Сборник - Дело командующего Балтийским флотом А. М. Щастного Страница 16

Троцкий: Стало быть, докладчиком по этому вопросу в Совете комиссаров Балтийского флота выступал начальник Морских сил?

Щастный: Я прошу внести, что я вообще докладчик по всем техническим вопросам в Совете комиссаров.

Троцкий: Кто делал доклад о политическом и дипломатическом положении на съезде?

Щастный: На съезде я не делал доклада, а только говорил в Совете съезда и там делал доклад.

Троцкий: Начальник Морских сил делал доклад политический и дипломатический в Совете съезда? Какие положения вы там развивали?

Щастный: Я говорил о том, что нужно быть бдительным, потому что немцы не идут на создание демаркационной линии, хотя было потребовано от центральной власти в 48 часов о том, чтобы уведомить, что могут приниматься предварительные меры по восстановлению минных заграждений.

Троцкий: Тут что-то неясно, я спрашиваю о той речи, об основных положениях той речи, которую вы произнесли.

Щастный: Во-первых, я указывал на то, что для меня вопрос демаркационной линии не ясен. Дальше я говорил (вынимает записки и смотрит на них).

(Троцкий берет записки и читает)

Троцкий: Что тут такое относительно инструкции в «Новых ведомостях»?

Щастный: Каждый раз, когда я настаивал на том, чтобы выводить наши корабли, в особенности мелкие, тральщики, немцы указывали, что это вопрос частный, что нужно договориться непосредственно с финским правительством; когда я указывал, что, по-моему, еще нет возможности вступать в переговоры, они отвечали, что это ваше частное дело.

Троцкий (читает по запискам): Захват наших судов… Агрессивные намерения белогвардейцев… Мы попадем в… Необходима дисциплинированность.

Единственный выход – создание вооруженной силы страны, во-первых, внутреннее состояние страны, во-вторых внутреннее положение флота. Команды так и распыляются.

Щастный: Я указывал на это.

Троцкий: Докладывали ли вы Высшему военному совету, что вследствие деморализованности масс моряков Балтийского флота он совершенно не боеспособен?

Щастный: Я это не докладывал, потому что мы после похода <…> я думал, что у нас составилось.

Троцкий: Так что вы не заявляли о том, что Балтийский флот совсем небоеспособен?

Щастный: Я докладывал о том, что он деморализован не вообще, а в отношении отдельных кораблей, но не в отношении флота.

Троцкий: Вопрос шел о флоте, что он не способен к бою. Так было заявлено, что при нынешнем состоянии команды флот представляет собой «металлический лом» и было такое выражение «железный лом».

Щастный: Я затрудняюсь сказать, потому что прошло много времени, но что он деморализован, я заявлял.

Троцкий: Помню такое выражение «железный лом». Когда я обратил внимание на это, то я еще спросил, разве флот пришел в техническое расстройство? Мне сказали, что нет, но что он является железным ломом вследствие нынешнего состояния его команды.

Троцкий (читает): Офицеры не верят в способность правительства отстоять Россию. В скобках – карты показать.

Стало быть, это конспект того доклада, который делался съезду, здесь сказано показать карты в демонстрации того, что офицеры не верят в способность Правительства отстаивать Россию… (читает): 4 п. Декрета от 29 января: Флот является распущенным, офицеры уходят, ни один за 4 месяца не записался в Красный флот, офицеры служат по инерции, уходят из флота… Список ушедших офицеров.

Щастный: Этот вопрос настолько обострился, что я счел необходимым показать Вам. Я список захватил с собой.

Троцкий (читает): 5-й п., какое творчество проявляет за 6 месяцев правительство по отношению к флоту и Морскому высшему управлению. Телеграмма об уничтожении флота как иллюстрация того, что проявило Высшее морское управление по отношению к флоту. Стало быть, телеграмма об уничтожении флота входит в доклад, не в доклад о том, как выполняются приказы, а в политический доклад, имеющий своей целью охарактеризовать взгляды Щастного и его единомышленников на работу правительства.

Щастный: Запишите, что я не говорил этого. Вы читаете мои записки, которые совершенно не говорят, что было сказано и чего не было сказано.

