Вокруг Света - Журнал Вокруг Света № 3 за 2005 год (№ 2774) Страница 16

Среди моряков стали ходить слухи о возвращении на Балтику. Однако по телеграфу адмирал Рожественский получил разъяснение, что возложенная на него задача, «оказывается, состоит вовсе не в том, чтобы с несколькими судами прорваться к Владивостоку», а в том, чтобы завладеть Японским морем. В первых числах февраля Рожественский провел совещание младших флагманов и командиров кораблей, где высказал свое мнение о непосильности выполнения поставленных задач. Старший флаг-офицер лейтенант Свенторжецкий писал в то время, что адмирал отлично знал, что вся Россия ожидает от него чего-то необычайного, ожидает победы и уничтожения японского флота. Но ведь этого могло ожидать только русское общество, совершенно незнакомое с обстановкой, в которой будет находиться эскадра.

«Не надо мечтать о победах. Вы о них не услышите. Вы услышите только жалобы и стоны тех страдальцев, которые сознательно, не веря в успех, пошли умирать», – констатировал корабельный врач крейсера «Аврора» В. Кравченко.

Эскадра, стоявшая в Носи-бе, вышла из порта 3 марта 1905 года, и через 28 дней перехода по Индийскому океану Рожественский привел ее в бухту Камранг. 26 апреля у берегов Индокитая к ней присоединился отряд контр-адмирала Н.И. Небогатова, вышедший с Балтики 3 февраля.

Теперь уже можно было в любой момент ожидать встречи с противником. Из Китайского моря во Владивосток вели три пути: через пролив Лаперуза вокруг Японии, через Сангарский пролив между японскими островами и, наконец, самый короткий, но и самый опасный – через Корейский пролив, отделяющий Японию от Кореи. Рожественский выбрал последний.

С вечера 12 мая и весь следующий день станции беспроволочного телеграфа на русских кораблях принимали сигналы радиопереговоров японских крейсеров-разведчиков. Эскадра шла небольшим ходом, а значительная часть дня 13-го была посвящена эволюциям. На эскадре думали, что адмирал намеренно задерживает ее из опасения вступить в бой в несчастливое число, так как в 1905 году 13 мая приходилось на пятницу. «В ночь с 13 на 14 мая вряд ли кто спал, – вспоминал позднее флаг-капитан штаба капитан 1-го ранга Клапье-де-Колонг. – Слишком очевидной была встреча с неприятелем в полном его составе».

14 мая один из японских разведчиков обнаружил яркие огни госпитальных судов Тихоокеанской эскадры, и адмирал Того на борту «Микасы» вышел навстречу долгожданному противнику. Японские крейсера, наблюдавшие за русским кораблями, были также замечены с кораблей эскадры Рожественского. После этого адмирал Рожественский перестроил эскадру в две кильватерные колонны. Когда в 13 ч 15 мин появились броненосцы и броненосные крейсера японского флота, намерившиеся пересечь курс русской эскадры, Рожественский предпринял попытку перестроить корабли в одну кильватерную колонну. Этими действиями адмирал задержал открытие огня, который был начат в 13 ч 49 мин с дистанции свыше 7 км. Японские корабли открыли огонь через 3 мин, обрушив его на головные корабли русских. Поскольку японские корабли имели превосходство в скорости – 18—20 узлов против 15—18 у русских, – японский флот держался впереди русской колонны, выбирая удобные позиции для обстрела головных кораблей. Когда же после 14 ч дистанция между кораблями противников уменьшилась до 5,2 км, Рожественский приказал отвернуть вправо, придерживаясь тем самым курса, параллельного с японским. Стоит отметить, что бронирование русских кораблей было слабее – 40% площади против 61% у японцев, что японская артиллерия имела большую скорострельность – 360 выстрелов в мин против 134 у русской. И, наконец, что японские снаряды по фугасному действию в 10—15 раз превосходили русские. В 14 ч 25 мин флагманский броненосец «Князь Суворов» вышел из строя, а Рожественский был ранен. Судьба второго флагмана «Ослябя» была также решена в первые полчаса боя: после мощного обстрела на корабле начался пожар, и он также вышел из строя. Русские корабли тем временем, дважды меняя курс, продолжали идти в колонне без руководства. Увеличить дистанцию между собой и противником эскадре не удавалось. После 18 ч командование русской эскадрой было передано контр-адмиралу Н.И. Небогатову. В ходе боя японские корабли потопили 4 русских броненосца и нанесли повреждения практически всем остальным кораблям. Среди японских ни один не был потоплен. Ночью японские миноносцы предприняли множество атак и потопили еще 1 броненосец и 1 броненосный крейсер. С темнотой русские корабли потеряли связь между собой.

