краков, 11 апреля 10 часов утра. „Грегуар (посещает) посетит Александра 27 мая“.

Разговор между Деканози и Акаши, шедший на французском языке, был тут же в точности записан моим сотрудником, бывшим комиссаром французской политической полиции. На вопрос мой, признал ли бы он возможным, в случае надобности, подтвердить перед русскими компетентными властями все слышанное и записанное им, – сотрудник мой выразил на сие полную готовность.

Таким образом, факт непосредственного участия японского правительства в последнем революционном движении в России – можно отныне считать вполне установленным.

О вышеизложенном имею честь почтительнейше донести вашему превосходительству.

И. Мануйлов

ЦГИА, ф.6с/102, оп. 1, д. 28, л. 48–51.

Документ № 22 Сообщение министра иностранных дел В. Н. Ламздорфа министру внутренних дел А. Г. Булыгину

5 мая 1905 года №67

Весьма секретно

Милостивый государь

Александр Григорьевич.

Имею честь препроводить вашему превосходительству копию с весьма секретного письма императорского посла в Париже, которое мною было повергнуто на высочайшее благовоззрение.

О последующем для извещения действительного тайного советника Нелидова буду ожидать отзыва вашего превосходительства.

Примите, милостивый государь, уверение В отличном моем уважении и совершенной преданности.

Ламздорф

ЦГИА, ф.6с/102, оп. 1, д. 28, л. 80.

Документ № 23 Письмо русского посла в Париже Нелидова Министерству иностранных дел

27 апреля (10 мая) 1905 г.

Секретно

Несколько недель тому назад я получил от прислуги одной из здешних гостиниц письмо, извещавшее меня, что в ней останавливается часто приезжающий сюда японский офицер, занимающийся, как кажется, шпионством и имеющий связи и в России. Автор письма предлагал свои услуги, чтобы проследить действия этого японца и его сообщников.

Я счел нужным передать это дело г. Мануйлову, и ему удалось тотчас же выяснить, что прислуга эта – немка, сестра которой находится в услужении в России, и что сочувствие к «нашему отечеству, а вероятно и надежда на вознаграждение побудили ее обратиться к нам со своими предложениями. Затем было установлено, что японец – полковник Акаши, один из главных агентов для разведок, проживающий по преимуществу в Стокгольме, откуда он при помощи частых переездов руководит всеми нитями шпионства.

На днях Акаши снова приехал в Париж, и г. Мануйлов мог, с помощью находящегося в его распоряжении французского агента, наняв соседнюю с помещением Акаши комнату, проследить его здешнюю деятельность. Он имел свидания с одним из русско-армянских политических выходцев, который отдавал ему отчет о распространении революционного движения в России, о подготовлении беспорядков, ввозе оружия для вооружения 100 000 населения с целью парализовать, таким образом, действия войска и т. п. Главное внимание этих деятелей обращено на Кавказ, Привислинский край и Финляндию, причем для поддержания движения Акаши отсчитал своему русскому агенту 125000 фр., а на движение в Финляндии им было послано одному известному выходцу 100 000 фр.

Все эти данные, подкрепленные письмами, с некоторых из коих удалось снять копии, а частью и фотографии, представляют такую политическую важность, что мне кажется необходимым проследить далее деятельность Акаши с целью открыть пути его сношений с Россией, способ проникновения к нам оружия из-за границы (главным образом, через Гамбург), а равно и узнать, с какими лицами или обществами в России он находится в связи. Он должен, между прочим, иметь в конце мая нового стиля свидание с кем-то в Кракове (вероятно, одним из агентов, находящимся в России), а равно и направить из Гамбурга партию ружей в Россию.

Для исполнения сложной задачи выслеживания движений, действий и сношений полковника Акаши и его сподвижников необходимо устроить совершенно особое за ним наблюдение, причем интерес дела так велик, что стесняться средствами не следовало бы. Нельзя также вести дело обыкновенным полицейским порядком. Его надо поручить сведущему и опытному агенту, и я считал бы самым подходящим для этого того же Мануйлова. Он доносит об этом подробно своему начальству, но я считал бы полезным его вызов в Россию для устного доклада и получения должных указаний и средств, после чего он должен был бы без потери времени приняться за работу.

Ввиду исключительной важности этого дела и решился я представить его со своей стороны вашему сиятельству для возможного воздействии на надлежащие ведомства.

Нелидов

ЦГИА, ф.6с/102, оп. 1, д. 28, л. 81–82.

Документ № 24Телеграмма статского советника Давыдова из Пекина

6 июня 1905 г.

По полученным мною сведениям, в Пекин прибыл японский шпион Хаяшиде-Камацу-Ихара[25], изъездивший в свое время всю Маньчжурию и Монголию. Он послан будто бы сюда японским генеральным штабом для организации разведочной партии, с которой он отправится через Китай на границу русского и китайского Туркестана. Он уверен, что в течение одного года ему удастся изучить русский Туркестан так же хорошо, как он изучил Маньчжурию.

ЦГИА, МИД, японский стол, д. 226, л. 243.

Документ № 25Телеграмма русского консула в Шанхае Павлова Министерству иностранных дел

7 июня 1905 г.

Секретно

Имею достоверные сведения, что на днях проехал через Шанхай в Пекин японец Коматсу Харахаяшиде, бывший еще до войны одним из главных японских тайных агентов в Маньчжурии и Монголии. Ныне будто бы поручено организовать в Пекине особенную партию разведчиков и шпионов: из числа специально подготовляемых для сего в Пекине молодых японцев и отправиться во главе ее в Кашгар и пограничные с нами местности китайского Туркестана с целью распространения японской политической пропаганды.

ЦГИА, МИД, японский стол, д. 226, л. 244. 

Документ № 26Сообщение русского посла во Франции Нелидова министру иностранных дел В. Н. Ламздорфу

15 июня 1905 г.

Весьма секретно

М. г.

граф Владимир Николаевич!

Ссылаясь на секретное письмо мое от 27 апреля (10 мая) и ознакомившись с содержанием препровожденного ко мне в копии совершенно секретного письма г. министра внутренних дел от 10 мая №46 я считаю долгом еще раз вернуться к вопросу о японском полковнике Акаши. Деятельность его, как явствует из добытых г. Мануйловым подлинных документов, не ограничивается предприятиями разведочного характера и переходит далеко за пределы Скандинавии и Стокгольма. Он руководит целою сетью направленных против России интриг, имеющих в виду поднятие смут и вооруженного движения, главным образом на Кавказе, куда, равно как и в Балтийские порта, его заботами и на его деньги отправляется в большом количестве оружие. Для перевозки этого груза приобретен в Гамбурге пароход, о котором г. Мануйлов доставил в департамент полиции самые подробные сведения и фотографию. Кроме того, ему удалось получить точные данные о времени и месте отправления ружей из Марселя в Черное море. За этими опасными предприятиями надо зорко следить, чтобы не допустить выгрузки оружия в России.