Троцкий (читает): 4 п.: я делаю нечеловеческие усилия, чтобы спасти флот. 5-часовой разговор в штабе с Позерном, Смилгой и Лашевичем[67] <…> внутренние междоусобицы, боевое расписание флота.

Щастный: Я могу это пояснить, так как я лично имел в виду как-нибудь позаимствовать идеи от Шварца, я полагал, может быть, что-нибудь удастся, но после 5-часового разговора выяснилось, что мы ничего получить не можем.

Троцкий (читает): Вывод судов за мосты, препятствия, не разводят мосты, буксиры не желают работать за 1/8 хлеба…

Злонамеренность немцев и белогвардейцев… предполагалось часто разводить мосты. 6 п. Обратиться к съезду, сдерживать нападки Луначарского, Раскольникова.

Щастный: Это было на митинге, я считал необходимым обратиться к съезду с просьбой воздержаться от резких выражений, я осуждаю резкие выходки офицеров и протестую против озлобления крайних партий. К 4 п. Нужно найти большевистского адмирала, я хочу делать, что вы считаете нужным, но у меня ничего не выходит, тут совместная работа, а партийного творчества я не вижу, не понимаю, чего хочет правительство.

Троцкий: Кто вас приглашал выступать на съезде?

Щастный: Никто не приглашал, но я считал необходимым, так как съезд обратился ко мне с просьбой освещать вопрос о создавшейся обстановке.

Троцкий: Тут есть две стороны: военная и политическая.

Щастный: Выполняя волю избирателей, я поставил себе целью разъяснить о положении страны и положении Балтийского флота.

Троцкий: Вы делали доклад по тому и другому вопросу?

Раскольников: Я обращаю внимание, что здесь в отчете говорится: «выслушав подробный доклад Раскольникова как члена Верховной морской коллегии и затем в дополнение доклад Флеровского». Таким образом, в политическом докладе Щастного никакой необходимости не было. И он для этой цели не был уполномочен.

Троцкий: Я должен сказать, не только не было необходимости, но он не имел никакого права выступать с политическим докладом как начальник Морских сил.

Попытка выступать с политическим докладом должна была быть немедленно пресечена, а в случае какого-нибудь упорства надо было арестовать его. У нас введены строгие ограничения, что начальнику Морских сил предоставлены большие полномочия в боевой области и никаких решительно в политической.

Щастный: Разрешите сделать маленькое дополнение, что я сам прекрасно понимал, что с этим нужно быть очень осторожным. Когда ко мне обратились с предложением, что нужно так или иначе ответить.

Троцкий: Кто обращался?

Щастный: Я затрудняюсь сказать фамилии.

Троцкий: Отдельные лица?

Щастный: Да, комиссии судебные, по внутренним делам.

Троцкий: Запишите, что комиссия судебная, по внутренним делам приезжала с просьбой о политическом докладе.

Щастный: Вы сами это прибавили.

Троцкий: Тогда потрудитесь сказать. Я спрашиваю, кто приглашал вас для прочтения политического доклада. Я прошу записать, что юридическая комиссия <…>.

Щастный: Разрешите более подробно сказать. У нас 10 комиссий, и вот они мне говорят, что считают необходимым, что для съезда нужно осветить политический момент. Я говорил, что это вопрос чрезвычайно сложный, я уклонился и от этого. А то, что вы здесь видите, это предварительные разговоры с Советом съезда, а не выступление на съезде.

Троцкий: Итак, к вам являются представители комиссий, какие именно?

Щастный: По управлению флотом, судебная. Все комиссии ко мне приезжали.

Троцкий: Кто именно обращался с предложением читать политический доклад Щастный не может объяснить. А когда эти неизвестные нам лица обратились к вам с предложением прочитать доклад политический или сделать освещение этих вопросов, то вы не отвечали, что это не ваше дело?

Щастный: Я говорил, что это меня не касается, и что я могу переговорить с Советом съезда.

Троцкий: А Совет съезда приглашал вас?

Щастный: Он говорил, что если нужно приехать, то проинформировать их.

Троцкий: Каково было мнение Совета съезда, когда они заслушали ваш политический доклад?

Щастный: Они совершенно удовлетворились, сказали что дальнейших шагов предпринимать не нужно, что они принимают к сведению.