К утру 15 (28) мая русская эскадра как боевая сила перестала существовать. Эсминец «Бедовый» с раненым Рожественским был вынужден сдаться японцам.

Трагедия, невиданная в русской морской истории, унесла жизни более чем пяти тысяч человек. Впервые за все время своего существования Андреевский флаг был спущен перед неприятелем. Из сорока судов, составлявших эскадру Рожественского, к цели плавания – во Владивосток – пробились только крейсер «Алмаз» и два эсминца. 19 судов были утоплены, пять сдались в плен. Японцы потеряли при Цусиме три миноносца и 699 человек убитыми и ранеными.

«Большинство причин, вызвавших поражение, – констатировал участник сражения, – было давно, еще задолго до боя, известно всем и каждому, с остальными же нашими русскими „авось да небось“ мы познакомились настоящим образом лишь в Цусимском проливе».

15 мая в Петербурге распространился слух, что русская эскадра разбила японский флот. «Увы, скоро стало известно, что, напротив, наша эскадра потерпела поражение 14 мая, в самый день коронации Государя, – вспоминал генерал от инфантерии Н.А. Епанчин. – Невольно мелькнула мысль: неужели бой преднамеренно был начат именно в день коронации? Я хорошо знал Зиновия Петровича и хочу надеяться, что это не так». Император Николай получил первые противоречивые сведения о Цусимском сражении 16 мая, в понедельник. Гнетущие неизвестностью новости император обсуждал за завтраком с великими князьями генерал-адмиралом Алексеем Александровичем и бывшим в тот день дежурным флигель-адъютантом Кириллом Владимировичем, чудом спасшимся при катастрофе «Петропавловска».

С.Ю. Витте, которого печальные обстоятельства войны снова выдвигали на передний край политики, тяжело пережил цусимский разгром. Несколько дней спустя после сражения он телеграфировал А.Н. Куропаткину: «Молчал под гнетом мрака и несчастий. Сердце мое с вами. Помоги вам Бог!» Но после мукденской катастрофы в командном составе русской армии произошли перестановки. Куропаткин «бил челом, прося оставить его в армии на любой должности». Он получил 1-ю армию, из которой ему на смену пришел Н.П. Линевич – престарелый генерал, вершиной полководческого искусства которого был разгон нестройных толп китайцев во время подавления «Боксерского восстания».

Всю весну русские армии в Маньчжурии постоянно усиливались, и к лету 1905 года превосходство в силах сделалось ощутимым. Против 20 японских Россия имела уже 38 дивизий, сосредоточенных на Сыпингайских позициях. В действующей армии было уже около 450 тысяч бойцов, из которых 40 тысяч были добровольцами. Наладили беспроволочный телеграф, полевые железные дороги, с завершением строительства Кругобайкальской железной дороги с Россией связывались теперь не пятью парами поездов в сутки, из которых собственно воинских было три, а двадцатью. В то же время качество японских войск заметно понизилось. Офицерский состав, с которым японская императорская армия вступила в войну с Россией, был в основном истреблен, пополнение прибывало необученным. Японцы стали охотно сдаваться в плен, что прежде случалось крайне редко. В плен уже попадали мобилизованные старики и подростки. Полгода после Мукдена японцы не отваживались на новое наступление. Их армия была обессилена войной, и ее резервы подходили к концу. Многие находили, что Куропаткин стратегически все-таки переиграл Ойяму, однако это немудрено было сделать, имея за спиной огромную, почти не тронутую регулярную армию. Ведь в сражениях под Ляояном, на Шахэ и под Мукденом против всех сухопутных сил Японии сражалась лишь малая часть русской армии. «Будущий историк, – писал сам Куропаткин, – подводя итоги Русскояпонской войне, спокойно решит, что наша сухопутная армия в этой войне, хотя несла неудачи в первую кампанию, но, все возрастая в числе и опыте, наконец достигла такой силы, что победа могла быть ей обеспечена, и что поэтому мир был заключен в то время, когда наша сухопутная армия не была еще побеждена японцами ни материально, ни морально». Что же касается статистических данных соотношения сил, то, например, в докладе того же А.Н. Куропаткина (в его бытность военным министром) говорится буквально следующее: в военное время Япония может развить свои вооруженные силы до 300 080 человек, около половины этих сил могут принять участие в десантных операциях. Но в наибольшей готовности в Японии содержится 126 000 штыков плюс 55 000 шашек и 494 орудия. Иными словами, 181 000 японских солдат и офицеров противостояли 1 135 000 русским. Но реально, как отмечалось выше, с японцами сражалась не регулярная армия, а запасники. В этом, по мнению Куропаткина, и был основной порок русской стратегии.